Первый элемент - Алина Розова

же сработал инстинкт самосохранения (жаль, такими инстинктами не владеют айсберги), поэтому я развернулась и уже хотела дать дёру, как меня кто-то поймал прямо за воротник платья, и потянул на себя. Да с такой силой, что я на несколько секунд повисла в воздухе. Безуспешно подёргав ногами в воздухе (и как только платье не порвалось, интересно?), я сдалась и выдохнула. Обернулась. Прямо на меня смотрели ярко-зелёные и очень злые глаза мага Эфира.

— Адептка Васильченко! Что вы тут устроили?! — Рявкнул на меня подошедший ректор. Он был очень злым, ярко-синими глазами стрелял молнии.

— Праздник! — Улыбаюсь искренне и счастливо, развожу руки в стороны, и бью какого-то мимо проходящего адепта луком прямо по голове. Тот шипит на меня какое-то ругательство, я ойкую, по привычке сначала извинюсь, но потом выкрикиваю в ответ: «Сам такой!», беру стрелу и целюсь прямо в него, но прицелиться не получается из-за неудобства — воротник-то мне все ещё тянут. Дергаю плечом, возмущённо смотрю на проректора:

— Ну, пустите, а?

Он фыркает, отводит взгляд и странно усмехается, видимо, возмущённый моей наглостью.

— Небеса, Кристофер, сделайте с ней что-нибудь! — Восклицает магистр Хильдес и бросается на помощь какой-то девочке, которая «влюбилась» в какой-то местный алкогольный напиток, и теперь бегает по адептам, отбирает у них бокалы и выпивает все до последней капли. Сейчас она присосалась к целой бутылке, вот ректор и поспешил ей на помощь, оставив меня на магистра Эшфорда.

Я же снова высмотрела в толпе того самого грубияна, обрадовалась и снова дёрнулась в руках магистра.

— Да пустите же вы меня, в конце концов! — Выпалила возмущённо.

Меня послушали, отпустили. Я так обрадовалась, что снова хотела взяться за стрелу, но мою руку перехватили, и потянули на себя. Я врезаюсь лбом в твёрдую грудь проректора, возмущённо шиплю, потираю ушибленное место ладонью, с укором смотрю на мужчину исподлобья.

— Что вы делаете? — Спрашивает довольно холодно, намекая на хаос вокруг.

— Творю! — Отвечаю, гордо вскидывая нос вверх.

— Скорее, вытворяете, адептка Васильченко. — Усмехается, отводя взгляд. А потом резко прижимает к себе за руку и угрожающе уже шепчет, смотря прямо в глаза: — Прекратите сейчас же!

— Я бы попросила! — Возмущаюсь и даже несколько оскорбляюсь, отодвигаясь назад корпусом, потому что близко очень. — Я уже ничего не делаю — это раз, а два — любовь ещё никому не мешала!

И тут, не знаю в подтверждение ли моих слов, или просто так, в зале поднимается сильный, холодный ветер. Шторы срывает с карнизов, украшения хаотично летают по залу. И именно в этот момент я была очень благодарна тому, что стояла рядом с проректором, потому что к такому сильному порыву была совсем не готова. Со страху прижимаюсь к магу, спрятав лицо у него в рубашке, чувствую, как одной рукой он обнимает меня за плечи, укрывая от вихря, а второй, как оказалось позже, блокирует источник воздушной магии.

— Что это было? — Спрашиваю тихо, не осмеливаясь высунуться наружу. Ну, к черту эту «ружу», мне здесь очень даже неплохо, а главное — безопасно.

— Парень приревновал свою девушку к другому, который под действием твоего зелья признавался ей в любви. — Ответил тихим и спокойным голосом. Почему он меня не ругает?

— И что в этом такого?

— Ревность — страшное, ослепляющее чувство. Он вызвал его на дуэль, разозлился и использовал призыв урагана.

— Глупый, ревнивый мужчина. — Качаю головой, поднимаю глаза на проректора.

— То есть, свою вину ты отрицаешь? — Щурится в ответ, но говорит все также спокойно.

Сжимаю зубы. Отодвигаюсь от мага, дергаю плечом. Проректор все сразу понимает, руку убирает. Может, хоть он поймет?..

— Отчислите меня, пожалуйста.

И только он открывает рот, чтобы что-то ответить, как его перебивает бешенный голос какого-то высокого парня с фигурой шкафа:

— Вот она! Ах, ты тля мелкая, а ну иди сюда! — Кричит он явно мне, пытаясь пробиться сквозь толпу переполошенных адептов. Только сейчас замечаю, какой хаос происходит вокруг, как носятся в панике или под действием зелья адепты, как ругаются профессора и проректоры.

— Ой, теперь я точно пошла… — Сообщаю смотрящему на меня магистру Эшфорду, разворачиваюсь и скрываюсь в толпе. Пусть меня ловит ректор, а не учащиеся.

В этот раз проректор не стал меня останавливать.

* * *

Я была безумно горда собой. Презрительные взгляды и абсолютно неконтролируемые ситуации… мне явно было чем гордиться.

Мне пришлось делать ноги и покинуть праздник раньше всех, пару раз я пряталась то за горшком, то в уборной, то ещё где-нибудь, от тех индивидуумов, которым мои зелья почему-то особо не понравились. Я бы устроила скандал и с ними, но они разобрались бы сами, без вмешательства ректора или профессоров, а жить я ещё хочу и даже очень сильно. Уверена, сегодня же днём меня вызовут, чтобы отчислить.

Уже светлело, когда мне таки удалось дождаться, когда вся недовольная мною толпа бешенных магов сойдет на нет и уйдет спать. Я вылезла из-под лестницы, осмотрелась по сторонам и двинулась в сторону своей комнаты. Надеюсь, Виолетта сейчас не за тех, кто хочет меня повесить на забор верх тормашками и напустить диких гусей.

Я тихонько кралась, прислоняясь к стенке почти всем телом, часто оглядывалась и бегло смотрела на невероятно большие окна, которые открывали вид на невероятную природу, залитую яркими цветами восходящего солнца. Фиолетовые оттенки заменялись нежно розовыми. Небо было светлым только у востока, дальше цвет равномерно темнел. Окна здесь выходили не на здания, а на лес и озеро. Озеро было далеко, виднелись только блики водной глади, её насыщенный тёмно-голубой цвет, а вот лес предстал во всей красе. Деревья высокие, пушистые, листва насыщенного зелёного цвета.

Возможно, я засмотрелась, что стало моей ошибкой. Я не услышала шагов, а стоило быть внимательнее.

— Адептка Васильченко, какая встреча. — Прозвучал знакомый голос сзади.

«Чччёрт», — шиплю про себя.

Испуганно поворачиваюсь к декану собственного факультета. Его самодовольный вид, немного кривая улыбка тонких губ и слишком самоуверенная поза мне совсем не понравились. Мне резко захотелось научится телепортироваться или родиться мужчиной. В груди практически беспричинно появилось липкое чувство страха.

— Любуемся? — Он кивнул в сторону окна, как-то странно на меня посмотрев.

— М-мгм, — ответила, не размыкая губ. Вообще говорить с ним не хотелось. Судя по взгляду, официант с вином проходил мимо магистра Ллойда слишком часто.

Я шагаю назад, всё также держась ладонью за каменную, холодную стену, подушечками пальцев чувствуя каждую неровность. Ладони стали мокрыми и холодными, дышать стало труднее, грудь что-то сжимало. Тело почему-то боялось больше разума.

— Мне нужно идти… Уже поздно… — Очень