Пески Калахари - Уильям Малвихилл

— Я, — предложил Смит.

— Хорошо, — согласился О'Брайен. — Может, мне удастся добыть свежего мяса. Но если даже не придется ничего подстрелить, район охоты будет расширен.

— Прихватите с собой мешок для дынь, — посоветовал старый немец.

— И каждый день жгите костры, — добавила Грэйс. — Пусть будет побольше дыма.

Всех взволновал неожиданно вспыхнувший проблеск надежды. Смиту удалось найти склад страусовых яиц, и у них появилась возможность выйти за пределы этого тесного мирка. Они будут спасены.

— Пойду спать, — бросил О'Брайен и исчез в глубине пещеры. За ним ушла Грэйс.

Все последовали их примеру. Сон спасал от голода и давал возможность на время уйти от действительности: во сне оживали мечты. Бэйн пошел спать последним. Для него этот день был удачным: экспедиция за яичными скорлупами может принести им спасение. Быть может, через неделю они возвратятся в цивилизованный мир. Это больше не казалось несбыточным.

Дни шли своей чередой. Все были заняты больше, чем когда-либо раньше. О'Брайен и Смит обследовали пустыню в северном направлении. Но обнаружили лишь бесконечные кустарники и не нашли никакой воды. Переход занял шесть дней: три в одном и три в обратном направлении. Пили они ту воду, которую оставили, уходя в пустыню. На третий день О'Брайену удалось убить антилопу. На привале он стал разделывать тушу, а Смит тем временем отправился на поиски хвороста. Он долго ходил вокруг, но принес лишь небольшую охапку. Они жарили громадные куски мяса, сожалея, что товарищи не с ними и некому помочь закоптить мясо. Принявшись за еду, О'Брайен и Смит ели столько, сколько могли, пока не заснули в изнеможении с туго набитыми желудками, время от времени чувствуя приступы тошноты. Костер погас. К вечеру они разожгли его и начали опять жарить мясо. Пора было отправляться обратно. Ночь уходила, а к рассвету надо было добраться до последней базы с водой. Да, они так ничего и не обнаружили, но ходили не бесполезно, хотя бы потому, что принесли мясо. Последний переход шли медленно. О'Брайен хотел подстрелить газель, но она сразу же скрылась, стоило ему только поднять ружье.

В песке на полу пещеры Гриммельман нашел узкий, с правильными пропорциями наконечник копья длиной в семь дюймов, отколотый, видимо, от тяжелого черного камня. Он подержал камень в руке, рассматривая его острые края и хитроумный паз, который сделал какой-то бушмен или гереро, чтобы закрепить наконечник на древке. Осколок камня был простейшим, искусно изготовленным инструментом древнего человека. Старик опустил его в глубокий карман своей штормовки. Он сохранит этот наконечник и отошлет в какой-нибудь музей. Старый немец когда-то убивал бушменов и гереро. И не сможет ли подобный дар музею хоть в какой-то мере загладить совершенные им злодеяния? Гриммельман все время чувствовал за собой вину: видел все, но бездействовал; знал, но молчал. Он был «маленьким человеком», но от него и других ему подобных исходило и все хорошее и все плохое.

Гриммельман приехал в Африку, чтобы спрятаться от себя самого, бежал из Европы, чтобы снова увидеть места, где провел молодые годы, ту землю, на которую он много лет назад смотрел глазами юноши, полного благородных мечтаний…

Гриммельман показал всем наконечник копья, и они согласились с тем, что это был действительно редкий экземпляр.

Запись в дневнике Смита:

«Описать пустыню невозможно. Настоящая пустыня — это обширное пространство земли, чистое небо и палящее солнце. Она так же чужда мне, как и большинству людей. Люди всегда избегали пустынь, горных пиков, пещер, морских глубин, болот.

Когда-то они боялись ночной темноты, населяя ее привидениями и духами. Их мучил страх перед неизвестностью. Большинство подвигов по покорению горных вершин, исследованию пещер и переходу через пустыни совершено на памяти ныне живущих людей (новая техника, научные достижения). Странно, что мы запоздали с освоением этих мест. У нас появились телевидение и атомные бомбы, прежде чем был покорен Эверест. В Бразилии в руинах затерянного города люди каменного века наблюдают за спутником. А этот уголок мира кажется таким же далеким, как и обратная сторона Луны.

О'Брайен великолепен. Я не могу представить его себе вне здешних мест. Он показался бы странным в повседневном костюме и рубашке с галстуком. Думаю, у него потрясающее здоровье. К тому же О'Брайен безгранично самоуверен, хорошо приспособляется к любым условиям. Он — прирожденный руководитель, и лучше б ему родиться в другое время, в елизаветинское, или быть офицером в армии Александра Македонского. На собрании акционеров его представить трудновато. Он во всех нас поддерживает стремление бороться. Без О'Брайена мы погибли бы.

Переход казался таким долгим. Убили антилопу и наелись до тошноты. Нести ее было невозможно. Слишком далеко. О'Брайен считает, что продовольствием (ящерицы, мед, дыни) мы на некоторое время обеспечены. Я был счастлив, когда мы вернулись назад в горы. Странное чувство. В пещере лучше спится. Люди приспосабливаются к любому образу жизни. Я как-то читал об осужденных, отказывающихся покинуть камеры. Их можно понять. Если бы у нас было больше еды, мы тоже могли бы не без удовольствия пожить здесь некоторое время. Теперь перед нами встает старая как мир проблема. Перенаселение.

Трудно определить, как далеко мы уходим во время своих охотничье-разведывательных походов. Шли по ночам. Босые. На спине — тяжелая ноша с водой. Я раздражаю О'Брайена. Шесть ночей медленной ходьбы. Как далеко мы ушли? Пятьдесят миль? По-моему, идти бессмысленно, если не приносить мяса. Я мог бы ходить один, искать дыни и т. д., но боюсь заблудиться, разбить скорлупы и умереть там в «Громадной Стране Жажды».

С тех пор как мы в пустыне, Бэйн стал выглядеть лучше. Из всевозможных нитей и проводов он сделал сеть и каким-то образом ловит птиц около прудика. Неплохо. Сейчас Майк сооружает ловушку для ящериц. Укрепив и уравновесив плоский камень, Бэйн использовал его в качестве западни. Однако это приспособление действует не всегда. Ведь ящерицы бегают так быстро. Гриммельман и Грэйс похудели, как и все мы. Но держимся. Хотя я считаю, что мы медленно умираем от голода».

О'Брайен и Смит снова ушли в пустыню. Они взяли с собой только по одной дыне, надеясь найти новые поля на просторах пустыни за горизонтом. Запасов воды им должно было хватить на шесть дней.

— Не рискуйте! — напутствовала мужчин Грэйс.

— Если я подстрелю кого-нибудь, мы сразу же вернемся, — пообещал О'Брайен.

Дыни кое-как поддерживали в них жизнь, но им необходимо было мясо. Сейчас они съели бы и бабуина, если бы удалось убить хоть одного; но обезьяны были слишком умны и держались на безопасном расстоянии от охотника.