Путь океана: зов глубин (СИ) - Райт Александра

Выскочив к астролябии и унимая дыхание, Селин чувствовала, какие горячие у неё щёки и уши, благо их чуть прикрывала тугая косынка.

От избытка впечатлений бедная её голова шла кругом. Кипучая смесь острых чувств не давала дышать. Теперь Витал наверняка решит, что она какая-то рассеянная или того хуже, развратная девица, у которой не хватило такта постучать, прежде чем войти! Вот только из-под коросты привычного стыда проглянуло нечто неожиданное, и несомненно, самое опасное. Восхищение. Восторг. Желание интересоваться и узнавать. Слышать его голос.

И наихудшее.

Желание прикоснуться, вдохнуть запах его кожи и ощутить себя в его объятиях, как тогда, когда она угодила в них во время качки на корабле. И ей стало так тоскливо, так сладко и так страшно, что Селин подбежала к распахнутому в коридоре окну.

Дабы взять себя в руки, пришлось начать повторять склонения в прошедшем времени на ненавистном Акифском.

Спустя несколько минут Селин обернулась на шаги.

На Витале был белый военный мундир с широкой полосой, шитой красным, пересекающей чёрный погон, уходящий в эполет с золотыми кистями. Стоячий ворот и отвороты на рукавах украшали вышитые тонкой металлической нитью морские змеи, сплетённые с узором бегущей волны.

Стыдливо прикрытый аксельбантом левый лацкан искрился разноцветными наградами, решительно не гармонировавшими друг с другом ни цветом, ни манерой исполнения, и блистал при малейшем движении.

Начищенные парадные ножны, из которых виднелся эфес шпаги, отливали белым золотом. Под мышкой Витал держал треуголку.

Перед Селин стоял капитан первого ранга.

И досадливо глядел себе под ноги.

От неожиданности де Круа широко распахнула глаза и поспешно прикрыла рот ладонями. Не в силах больше сдерживать восхищение, она засмеялась.

— Нет слов! Капитан, я потрясена! Как вам хорошо при параде! Почему же вы скрывали свой чин⁈

— У меня есть причины не любить военную форму. Идемте подберем и вам подобающее платье. Здесь недалеко.

Расцеловав в обе щеки молодых людей на прощание, лёгкими жестами, как если бы рисовала якорь, Адель тихонько наложила охранные знаки на обоих.

Когда они отошли достаточно далеко, де Круа оглянулась на особняк с садами:

— Капитан. С вашими регалиями вы можете позволить себе не работать. Или допустим хорошо. Плавать на других кораблях, побольше… Решать другие задачи… министерские к примеру…

— Зачем?

— Ну как…

— Я люблю море. Мне достаточно той деятельности и тех возможностей, что имею. Хотя адмирал Росалес была бы с вами сейчас солидарна. По мне уж лучше море, чем душный кабинет с золотым креслом…

Селин с трудом отвела от него взгляд. А был ли когда-либо тот нелюбезный мужлан-капитан торгового судна в простецком бушлате?

— К тому же при параде я… ну вылитый попугай. Вы не находите? — как бы ни пытался иронизировать, Витал сконфузился.

— Вы выглядите невероятно празднично и элегантно, — заверила его де Круа и порадовалась, что сумела облечь выходящий за всякие пределы восторг в нечто вразумительное.

Селин исподлобья смотрела на себя в зеркале за ширмой.

Девица в отражении не имела никакого отношения ни к свету, ни к высшему обществу, ни к элегантности. Более того, весь вид её бы прошел на «ура» у третьего сословия.

И чем дольше смотрела, тем сильнее понимала — в таком виде она ни за что не покажется ни лавочнице, ни тем более капитану. И разумеется не выйдет даже за порог этого странного магазина, в витринах которого манекены походили скорее на механизмы, чем на людей…

Витал маялся на диване у входа, курил трубку в приоткрытое окно и явно терял терпение.

— Еще одна примерка, и нам можно будет уже никуда не спешить. Давайте же, поторопитесь! Се… Дора!

Де Круа обречённо вздохнула.

Пышные присборенные рукава до локтя, отделанный кружевом лиф и кожаный корсет, украшенный циферблатом и шестеренками, ещё как-то уживались в ее представлениях о нарядном платье, подходящем для леди на балу.

И с маленьким цилиндром, украшенным перьями и кружевами, вполне можно было смириться. На светлых волосах, которые она уложила в объемный пучок, головной убор смотрелся весьма элегантно.

Но выбирая между открытой спиной или пусть и сдержанным, но декольте, пришлось остановиться на втором. Селин ощупала то место под шеей, куда доходила ткань и выдохнула. Ненавистные выпуклые линии на коже спины не должны стать достоянием общественности прямо посреди торжества.

А вот косой срез, открывающий ногу чуть выше колена — это же просто неслыханный скандал!!!

Даже её «любимица», Патрисия де Монблан со своим избыточным бюстом, — по мнению де Круа, — не выглядела так вульгарно, как девушка в отражении. И даже кружевные перчатки до запястья ситуацию никак не спасали.

— Это точно все платья из вашего ассортимента? — в отчаянии спросила Селин, разглядывая свои ноги, обутые в остроносые сапожки. — Может юбку возможно хоть немного зашить?..

— Капитан, поверьте, мы предоставили самые лучшие модели, что сейчас есть. Последний писк!

Вместо того, чтобы помочь справиться с платьем, торговка полностью игнорировала Селин и говорила подчёркнуто только с Виталом. При этом, конечно же, она кокетливо улыбалась, стреляла глазками и закидывала ногу на ногу, пристроившись рядом с капитаном на диване.

Взглянув на это вопиющее недоразумение из-за ширмы, де Круа ощутила, что начинает закипать.

«Можно уплыть на другой край земли, но такие вот прилипалы а-ля малышка Патриция будут встречаться повсеместно», — мрачно размышляла она.

— Возможно дело не в нарядах, а просто вам стоит подобрать спутницу получше? — вдруг выдала мореходка за ширмой и многозначительно хихикнула.

«Пережила нападение пиратов, переживу и это», — вздохнула де Круа.

— О поверьте, выбор капитана гораздо более широк, чем то, что так беззастенчиво предлагают в вашей лавке, — проговорила Селин, и, едва не задыхаясь от негодования, нацепила кружевную полагающуюся подвязку для бедра и храбро вышла на середину магазина.

Она победила все эти застёжки, крючки, ремни и даже пару цепочек. Однако как назло, главные замки на сапожках никак не давались. Самая красивая пара обуви с витрины на её ногах выглядела нелепо и делала каждый шаг неуклюжим.

Торговка с сожалением оценила вид девушки и явно собиралась было разразиться очередной колкостью.

— Всего один штрих, — задумчиво сказал капитан. Вдруг широкая рука в белой перчатке обхватила щиколотку де Круа, и та ойкнула от неожиданности.

Несколько щелчков, тихий свист шнуровки и — сапожки сели как влитые.

— Благодарю, — прошептала Селин.

Обнаружив свою ладонь на лодыжке леди консула, Витал вдруг отдернул руку, выпрямился и начал стряхивать невидимые пылинки с предплечья, глядя куда-то сторону. И только щёки его густо покраснели.

— Капитан, — тихонько заговорила Селин, пользуясь, что он оказался так близко, — тут что леди, что девицы лёгкого поведения — все одеваются одинаково! В чём же тогда ценность костюма?

— Здешнее платье никоим образом не раскрывает моральный облик его обладательниц. Вам очень хорошо. Миледи, правда же, вам очень идёт, — сказал он, быстро оглянулся и прошептал почти в самое ухо. — Но если разрез платья — это вызов, который вы не готовы принять, я прямо сейчас могу вас сопроводить в зону карантина.

Лавочница, всё так же призывно сидящая на диване, тем временем активно прихорашивалась, глядя в красивую бронзовую пудреницу.

Как бы спокойно ни звучала угроза в деликатном шёпоте Витала, ей внезапно стало жарко, и по коже де Круа пробежал шальной холодок. Вдруг ужасно захотелось сказать ему гадость, только ради того, чтобы он снова приблизился и прошептал ей очередное увещевание…

Но становиться предательницей данного самой же слова она ни за что не была готова.

Она сама решилась на авантюру, сама позволила выкрасить свое лицо, стало быть, следует идти до конца.