Елка и терн. Тетралогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

– Не дождешься, – огрызнулась я.

– Магистр Фейрл, прошу вас послать за всеми необходимыми вам реактивами. Нашей ученице может понадобиться медицинская помощь. А я – собирать магов. Думаю, человек двадцать хватит. Магистр Теодорус, чтобы к моменту моего возвращения, образцы были готовы!

Директор вылетел из комнаты. Магистр Теодорус фыркнул ему вслед – и повернулся к элва‑ру.

– Ну что, иди сюда, твое величество. Будем образцы собирать.

Я отвернулась.

Высшие силы, скорее бы!

Моя внучка в опасности!!

Где лешие носят этого архимага!?!!!

Минут десять все были заняты. Магистр Теодорус собирал образцы с багрового от смущения эл‑вара, магистр Фейрл одним движением руки вызвал к себе старую целительскую сумку и теперь про‑верял наличие в ней нужных снадобий, я тупо глядела в пентаграмму…

А в голове было пусто, как в котле у бедняка. И крутилась только одна мысль. Только бы ус‑петь.

Только бы успеть!

Когда Антел Герлей влетел (в буквальном смысле) в зал, а за ним ввалились два десятка боевых магов, я отлетела подальше от пентаграммы. И директор протянул над ней руку.

Привычно влил немного силы, чтобы активировать…

И тут‑то жизнь преподнесла свою подлость!

Вместо привычного синего огня, пентаграмма засветилась ярко‑красным.

– Что происходит!? – рявкнул директор.

– Нарушены управляющие контуры заклинания. Системе требуется восстановление, – пояснил оказавшийся рядом магистр Верлас.

– Сколько!? – вызверился Директор.

– Часа два, судя по интенсивности свечения.

То, что произнес Тёрн, приличные женщины не должны были даже думать, не то, что слушать. Но мне хотелось выразиться и похлеще.

Антел Герлей судя по виду, тоже хотел выругаться. Но вместо этого просто плюнул на пол.

– Господа маги! Все садимся и ждем восстановления портала. Магистр Теодорус, кровь гото‑ва?

– Готова.

– Передайте мне. Я сделаю пока болванку заклинания. Активируем при переносе. Ваше Величе‑ство…

– Я с вами, – Тёрн так сверкнул глазами, что Директор даже сделал шаг назад. Потом опомнил‑ся и пристально поглядел на элвара.

– а как же долг перед страной?

– Страна переживет. А я – нет. Так что спасти свою жену – это мой прямой долг перед роди‑ной!

– Жену!?

Из угла послышалось какое‑то бульканье. Я пригляделась. Неразлучная троица – Лерг, Лютик и Эвин зажимали рот что‑то булькающему Кану. Понятно. Либо сами увязались, либо даже Директор не посмел им отказать. Ёлка им почти родная…

Директор сверкнул в тот угол глазами, но смолчал. И вместо этого повернулся к магистру Тео‑дорусу.

– Магистр, отдайте мне образец крови. И принесите Его Величеству штаны, что ли! И оружие. Мы все‑таки врагов собираемся убивать, а не совращать.

Терн величественно повернулся к Директору голой задницей.

Алое сияние все не угасало. Директор осторожно держал в руках платок с пятнами крови. Маги разминали пальцы и еще раз проверяли наличие всех амулетов. Тёрн, натянув штаны, отошел в угол, к Лютику, Лергу и Эвину. Кан попытался что‑то вякнуть, но потом передумал. Понял, что иначе его просто вышибут вон. Мальчишки были бледными и решительными.

– Лорри! Лорри, твою аристократию!!!

Я дернулась. И повернулась к директору.

– Брысь от пентаграммы! Развоплотиться на декаду хочешь?! Это запросто!

Я послушно отплыла подальше. Но из комнаты не ушла. Не могу же я бросить внучку в такую минуту?

Казалось, прошла вечность, прежде чем пентаграмма опять загорелась голубым огнем. И маги начали уходить туда. Один за другим. Первым шел Директор.

А я могла только молиться. Молиться всем богам всех миров.

Только бы с ней все было в порядке.

Только бы не опоздать!

***

Боль.

БОЛЬ.

БОЛЬ!!!

Она была повсюду. Она пронизывала каждую клеточку моего тела голубоватыми всполохами. Своди‑ла судорогой мышцы и терзала острыми когтями внутренности.

Мышцы?

Внутренности!?

Я что – ЖИВАЯ!?!!!

Невозможно. А с другой стороны – у мертвых ТАК ничего не болит.

И я открыла глаза.

Зря.

Во‑первых, стало еще больнее, а во‑вторых, первым, что я увидела, был Дирмас. Элвар внимательно вглядывался в мое лицо – и чему‑то паскудно ухмылялся.

Пришлось скорчить ему рожу. Дирмас отодвинулся на расстояние. А я подумала, что надо было таки в него плюнуть.

– Я… жива?

– Даже и не сомневайся. Хотя ты сделала все, чтобы себя угробить. Где этот сукин сын!?

Говорить было трудно, но как не поиздеваться над врагом? Авось, выведу его из себя – прибьет бы‑стрее.

– Тебе его уже не достать.

– ГДЕ!?

Я зловредно оскалилась.

– В Универе. Сходи в гости, вынесут твои кости…

Дирмас тоже зло оскалился.

– Даже и не подумаю. Сам придет. За тобой придет.

Я резко выдохнула воздух.

Боль по‑прежнему рвала все тело на части, но стоит ли обращать на нее внимание? Тем более, нас всех учили ее терпеть. Иногда ведь боевого мага могут и ранить. И приходится сражаться. Сдерживать боль – и драться.

– Хабер швардец!

Ругательство на гномьем помогло. Тварь. Так вот почему я жива… Но – как?

– Я думала – умру.

Дирмас покачал головой.

– Нет. Ты не умрешь, пока я не захочу. Мой братец ценит тебя. Он обязательно придет за тобой. И по‑падется в мои руки.