Век веры - Уильям Джеймс Дюрант

Святое Причастие. Церковь буквально восприняла слова, сказанные Христу на Тайной вечере: хлеб - "сие есть Тело Мое", вино - "сия есть Кровь Моя". Главной особенностью Мессы было "пресуществление" облаток хлеба и потира вина в Тело и Кровь Христа чудесной силой священника; и первоначальной целью Мессы было позволить верующим причаститься "Тела и Крови, Души и Божества" Второго Лица Триединого Бога, вкушая освященный Хлеб и выпивая освященное вино. Поскольку при питье транссубстантированного вина есть риск пролить кровь Христа, в двенадцатом веке возник обычай причащаться, принимая только Храм; и когда некоторые консерваторы (чьи взгляды позже переняли гуситы Богемии) потребовали причащения в обеих формах, чтобы убедиться, что они получают кровь и тело Господа, богословы объяснили, что кровь Христа "сопутствует" Его телу в хлебе, а Его тело "сопутствует" Его крови в вине.64 О силе освященной Святыни изгонять бесов, исцелять болезни, останавливать пожары и обнаруживать лжесвидетельства, удушая лжецов, рассказывали тысячи чудес.65 Каждый христианин должен был причащаться хотя бы раз в год; а первое причастие юного христианина становилось поводом для торжественной пышности и радостного празднования.

Доктрина о реальном Присутствии развивалась медленно; впервые она была официально сформулирована Никейским собором в 787 году. В 855 году французский монах-бенедиктинец Ратрамнус учил, что освященные хлеб и вино лишь духовно, а не плотски, являются Телом и Кровью Христа. Около 1045 года Беренгар, архидиакон Тура, усомнился в реальности транссубстанциации; он был отлучен от церкви, а Ланфранк, аббат Бека, написал ему ответ (1063), в котором изложил ортодоксальную доктрину:

Мы верим, что земная субстанция... невыразимым, непостижимым... действием небесной силы преобразуется в сущность тела Господа, в то время как внешний вид и некоторые другие качества той же самой реальности остаются позади, чтобы люди были избавлены от шока при восприятии сырых и кровавых вещей и чтобы верующие могли получить более полное вознаграждение за веру. Но в то же время то же самое тело Господа находится на небесах... неприкосновенное, целое, без загрязнений и повреждений".66

Латеранский собор 1215 года провозгласил это учение важнейшим догматом Церкви, а Трентский собор 1560 года добавил, что каждая частица освященной облатки, независимо от того, насколько она разбита, содержит все тело, кровь и душу Иисуса Христа. Таким образом, одна из древнейших церемоний первобытной религии - крестная трапеза - сегодня широко практикуется и почитается в европейской и американской цивилизации.

Сделав брак таинством, священным обетом, Церковь значительно повысила достоинство и постоянство брачных уз. В таинстве святого ордена епископ передавал новому священнику некоторые духовные силы, унаследованные от апостолов и предположительно переданные им Самим Богом в лице Христа. А в последнем таинстве - елеосвящении - священник выслушивает исповедь умирающего христианина, дает ему отпущение грехов, которое спасает его от ада, и помазывает его члены, чтобы они очистились от греха и были пригодны для воскресения перед Судьей. Оставшиеся в живых люди похоронили его по-христиански, вместо языческой кремации, потому что Церковь верила, что тело тоже воскреснет из мертвых. Они завернули его в плащаницу и положили в гроб монету, как для переправы Харона,66a и несли его в могилу с торжественной и дорогостоящей церемонией. Для плача и причитаний нанимали скорбящих; родственники надевали черные одежды на год; и никто не мог сказать, что от столь долгого горя раскаявшееся сердце и священник-служитель завоевали для усопшего залог рая.

III. МОЛИТВА

В каждой великой религии ритуал так же необходим, как и вероучение. Он наставляет, питает, а часто и порождает веру; он приводит верующего в утешительный контакт с его богом; он очаровывает чувства и душу драмой, поэзией и искусством; он связывает людей в сообщество и общину, убеждая их разделять одни и те же обряды, одни и те же песни, одни и те же молитвы, наконец, одни и те же мысли.

Древнейшими христианскими молитвами были Pater noster и Credo; к концу двенадцатого века появилась нежная и интимная Ave Maria, а также поэтические литании хвалы и мольбы. Некоторые средневековые молитвы граничили с магическими заклинаниями, призванными вызвать чудеса; некоторые доходили до назойливого итераторства, отчаянно преодолевающего запрет Христа на "напрасные повторения".67 Монахи и монахини, а позже и миряне, придерживались восточного обычая, завезенного крестоносцами,68 постепенно разработали четки. Как они были популярны среди монахов-доминиканцев, так и францисканцы популяризировали Via Crucis, или Крестный путь, или Крестные ходы, на которых молящийся читал молитвы перед каждой из четырнадцати картин или табличек, представляющих этапы Страстей Христовых. Священники, монахи, монахини и некоторые миряне пели или читали "канонические часы" - молитвы, чтения, псалмы и гимны, сформулированные Бенедиктом и другими, и собранные в бревиарий Алкуином и Григорием VII. Каждый день и ночь, с интервалом примерно в три часа, из миллионов часовен и очагов эти заговорщические молитвы осаждали небо. Должно быть, их музыка была приятна для слуха в домах; dulcis cantilena divini cultus, говорит Ордерик. Vitalis, quae corda fidelium mitigat ac laetificat - "сладка песнь божественного богослужения, которая утешает сердца верных и радует их".69

Официальные молитвы Церкви часто обращались к Богу-Отцу; некоторые взывали к Святому Духу; но молитвы народа были обращены в основном к Иисусу, Марии и святым. Всемогущего боялись; в народном представлении он все еще нес в себе суровость, сошедшую с Яхве; как мог простой грешник осмелиться вознести свою молитву к столь ужасному и далекому престолу? Иисус был ближе, но Он тоже был Богом, и вряд ли кто-то осмелился бы говорить с Ним лицом к лицу после того, как так тщательно проигнорировал Его Блаженства. Мудрее было возложить свою молитву на святого, который, согласно канонизации, пребывает на небесах, и просить его о заступничестве перед Христом. Весь поэтический и народный политеизм древности восстал из никогда не умирающего прошлого и наполнил христианское богослужение сердечным общением духов, братской близостью земли к небу, искупив веру от ее темных элементов. У каждого народа, города, аббатства, церкви, ремесла, души и жизненного кризиса был свой святой покровитель, как в языческом Риме был свой бог. В Англии был Святой Георгий, во Франции - Святой Денис. Святой Варфоломей был защитником кожевников, потому что был заживо сожжен; к святому Иоанну обращались свечные мастера, потому что он был погружен в котел с горящим маслом; святой Христофор был покровителем носильщиков, потому что нес Христа на своих плечах; Мария Магдалина получала прошения парфюмеров, потому что возливала ароматические масла на ноги Спасителя. На каждую беду или болезнь у людей был свой небесный друг. Святой Себастьян и святой Рох были могущественны во время моровой язвы. Святая Аполлиния, которой