Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но они всегда лезут туда, куда вообще лезть не стоит. Лезут туда, где всё и так прекрасно работает!
Червяк…
Человеческая душа обесценена. Людские тела — вот, что самое дорогое! Жалкое мясо, пригодное лишь для изготовления оружия для завоевания новых земель. Твоё тело не умрёт никогда. Твоим телом убьют сотни людей, проложат целую дорогу из трупов, по которой пройдут тысячи уродливых воинов в доспехах из кожных выделений. Ты не зря жрал и срал на этой земле. Твоя смерть принесёт не только страдания. Твоё тело принесёт пользу в свершении великого ужаса.
Она проделала такой долгий путь ради одного человека. Зачем? Она приехала к нам в деревню, заставила построить местных жителей на главной площади ровными рядами и начала всех запугивать. Пугала всех своим грозным видом, своим взглядом, своей свитой.
Червяк…
Ты… ты… ты…
Палец этой женщины казался бесконечно длинным. Затянутый в кровавую корку он целился мне в лицо. Он целился мне прямо в душу. Ничто не в силах так мучительно истязать ваше нутро как слова, раздавшиеся в вашей голове эхом страшного прошлого.
Она слишком красива для такой дерьмовой работы. Слишком… Она бы могла завести семью, нарожать детей, и в полях выращивать бесконечные грядки сочного картофеля. Но она выбрала войну.
И нет, не война выбрала её! Она выбрала войну. Они так все говорят. Они всегда вам врут.
У меня выбора не было, и я вам не вру, — я родился в войне. Бежал от войны. Но вот убежал ли?
Её слова обрушились на меня словно сотня авиабомб, сброшенных на мирный город. Каждая буква — взрыв, швыряющий острые как бритва осколки во всё живое.
Паразит…
Червяк…
Её доспех являл само олицетворение подарка войны — кровавые латы облегали женское тело так плотно и так красиво, что даже глубокие трещины, грубые края и мерзкое шуршание пластин во время ходьбы не могли скрыть от наших глаз её природную красоту. Когда она содрала с лица маску, никто не усомнился в её красоте.
Красота спасёт мир, слова его уничтожат.
Её слова породили внутри меня боль. Сильную, жгучую, заставляющую сомневаться во всём и во всех. Это такая боль, из-за которой ты постоянно оборачиваешься. Догоняющие тебя шаги сводят с ума. И тебе ничего не остаётся, как заглушить их.
Боль полностью не утихнет, пока целиком не уйдёт тревога. Надо избавиться от тревоги… надо уничтожить источник! Убить его!
Червяк…
Никто не смеет тыкать в меня пальцем и называть ничтожной сукой, а тем более отродьем!
Удивительно, но впервые в жизни в своих ладонях я ощутил жизнь. Я ощутил власть над ней. Чужое сердце бешено колотилось, прогоняя через напуганное тело литры крови с сумасшедшей скоростью. Через крохотные капли, выступившие на разодранной коже моими грубыми пальцами, я сумел вклиниться в безумный поток багровой реки.
Безграничная власть над человеческой жизнью. Вся химия организма сосредоточена на кончиках моих пальцев. А ведь я могу вобрать в себя всё это… зачем ему так много крови? Он глуп. Он слаб! Он всё просрёт! Драгоценная кровь будет пролита на грязную землю и размыта дождём. Непростительная расточительность.
Червяк… отпусти…
Мне сложно дышать. Кровь обеднела кислородом. Сжимать чью-то глотку уже не кажется таким лёгким занятием.
— Червяк! Блять, успокойся, нахуй! Отпусти его…
Знакомый голос… Дрюня…
Я, вроде, моргнул и на моё тело вылилась лава боли. Густым потоком она растекалась от левого бока и быстро дошла до рук и шее. Боль стала невыносимой. И я закричал. Заорал так громко, что перед глазами начали вырисовываться черты мужского лица. Кожа ощутила тепло. Я начал ощущать самого себя.
Так любопытно. Физическая боль смогла оттеснить эмоциональную в сторонку, смахнув с глаз пелену бессознательности. Кто я? Кто…
Посиневшее лицо корчилось у моего носа в болезненной агонии. Мужчина хрипел, на губах пенились слюни. В принципе его жалкий вид не был испорчен уродливой гримасой, он и так выглядел мерзким. Явственно ощущалась тяжёлая вонь гниющей пищи из разинутой пасти.
— Червяк! — завопил Дрюня прям на ухо, — отпусти ты его!
Мой рот был уже открыт, когда мне захотелось хоть что-то произнести в своё оправдание. Но слова застряли в глотке и превратились в тонкую струйку воздуха, стравливающаяся из меня мерзким хрипом. Я не могу сделать вдох… Меня душат… Чужие пальцы сжимались на моей шее всё сильнее и сильнее.
Ну! Кто первый сдохнет в этой битве удушья? Свои пальцы сжать сильнее я не могу, не хватит сил, но и отпускать не собираюсь, пока этот ублюдок не откусит свой язык и не захлебнётся кровью!
Меня вдруг накрыла волна глухого топота. Вокруг сгустились тени. Поднялся шум.
— Стража! –взорвалась мужская глотка. — На Хейна напали!
— Червяк, отпусти его, или сейчас тут будет полный пиздец!
Мои запястья кто-то крепко сжал.
— Андрей, — побулькало над головой, — давай я отрублю ей руки, и дело с концом!
— Не смей! — завопил Дрюня, спасая мои руки. — Тяни на себя, и не бойся их сломать. Разрешаю.
— Как скажешь…
Он не успел договорить, как на мои запястья словно наехал трактор. Кости захрустели, ладони объяло пламенем невыносимой боли. На кончиках своих пальцев я уже не чувствовал людской кожи. Ушло ощущение чужой крови. Да и вообще я прекратил ощущать свои пальцы!
— Тяни на себя, — кричит Дрюня, — сильнее, не жалей костей!
— Доспех крепкий, не сломить, только запястья поддались.
— Ломай пальцы!
Видимо, мои пальцы начали быстро выламывать. Раздался жуткий хруст костей.
Мне хотелось взвыть от боли, но до моих ушей долетал собачий лай полный тревоги. Еще этого не хватало. Кара. Она лаяла на всех. Хотела кинуться как на Дрюню, так и помочь прибить ублюдка. Мне стоило не малых усилий шепнуть ей, чтобы она успокоилась. Чтобы прекратила гавкать. Сидеть, девочка! Сидеть!
«Как знаешь. Разбирайся сам со своими тараканами в голове.»
Я отвлёкся.
А у них получилось меня отодрать. Вдвоём они сломали мне пальцы и оторвали от ублюдка, которого я почти прикончил. Когда Дрюня с еще одним «труперсом» прижали меня к полу своими телами, мне на глаза попался человек в дорогих одеяниях. Он валялся на полу, кашлял и задыхался. Рядом с ним присел мужчина на колено и
