Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

— Так как вы победили? — спросил Дрюня, лично разливая по бокалам пойло.

— Герцог Петрас ткнул её своим мечом в грудь. А потом еще раз. И даже когда он громко заорал и ударил в третий раз, ничего не произошло. Та страшная воительница продолжала стоять, как ни в чём не бывало. Петрас ударил снова, он не собирался сдаваться, он не из той породы, что приклоняются к ногам сильного врага. Кончик меча замер, совсем чуть-чуть не дотянувшись до доспеха кровавого. Женская ладонь схватила лезвие так крепко, что Петрас не смог его вырвать. И тогда мы услышали смех. Женский, жуткий, с противным бульканьем, похожим на твоё, Инга. Это женщина лёгким движением вырвала из рук Петраса меч и отшвырнула в сторону. А затем её меч рубанул воздух, и герцог с оглушительным воплем отпрянул, с трудом устояв на ногах. Такой удар мог перерубить берёзу надвое, но рука, в которой герцог держал меч осталась на месте, а из рассечённого рукава на землю потекла струя крови. И вот тогда я увидел смятение и растерянность «кровокожа». Нет, лица той женщины я не увидал, но её движения, потерявшие былую уверенность, говорили сами за себя. Женщина явно была ошарашена. Она принялась рассматривать лезвие своего меча, как будто пытаясь найти в нём поломку или изъян. Я видел, как она моргнула, перевела взгляд на побледневшее лицо Петраса и тут же последовал новый удар. Лезвие обрушилось на вытянутую руку герцога в район локтя. Герцог завыл от боли с новой силой, но рука осталась на месте, лишь рукав сюрко содрало, обнажив рассечённую плоть до кости. Дальше стало только хуже. Женщина не собиралась останавливать! Эта тварь схватила герцога за запястье, притянула его руку к себе и принялась со всей яростью рубить! Пытаясь пропускать крики Петраса мимо ушей, я сумел насчитать десять ударов. Десять ударов, которые стали для меня вечностью. Я тогда зажмурился, не хотел видеть мучения моего правителя, но женский смех заставил меня открыть глаза.

Колег смолк, уставившись на тень бутылки в центре стола. Раскалённые угли потрескивали в печи, и в столь прохладный и дождливый день должны были подарить уют и радость этому дому, но в глазах уставшего хозяина я видел лишь пелену тоски и печаль. Душевые раны не заживают.

— Кровь из обрубка брызнула на ту тварь, — проскрипел мужчина, раскуривая папиросу, — и женский смех стал еще злобнее и громче, даже громче мучительного вопля, что раздирал глотку нашего герцога. Петрас не из тех, кто валится в колени врага. Даже тогда, без руки, с застывшим воем на губах, он продолжал смотреть в глаза своему врагу. «А ты храбрый» — сказала она тогда. Позже на моих глаза развернулось истинное безумие, вид которого моё сознание отказывалось принимать. Я проваливался в беспамятство, но обрывки сохранились. Эта тварь… Эта сука… эта…

Колег с трудом сдерживал эмоции. Глаза покраснели и почти намокли, но он проглотил подступивший ком и выдохнул горький воздух.

— Эта сука позволила себе ударить Петраса в лицо, — продолжил хозяин дома, пытаясь всеми силами угомонить дрожь подбородка. — Кулаком! Разбила ему нос! Но он продолжал гордо стоять перед ней, хоть и с трудом держался на ногах. Она отвесила ему пощёчину, да с такой силы, что он чуть не рухнул наземь. Пошатнулся, но устоял. Третий удар пришёлся герцогу в висок. И он не устоял, рухнул на колени, оставшейся левой рукой в перчатке опёрся о грязную землю. Его ладонь тут же утонула в багровой луже, на глазах разрастающейся от плещущих во все стороны кровавых струй из уродливой культи по локоть. Женщина залилась смехом, а успокоившись, потребовала, чтобы он сражался, а не ползал в её ногах, словно бродячая собака. Герцог попытался рукой оттолкнуться от земли, выпрямить спину. Безуспешно. Он попытался сгруппироваться. Чуть успокоившись, и уняв дрожь в теле, Петрас еще раз оттолкнулся левой рукой, но когда ему нужно было упереться в землю возле своих колен, ладонь предательски скользнула в сторону, герцог лицом рухнул в лужу крови. Истерический смех раскатился по округе с новой силой. В тот миг мои глаза наполнились слезами. Я простился с жизнью, как и все воины, что меня окружали. Вокруг словно всё замерло, был слышан лишь пронзительный стон нашего правителя, беспомощно елозившего по земле. Это так унизительно. И противно. Мне захотелось умереть в тот же миг. Мне хотелось, чтобы стоящий рядом солдат обрушил мне на грудь свой страшный меч. И когда женский смех лишь разгонялся с какой-то животной одурью, вокруг всё вдруг затихло. Все звуки словно исчезли. Я тогда уверовал в смерть, что вот она именно такая как говорили: тихая и страшная. Жуткий булькающий хрип вернул мне жизнь. Мои глаза оторвались от голубого неба и медленно поползли вниз. Мой герцог стоял в полный рост. Его лицо и вся его одежда были красными от крови. Женщина перед ним стояла в полном оцепенении, словно увидела нечто страшное, пугающее её до глубины души. Она как -то неестественно дёрнулась. И лишь потом я увидел, как левая рука Петраса нарисовала в воздухе дугу и врезалась в грудь женщины. Как оказалось — не в первый раз. Отрубленная рука по локоть. Герцог случайно нащупал её в луже крови, схватился за ладонь и в невероятном порыве безысходности ударил эту тварь в грудь. Кость герцога пронзила кровавый доспех. Вы представляете себе! Стальные мечи оставляли еле заметные чёрточки на их кривых пластинах, а человеческая кость смогла пробить насквозь!

Тут у меня в голове что-то начало складываться, но не до конца. Кости… возможно, кости — это мой антипод. Вспомнить даже те стрелы, чьи наконечники умудрились пробить мой доспех. Лина сказала, что они их делают из костей. Вот как получается, что меня с лёгкостью можно убить костью какой-нибудь дворовой курицы! Или не всё так просто, как мне показалось… Да и всё же вопрос остаётся открытым: какая была цель посещения данной деревни «кровокожами». Просто так они не приходят. Единственный раз, когда я видел их в деле, они смогли определить способности Рожи и забрать её. Уверен, это и было их целью. Значит, вполне возможно предположить, что и сюда они явились не просто так, а ради кого-то… Надо меньше пить…

— Герцог пронзил эту надменную тварь прямо в сердце! — взревел Колег. — Она пошатнулась, меч выпал из её