Человек-дельфин - Жак Майоль

Мысли закоренелого пессимиста? Бред просвещенного? Утратьте иллюзии!

Что вы думаете о дельфинах, вооруженных штыками, закрепленными на морде, которых послали выпустить кишки вражеским ныряльщикам?

Хотим мы или нет, судьбы дельфина и человека неразделимы. Кто же из нас настолько слеп, чтобы не заметить этого?

Гибель водного брата Человека завтра станет началом его собственной гибели.

ГЛАВА 9. СИРЕНЫ И ТРИТОНЫ

Сирены Кольмара

Я вспоминаю, как несколько лет назад, путешествуя по Эльзасу, в музее Кольмара я остановился перед искусно сделанной деревянной фигурой сиреноида, или водного человека, произведением XIV в. Странная вещь, этот сиреноид не был тритоном, морским созданием, похожим на сирену, у него была пара рук, оканчивающихся перепончатыми лапами, его приветливое бородатое лицо обрамляли длинные волосы, спадающие до плеч, живот покрывала не чешуя, а густая шерсть. Удивительным было и то, что он точно соответствовал водному человеку из легенд, рассказанных мне уроженцами Багам во время моих долгих пребываний на этих маленьких, затерянных островах.

Я прибыл прямо с Карибских островов после нескольких лет разлуки с доброй старой Европой, с Францией. И сразу почувствовал контраст между наводящими тоску первыми снегопадами зимы, которую я уже полностью забыл, и недавно оставленной, залитой сияющим солнцем лагуной. Я интересовался всем, что касалось подводного мира, и непременно записывал любые истории о получеловеках или полурыбах, если о них упоминалось в легендах или местном фольклоре. Однако исторические и географические условия (мрачная средневековая Европа и красочные Карибские острова) были непохожи, и отыскать сегодня в Старом Свете идентичный легендарный персонаж не так-то уж просто, что натолкнуло меня на тему, которая оказалась самой скрытой из всех, отражающих связи человека с морем. Есть какой-то вызов в том, что публикации о получеловеческих подводных существах появлялись в изобилии при наших предшественниках и очень редко появляются в наше время, эпоху завоевания того, что некоторые любят называть Шестым континентом. Реальность, миф или плохая интерпретация фактов — объяснение лежало в одной из этих трех категорий. Однако что меня всегда раздражало, так это весьма распространенное мнение о сомнительности наблюдений наших предков. Согласно Декарту*, нахождение истины возможно лишь в результате рационального сближения с фактом. Любое утверждение, удаленное от этой материалистической и научной логики, будет неумолимо отторгнуто и осмеяно как подозрительное, невозможное, поверхностное и инфантильное. Но, несмотря на это, я рискну сойти с горной дороги и прибегну к концепциям менее доказательным, в основе которых лежит только добросовестность автора.

Но в расстоянье, в каком призывающий голос бываетВнятен, сирены увидели мимо плывущий корабль наш,С берегом он их поравнялся; они звонкогласно запели:“К нам, Одиссей богоравный, великая сила ахеян,К нам с корабля подойди; сладкопеньем сирен насладися.Здесь ни один не проходит с своим кораблем мореходец,Сердцеусладного пенья на нашем лугу не послушав…”

Истории о сиренах

Парадоксально, что сирены, внешность которых не описана в поэмах, сперва представлялись древним грекам как полуженщины-полуптицы. Возможно, что впоследствии в мифологической литературе возникла некоторая путаница с Нереидами, дочерьми Нерея и Дориды, подругами Амфитриты, жены Нептуна. Уже во времена римлян сирены и тритоны описаны у разных авторов, от Плиния до Паузания, как создания получеловека и полурыбы — туловище мужчины или женщины с рыбьим хвостом. Фурнваль в своей книге “Галантные животные” (1250 г.) говорит о двух видах сирен: с телом рыбы и с телом птицы. И начиная со средневековья эти существа становятся главными в рассказах рыбаков и мореплавателей и во всем морском фольклоре. От северных берегов Норвегии и Исландии, Балтики, Голландии и Дании, Испании, Португалии, Сардинии, Сицилии, отовсюду хроники несут нам вплоть до середины XIX в. тысячу и одно свидетельство о встречах с этими странными созданиями моря. Мужчины или женщины, с хвостом или без него, маленькие или огромные, перепончатолапые или нет, покрытые шерстью или чешуей, сирены и тритоны были героями многих хорошо знакомых сюжетов. Таинственные, они, однако, считались реально существующими. Не духи, еще меньше демоны или феи, а живые существа во плоти.

Так, в 1430 г. в Голландии, в Эдаме, после катастрофического наводнения сирена, похоже, была поймана местными жителями. Окруженная заботой, она прожила достаточно долго и стала с тех пор предметом фантастических историй…

В начале XVII в. господин Ван Дер Стелл, губернатор Молуккских островов, страстно увлеченный зоологией, якобы захватил в плен сирену длиной 5 футов. Она прожила у него 4 дня в ванне, и описание, которое он позаботился сделать подлинным, соответствует классическим формам этого образа: “Голова девушки с длинными волосами, прекрасные руки и грудь, торс, оканчивающийся длинным рыбьим хвостом”.

В то же время в городе Висбю на острове Готланд на пляже будто бы жила молодая сирена, а после перемещения в бассейн для удовлетворения любопытства местных жителей она вдруг таинственно исчезла.

Абсолютно невозможно перечислить все случаи такого рода, но сообщения о тритонах и сиренах стали настолько обычными в те годы, что можно найти сведения даже об их пребывании в домах, где они выполняли функции слуг. Сам факт их существования преподносится хроникерами как вещь вполне обычная и не ставится под сомнение. Но если доверчивость со стороны суеверного средневекового человека может считаться оправданной, чуть ли не логически верной для периода, называемого “мрачным и темным”, то позиция высокообразованных авторов “просвещенной” эпохи Возрождения представляется странной и еще более смущающей. Они не только допускают существование подобных явлений, но анализируют, регистрируют многочисленные случаи, предлагаемые им, с рационализмом, типичным для здоровой научной любознательности.

Амбруаз Паре, огромная фигура эпохи Возрождения, отец современной хирургии, описывает морское существо, получеловека-полурыбу, покрытое чешуей, которое он называет “рыбой-епископом” (видимо, было сходство с духовным лицом). Другого тритона, названного им “солдатом морей”, он описывает вот такими недвусмысленными словами: “От желудка и ниже — это чешуйчатая рыба с единственным хвостом”.

Бернар де Мейе, считающийся одним из предвестников трансформизма (представление об изменении и превращении органических форм, происхождении одних организмов от других), потому что раньше Дарвина говорил о непрерывности эволюции живущих видов, начиная с их общего морского происхождения, не менее категоричен. Для него человек морей — это реальность, подтвержденная многочисленными свидетельствами, которые он сам собрал (Беседы о происхождении Человека, 1748).

Было бы излишним упоминать здесь всех, кто, как, например, Рудле — известный натуралист XVI в., — со всей серьезностью коллекционировал сообщения о встречах с получеловеком-полурыбой, приходящие со всего света. До середины XIX в. свидетельства очевидцев часто фигурировали в официальных докладах и судовых журналах.

Постепенно образ феминизировался. Бородатый тритон стал уступать место своей подруге, чьи обольстительные атрибуты соответствуют следующему перечню: длинные волнистые волосы, благородные груди и красивые белые руки, голос всегда волнующий и коварный.

Вскоре улетучатся и сирены, оставшись лишь в качестве украшения на носу какого-нибудь гордого двухмачтового парусника с мыса Горн, плывущего вдоль берегов Огненной Земли, где когда-то, как говорят, они изобиловали.

Печально. В начале века несчастная фальшивая сирена в прозрачном аквариуме объехала площади многих городов мира, гастролируя с цирком Барнума.

Миф или реальность?

Я полагаю, что секрет заключен в манере видеть. Наши предшественники смотрели глазами веры. Их наивность, чистота, невежество, которые мы с радостью приписываем им и с нашей болезненной гордостью называем “впасть в детство”, на самом деле — выражение прекрасной гармонии с Природой, именно с Природой, а не с тем, что мы сегодня именуем, в отсутствие более подходящего определения — “окружающей средой”.

Человек моря — моряк или рыбак, как и человек суши — крестьянин или охотник, был кроме всего прочего “погружен” во Вселенную. Он был ее продолжением, он еще не был изолирован от нее, как сегодня, доспехами, предоставленными ему плодовитым, но бездушным гением Индустриализации. Его глаза еще “видели” то, что мы уже не умеем больше видеть, отгороженные от остального космоса массой сведений, механизмов и приспособлений, научно и разумно придуманных для нашего иллюзорного благополучия…