Принцесса в розовом - Мэг Кэбот

6 мая, вторник, ТО

Сегодня ужасный день во всем.

1. Мистер Дж. осчастливил нас блиц-опросом по алгебре, который я провалила, потому что вчера была перегружена проблемами Бориса/Лилли/выпускного и позаниматься не успела. Вообще-то мой собственный приемный папа мог бы хотя бы один или два раза намекнуть, что собирается проводить блиц-опрос. Но, видимо, это нарушило бы какой-то моральный кодекс учителей. Да уж! А как же моральный кодекс приемных отцов? Об ЭТОМ кто-нибудь когда-нибудь слышал?

2. Нас с Шамикой опять застукали за передачей друг другу записок, и теперь мы должны написать эссе на тысячу слов о влиянии глобального потепления на экосистемы Южной Америки.

3. У меня больше нет партнера по работе о болезнях и нарушениях, которую мы делаем на здоровье и безопасности, потому что мы с Лилли не разговариваем. Она меня совершенно игнорирует. Она даже в школу поехала на метро, а не в лимузине со мной и Майклом. Не могу сказать, чтобы сильно расстроилась.

Плюс ко всему этому мне дали задание описать синдром Аспергера» Ну почему мне не дали что-нибудь поинтереснее? Все это так нечестно, особенно когда я раздумываю, не заняться ли мне врачебной деятельностью.

4. За ланчем я случайно съела сосиску, которую по ошибке положили в мою вегетарианскую Индивидуальную пиццу с сыром. Еще и Борис провел весь урок, выписывая на все лады слово «Лилли» на своем футляре от скрипки. Лилли вообще не пришла на ланч. Может, они с Джангбу улетели на самолете в Непал и никогда больше не будут нас доставать? Хорошо бы. Но Майкл сказал, что это вряд ли, скорее всего, они на очередной пресс-конференции.

5. Майкл не изменил своего мнения насчет выпускного. Конечно, я его не спрашивала. Просто мы с ним проходили мимо стола, где Лана и другие члены комиссии по выпускному

продавали билеты, и Майкл прошипел что-то нелестное в адрес парня, который ненавидит, когда ему в чили кладут сладкую кукурузу. Он как раз покупал билеты для себя и своей девушки.

Даже парень, который ненавидит, когда ему в чили кладут сладкую кукурузу, идет на бал. Все на свете идут на бал. Только я не иду.

Лилли так и не вернулась к началу урока после перемены на ланч. Что, скорее всего, даже к лучшему. Не думаю, что Борис смог бы удержать себя в руках, войди она сейчас в дверь. Он в каком-то углу нашел огрызок мела и теперь рисует круги вокруг имени Лилли на футляре для скрипки. Мне хотелось подойти к нему, встряхнуть его и крикнуть:

– Да брось ты! Прекрати! Она того не стоит!

Но боюсь, от этого его швы могут разойтись.

Да еще и миссис Хилл, явно благодаря вчерашним событиям, прочно сидит за своим столом, листает каталоги «Горнет Хилл» и поглядывает на нас орлиным глазом. Могу поспорить , у нее вчера были проблемы из-за истории со скрипачом-виртуозом и падением глобуса. Директриса Гупта очень строго относится к кровопролитию в пределах школьной территории.

Лично я не нашла ничего лучшего, как начать обдумывать поэму, которая выразит мои истинные чувства ко всему происходящему. Я, наверное, назову ее «Весенняя лихорадка».

Если получится хорошо, предложу ее в «Атом». Не под своим именем, разумеется. Анонимно. Если Лесли узнает, что ее написала я, то никогда не напечатает, потому что, как начинающий репортер, я еще не доросла до поэм.

Но если она ОБНАРУЖИТ ее под дверью редакции «Атома», то, может, и пустит в печать.

А вообще, судя по всему, терять мне нечего. Не может быть хуже, чем сейчас.

6 мая, вторник,

больница Святого Винсента

Нет, может. Намного, намного хуже.

Наверное, это я во всем виновата. Все из-за того, что я написала до того. Нечего было писать, что хуже быть не может. На самом деле все определенно МОЖЕТ стать еще хуже, чем:

• Провал блиц-опроса по алгебре.

• Неприятности на биологии из-за передачи записок.

• Задание описать исследование синдрома Аспергера по здоровью и безопасности.

• Папины попытки уволочь меня в Дженовию на все лето.

• Отказ бойфренда пригласить меня на выпускной бал.

• Услышать, как лучшая подруга назвала меня слабой.

• Вид ее бойфренда, которому наложили швы на голову из-за собственноручно нанесенной глобусом раны.

• Попытки бабушки заставить меня отужинать с султаном Брунея.

Хуже может быть новость, что моя беременная мама потеряла сознание в отделе замороженных продуктов в «Гранд Юнионе».

Я совершенно серьезно. Она приземлилась вниз лицом на пельмени. Слава богу, пельмени спружинили, и мама сползла на пол уже спиной вниз, иначе мой (моя) потенциальный (-ая) братик (или сестричка) мог (могла) бы серьезно пострадать под весом своей собственной матери.

Менеджер «Гранд Юниона» совершенно обалдел и, по-моему, временно спятил. По словам свидетелей, он носился по магазину, всплескивал руками и орал: «В четвертом отделе умерла женщина! В четвертом отделе умерла женщина!»

Даже не знаю, чем бы все закончилось, если бы там не оказалась команда пожарных. Я серьезно. Местная пожарная команда ходит в «Гранд Юнион» за покупками. Я это знаю, потому что мы с Лилли (когда еще были подругами и в первый раз разглядели, какие пожарные красивые) специально ходили туда любоваться, как они набирают нектарины и манго. Так вот, они как раз и были там в тот момент, когда мама заняла горизонтальное положение. Они сразу же проверили ее пульс и выяснили, что она жива. После чего вызвали «скорую помощь» и отправили в ближайшую больницу скорой помощи Святого Винсента.

Очень жаль, что мама была без сознания. Ей бы страшно понравились пожарные, которые так заботливо нагибались над ней. К тому же они еще оказались такими сильными, что смогли поднять ее… При ее нынешнем весе – это о многом говорит. Так что здорово.

Представляете, сижу я себе на французском – скучно до жути, – и тут звонит мой мобильный телефон… Ох, как я испугалась! Не потому, что он позвонил первый раз в жизни, и даже не потому, что мадемуазель Кляйн отбирает телефоны, которые звонят во время ее урока. А потому, что единственные люди, кто может позвонить на мой мобильный телефон, это мама и мистер Дж., и только затем, чтобы сообщить мне, что роды начались и мне надо бежать домой.

Правда, прежде чем я ответила, прошло около минуты, потому что я не сразу сообразила, что это звонит МОЙ телефон. Я еще осуждающе смотрела по сторонам на одноклассников, а они осуждающе смотрели на меня. Так вот, звонила не мама и не мистер Дж,, чтобы сказать, что ребенок вот-вот родится. Это был капитан Пэт Логан, он спросил, знаю ли я Хелен Термополис, и если да, то не могла бы немедленно прийти в больницу Святого Винсента. Пожарные нашли мобильный телефон в ее сумочке и набрали единственный номер, занесенный в память…