Елка и терн. Тетралогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

А ведь останавливаться нельзя. Кровь должна течь, не сворачиваясь. А на воздухе, да еще поперек вен…

Еще рывок. И еще один. И еще…

Теплые струйки бегут по обеим рукам.

Сколько нужно времени, чтобы истечь кровью?

Я ведьма, я буду умирать долго…

В голове шумело, в ушах стоял звон…

И когда в воздухе вспыхнула арка, выпуская своих, магов – я даже не поверила, что они пришли… Решила – бред начинается.

Но метнувшийся ко мне магистр Теодорус был реальностью. И магистр Фейрл. И Тёрн.

– Ёлка! Ты жива!!!

– Если ее не доставить в госпиталь – ненадолго, – рявкнул магистр Фейрл.

Магистр Теодорус уже колдовал что‑то над оковами, а магистр Фейрл лил какие‑то эликсиры на мои запястья.

– Глупая девчонка, что ты с собой наделала!?

Один Тёрн не ругался. Он стоял рядом, глядел на меня – и на лице у него было полное и абсолютное отчаяние. Неясно, сколько бы он простоял, но Директор отвесил ему подзатыльник.

– Бери свою ведьму – и срочно телепортируйтесь в госпиталь. Магистр Теодорус…

– Слушаюсь, шеф!

– Шеф, Дирмас здесь, – шепнула я. – Перевязываться пошел…

Директор тряхнул головой.

– Ты что – еще и разговариваешь?

– Я его укусила, – губы слушались плохо, но сказать было надо. – Он пошел перевязываться. Я плю‑нула на пол. Его кровь…

– Тут все заляпано твоей кровью. Не разберешь, где чья. Хватит воевать, героиня… Телепортируй‑тесь. Остальные – разбиться на тройки и начинайте прочесывать здание. И чтобы не упустили этого поганца! Я с ним лично побеседовать хочу! Ну!

Телепортация вытянула у меня последние силы. И я отключилась, когда вокруг все начало размы‑ваться и терять очертания.

Действительно, сколько можно геройствовать? Теперь надо выжить…

***

Рассказывает Лоррелайн ан‑Астерра.

Когда маги ушли один за другим, в телепорт, я осталась стоять там же, у стены. И – моли‑лась.

Как же я молилась.

Всем небесным и земным силам. Маги не верят. Да. Но я‑то знаю, Бог есть. Или Боги. А если они есть – они не отнимут у меня внучку. Они же мудрые и милосердные, что им стоит…

Но не прошло и десяти минут, как пентаграмма опять полыхнула.

И из нее выбрались трое.

Магистр Теодорус.

Магистр Фейрл.

Тёрн.

И на руках у него беспомощно обвисало обнаженное женское тело. А на пол с ужасающей рит‑мичностью падали красные капельки. Кап. Кап. Кап.

Я услышала дикий крик – и даже не поняла, что это кричу я сама.

А в следующую секунду рядом со мной оказался магистр Теодорус.

– Лорри! Она жива! Жива!!! Ты слышишь!? ЖИВАЯ!!!

Я резко дернулась и замолчала.

– Живая?

– Да. Хотя она приложила все силы для обратного.

– Брысь с дороги – рявкнул магистр Фейрл. – Нам в госпиталь надо!!!

Я послушно отлетела в сторону. И помчалась в госпиталь прямо сквозь стены. Так ведь быстрее. К тому времени как они дойдут по коридорам, все будет уже готово к приему моей внучки.

И ее спасут. Обязательно.

Не могут не спасти.

Она ведь здесь.

И теперь все будет в порядке.

Обязательно!!!

***

Я открыла глаза.

Тепло, солнышко, покой.

И очень знакомая белая палата на одну койку. Госпиталь магического Универа. Пару раз я попадала сюда. И знала это место.

Я лежу на кровати.

Болят запястья. Болит все тело.

Но я точно жива. И это – главное.

Дверь скрипнула. И в комнату вошли магистр Фейрл и Директор. Оба бодрые и здоровые. И улыбаю‑щиеся.

– Что, спасительница Элвариона, очнулась? – ехидно поинтересовался Директор.

Магистр Фейрл не стал размениваться на такие мелочи. Он подошел к кровати, провел над моей тушкой руками, светящимися зеленым – и кивнул.

– Физически она полностью здорова.

– Отлично. Вы просто чудо, магистр, – порадовался Директор. – Пожалуйста, оставьте нас и дайте поговорить. Хорошо?

– Как скажете. Только сильно ругать ее не надо, – попросил магистр Фейрл. – Сами знаете…

– Знаю. Не буду.

Я особо не поверила. И точно. Стоило магистру выйти за порог, как Директор уселся рядом со мной на кресло и уставился нахальными глазами, как никогда напоминая озорного мальчишку.

– Ну что, пострадавшая – доигралась!?

Я невинно посмотрела на директора.

– Чего не бывает в жизни самоубийц!?

– Именно что жизни и не бывает. Скажи лайре, я к тебе твоего элвара не пустил. Как только он узнал, что ты очнешься в течение пары дней, и что с тобой все будет в порядке – первым его желанием было – придушить тебя на фиг.

– И это вместо законного 'Лайре, Ёлочка, за спасение моей глупой головы'!?

– Да он едва не рехнулся, когда понял, что ты там осталась. Его‑то ты спасла, а свою голову едва не потеряла.

– Не потеряла же.

– Только потому, что дураков, детей и пьяниц судьба хранит.

– Правильно я тогда водочки хряпнула. Жаль, мало.

По взгляду шефа я догадалась, что у него другие взгляды на причины моей удачливости. Что он тут же и высказал.

– Зато теперь тебе водку долго нельзя будет. Придется тем же, что и остальным дуракам обходиться. А дураков у нас много, так что не испытывай удачу. В следующий раз может и не хватить.

– А мне вот говорили, что смерти дураки уже надоели, вот она их стороной и обходит. – Не осталась в долгу я.

Директор покачал головой.

– Ёлка, ты неисправима.

– И еще как!

– Лорри! – подскочила я.

Действительно, это была моя тетушка. Родная и любимая, она проплыла сквозь стену – и уперла руки в бока, испепеляя Директора взглядом.

– Девочка очнуться не успела, а вы уже ее терроризируете?!

– Я‑то что!? Вот сейчас сюда ее супруг явится, тут такое начнется.

Словно в доказательство, за дверью послышался шум шагов. Я заскулила и попыталась спрятаться под одеяло.

– Может, немного подождем с нашей встречей?

– Чего?

– Хотя бы пока я смогу встать на ноги.

– Зачем? – удивился директор.