И стали они жить-поживать - Светлана Багдерина

– …ай…

И…

И…

В прорехе, откуда ни возьмись, вдруг возник низкорослый лысый человек в черном, с массивной золотой цепью на чахлой груди и с грязной бумажкой с красными следами от пальцев в руках. Неизвестно, был ли услышан Пашкин писк, но он внезапно поднял вверх злое узкое лицо, и единственный его свирепый глаз впился в Пашкино расширившееся от ужаса око, словно пожирая его.

Пашка с чистой совестью айкнул еще раз… и повалился вниз.

Шатер зашатался, прогнулся, как гамак и, не выдержав тяжести тела отправившегося в самостоятельный полет охотника, завалился на бок, накрыв собой, как скатертью, и Костея, и его очередную жертву, и таинственную летучую мышь, и заветное письмо.

Метла, лишенная хоть и незначительной, но все же части своего груза подскочила вверх, а синхронно с ней подскочил и сержант у входа в шатер.

Он выхватил меч, оглянулся и рот его открылся и позабыл захлопнуться: вместо царского шатра за спинами его беды и его собственной возвышалась и шевелилась куча вамаяссьской ткани с незапоминаемым названием и дорогущими украшениями, а поверх всего этого безобразия барахтался и пинался неизвестный, то ли сражаясь с кем-то, то ли просто агонизируя.

Второй вариант понравился бы сержанту больше, но не всегда в жизни мы получаем то, что хотим.

Мозг сержанта сработал мгновенно.

Из двух вариантов – изъятия незнакомца пешим порядком с наступанием на царя и его непостижимые простому смертному дела и вещи, и второй.

– Беда, по коврам!!! – проорал сержант, и умруны мгновенно очнулись от ступора и кинулись исполнять приказание.

Мозг Марфы тоже не тормозил.

Почувствовав скорее, чем увидев, что ее летальный аппарат лишился борт-стрелка, она в мгновение ока окинула зорким глазом обстановку, обратила внимание на внезапное исчезновение царского шатра и всё поняла.

Метла мгновенно опустила ее вертикально вниз, прямо на что-то шевелящееся и изрыгающее проклятия в дебрях сложившейся палатки, и она одним рывком подняла запутавшегося и ошалевшего подростка на ноги.

– Садись быстро!!! – проревела она прямо в ухо застывшему словно от заклинания Пашке и дернула его за руку, подчеркивая убедительность своего предложения.

Караул вокруг шатра кинулся куда-то в сторону, но у ведьмы почему-то было такое ощущение, что они скоро вернутся.

– САДИСЬ, ДУРАК!!!..

За всё время знакомства с младшим сыном матушки Дно – а длилось оно вот уже четырнадцать лет, начиная с момента рождения непоседливого охотника, Марфа никогда не видела его таким ошеломленным, ошарашенным, потрясенным… Она не решалась даже предположить, что могло вызвать в ее наперснике такие изменения, и это пугало ее больше, чем если бы она нашла в складках шатра бездыханное Пашкино тело.

Под Марфиными ногами кто-то завозился, она раздражено топнула по непоседе несколько раз, и возня испугано прекратилась.

А Пашка все стоял с выражением застывшего ужаса на лице, и надо было действовать.

Легким движением руки Марфа сгребла своего стрелка, перекинула его через метлу перед собой и взмыла в воздух.

За ней почти одновременно сорвались три ковра.

Не имея времени сманеврировать и вывернуть в направлении города, Марфа на полной скорости понеслась туда, куда было направлено метловище: вдоль лагеря и к полю.

Ковры – за ней.

Но не успела она пролететь и сотни метров, как каблуки ее царапнули об воздух.

Воздух, в нарушение всех законов алхимии, издал долгий противный металлический скрежет.

Сердце ведьмы ёкнуло, она вздыбила метлу и, теряя драгоценные секунды и метры, стала уходить вверх…

Внизу под ней раздался глухой шмяк и звуки падающих тел.

Она насторожено скосила туда глаз, ожидая от преследователей подвоха или обходного маневра, но вместо этого увидела, что два ковра и их экипажи летят кубарем в путанице рук, ног и оружия к земле, будто только что наткнулись на незримую стену.

Столкновения с которой ей секунду назад удалось чудом избежать.

Не долетев до земли метров тридцать, с десяток или более умрунов беспомощно растянулись прямо на воздухе, словно невидимая стена там переходила в невидимый потолок.

Она вспомнила и снова почти физически ощутила скрежет невидимого металла под каблуками, и мурашки высыпали на кожу, словно спасаясь в последний момент…

Но не могла же эта проклятая штуковина тянуться вверх вечно! – и Марфа плавно, каждое мгновение ожидая вновь ощутить предвещающий столкновение скрежет, выровняла свое воздушное судно, заложила поворот налево и взяла курс на Лукоморск.

Придется выслеживание шпиона отложить на потом, криво усмехнулась она.

Пашкина голова, свободно болтающаяся в данный момент где-то в районе ее подметок, тихо застонала.

"Проветрился, сердешный", – жалостливо вздохнула ведьма и решилась, наконец, оглянуться.

Как она и опасалась, преследователи не отставали.

Скорее наоборот: потеряв двоих из шести и почувствовав облегчение, ковер увеличил скорость, и расстояние между ним и метлой стало быстро сокращаться.

С Марфиной точки зрения, слишком быстро.

Она прикинула, сколько ей осталось до города, и с холодным спазмом в желудке поняла, что не успевает.

Интересно, они тоже могут видеть в темноте?

Наверное, иначе давно бы меня уже потеряли…

А если мне всё-таки не надо, чтобы они видели в темноте?

Ну, хотя бы на несколько секунд?..

На несколько секунд – это можно…

Сжав, чтоб было силы, метловище коленками, и не забывая придерживать только сейчас не спеша возвращающегося в сознание Пашку, она быстро сняла с пояса флягу со сбитнем (эх, жалость-то какая!.. на меду-то на гречишном, пользительно-то как было бы молодому организму[201]!..), выдернула зубами пробку, прошептала наскоро в горлышко несколько шершавых слов и плеснула горячей ароматной жидкостью себе за плечо.

На несколько секунд преследователям показалось, что глаза их слиплись от чего-то зловонного и липкого, но когда проморгались и протерли, было уже поздно.

Преследуемая вражеская метла исчезла без следа[202], но зато снизу, вертикально, в основание их ковра на огромной скорости врезалось нечто вроде отправившегося к звездам бревна.

Последний ковер беды обвис на торце метловища тетки Покрышкиной как крылья нераскрытого зонтика, накрыв собой и ведьму, и ее пострадавшего односельчанина, а все оставшиеся три умруна и сержант посыпались на землю, как горох.

…Неподвижное, залитое кровью тело с распоротой, оскалившейся вывороченными ребрами грудной клеткой…