Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах - Андрей Анатольевич Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Друзья! Сегодня мы представим вам Эсхила. Представим по-новому, это будет наш взгляд на него.
Он поклонился, слуги потушили часть свечей, погрузив зал в полумрак. Негромко заиграла арфа. На середину зала под музыку выбежали обнаженные девушки, уселись прямо на мозаичный пол в самых живописных позах. Схватили за руки юношу в набедренной повязке, словно бы куда-то тащили, а тот изо всех сил упирался.
Пускай в меня двойным ударит жалом
Губительная молния! -
встав поодаль, неожиданно звучным голосом продекламировал худосочный чтец.
Остальные участники драмы замахали руками, забегали, изображая стенания. А чтец продолжал, легко перекрикивая звуки арфы:
Пусть воздух
Всколеблется от грохота громов,
От судорог и взрывов урагана!
Пусть в вечный сумрак Тартара свирепо
И с основанья сдвинет землю!
Хельги, как и все остальные, с интересом смотрел на разворачивающееся действо, на пантомиму юноши, на обнаженные тела дев. Холодный голос чтеца, казалось, завораживал душу.
Пусть буря глубь земную расшатает,
Низринет роковой круговорот
Мое, грозой раздробленное тело!
Но – умертвить меня не может Зевс!
Чтец с вызовом посмотрел в потолок. Юноша-мим дернулся, вырываясь из плена тонких девичьих рук, упал, вытянув правую руку кверху, и так застыл в окружении дев.
Собравшиеся рукоплескали стоя. Актеры смущенно кланялись.
– Прекрасно, вы не находите? – Седовласый запоздало представился: – Дионисий Лар – хозяин этого дома.
– У вас чудесный дом.
– А все вокруг, как вы могли догадаться, мои гости.
– У вас чудесные гости, – искренне похвалил князь.
Дионисий Лар улыбнулся.
– Так вам понравилось здесь?
– Вполне.
– Не хотите ли вступить в наше братство? – неожиданно предложил хозяин дома. – Вообще-то, у нас длинный испытательный срок, но раз вы хороший знакомый Диомида, то мы, я думаю, обойдемся без этого.
Хельги задумался. Вступать во всякого рода непонятные организации не входило в его планы. Впрочем, судя по всему, здесь собирались не простые люди – влиятельные чиновники, знать. Может, кто когда и сгодится?
Князь махнул рукой.
– Согласен.
– Для этого вы, уважаемый, должны заплатить вступительный взнос в размере десяти солидов.
Однако, про себя усмехнулся Хельги, сумма-то немаленькая!
– У меня нет с собой такой суммы.
– Полноте, передадите потом.
– Может, через Диомида.
Дионисий покривился:
– Знаете, мы стараемся не решать здесь финансовых проблем… Даже и среди нас есть, как бы это сказать…
– Соглядатаи, – договорил князь. – Что ж, они везде имеются.
– Вот и хорошо, что вы все понимаете. Лучше даже не солиды… какой-нибудь золотой поднос, подсвечник, статую…
– Сделаем. – Хельги поднес руку к сердцу.
– Тогда – прошу!
Взяв гостя за руку, хозяин поэтического салона вывел его на середину и громко провозгласил, что все братство каких-то там зеркал радо принять в себя нового члена.
– Какое братство? – вполголоса переспросил князь.
– Серебряных зеркал. – Дионисий улыбнулся. – Сейчас вы сами поймете…
Все затихли, слуги погасили почти все свечи, оставив лишь одну – за колоннами, у самой стены, забранной тяжелой портьерой.
– Иди вперед, друг мой. – Хозяин повернул Хельги лицом к стене. – Иди – и увидишь, что будет дальше.
Князь с интересом осматривался. Висевшая неподвижно портьера вдруг упала на пол, открыв стену, во множестве увешанную зеркалами из тщательно отполированного серебра в золотых окладах. Братство серебряных зеркал… Теперь понятно.
– Подойди и загляни в любое зеркало, – торжественно провозгласил Дионисий Лар. – У нас не принято потом рассказывать о том, кто что видел, но знай – ты увидишь там свою судьбу!
Вот как? Значит, судьбу – ни больше ни меньше. Хельги усмехнулся, заглянул в первое попавшееся зеркало… и отпрянул. На него смотрел вовсе не он – кудлатый седобородый старик с пронзительным, обжигающим взглядом. Князь зашатался… Велунд! Давно умерший учитель и опекун Велунд.
Глава 14
Клоака
Что касается до грязных выходок, то мы видели их слишком достаточно…
В. И. Ленин. «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократии?»
Осень 873 г. Константинополь
Велунд! Давно умерший кузнец и учитель. Наверное, не зря он явился в зеркале. Хотел предупредить о чем-то? О чем? Хельги вздохнул, уселся на лавке в своей келье – они так и жили в монастыре святого Мамы, спокойное было местечко.
Отстояв заутреню, явился Никифор, по пути прихватив с собою Ирландца. Кратко поведав им о своих похождениях, князь, в свою очередь, выслушал ответные новости. Так, ничего конкретного. Даже подозрительные клирики – Евтихий с Харитоном – и те словно бы затаились, не предпринимали никаких активных действий. То ли чего-то выжидали, а может быть, просто не было поступлений новых рабов, да и откуда им взяться, ведь город практически был окружен русами. Оставалась, правда, еще одна зацепка – ведьма Гездемона, однако попробуй ее разыщи в таком многолюдном городе. Можно, конечно, и даже нужно, но быстро вряд ли получится. Попробовать через ту же Евдокию, императрицу? Или попросить вынюхать кое-что Диомида? Сказать, что и сам бы не прочь воспользоваться ее колдовством в целях поправки пошатнувшегося мужского здоровья, или придумать еще какую-нибудь причину. Хельги так и пытался поступить, однако и Евдокия, и Диомид замыкались, как только он начинал выспрашивать про ведьму. Говорят, она пользовала самого базилевса – если так, то подобраться к колдунье будет очень непросто, даже с помощью императрицы и ее сына. Непросто – но все же надо пытаться. Может быть, зайти с другой стороны?
– Вот что, други. – Князь весело посмотрел на Никифора и Ирландца. – Сердце мое обливается кровью, когда смотрю я на вас. Ваши осунувшиеся лица полны печали и скрытых страданий, очи тусклы, кожа желта и ломка. Как можно скорее нужно заняться вам своим драгоценным здоровьем.
Никифор и Конхобар недоуменно переглянулись, впрочем, Ирландец тут же усмехнулся, сообразив, о чем идет речь.
– Думаю, нам надобно посетить лекаря… и не одного, а многих.
Взглянув на него, Хельги печально покачал головой.
– Боюсь, что и лекари вам уже не помогут. Только какие-нибудь колдуны, ведьмы…
– Поняли тебя, князь! – засмеялся Никифор. – Правда, нехорошо христианину якшаться с подобной публикой, ну да Бог простит – все в интересах благого дела.
– Именно так, други.
– Шарлатаны собираются на Амастридской площади, –
