Паутина миров: Остров (8 книг) (СИ) - Шаман Иван

– Твари, – прохрипел демон, поднимаясь. – Вы даже не неразумные дети, вы паразиты, которых нужно вывести, чтобы организм начал работать! Гея! Пробуждение! Активировать протокол «Создатель»!

Прямо в воздухе, чуть в стороне от демона, появилась прекрасная девушка в костюме из листьев, с голубыми волнистыми волосами и пронзительными изумрудными глазами.

– Потеряна связь с ретранслятором! Потеряна связь с «Ковчегом‑1»! Система экстренного пробуждения. Подключение систем самодиагностики, – громким мелодичным голосом произнесло полупрозрачное существо. – Анализ. Активирован протокол «Создатель». Поиск энергетических векторов. Обнаружен источник класса «прорыв». Насыщение первого контура хаотической энергией, передача контроля главе системы безопасности. Обнаружены энергетические потоки первого уровня. «Вера». Поиск целей для перенаправления. Копия, Юг. Нет соответствия. Копия, Свет. Найдена неполная копия. Потоки перенаправлены…

– Что? Стой! – только что полностью уверенный в своих новых силах Шунюан кричал и матерился в панике, глядя, как у меня за спиной начинают появляться белые полупрозрачные крылья. Но было уже поздно. Я чувствовал их. Тысячи верующих, что день ото дня молились в далеком Саборе под предводительством своей фанатичной настоятельницы и ее практичной сестры – драконессы. Они помнили меня, они верили в меня, они звали меня. И я вернулся.

– Боли нет! Крови нет! Тьмы нет! Я. ЕСТЬ. СВЕТ!

Глава 45

– Нет, нет… нет! НЕТ! – взревел Шунюан, собирая в руках сгусток мерцающей тьмы.  Декан увеличился, покрылся шипастой броней и стал на две головы выше меня. Но это совершенно не имело значения. В один прыжок преодолев десяток метров, я обрушил на врага глефу. Металл предательски взвизгнул, не выдержав напряжения, и лезвие лопнуло, разлетевшись на сотню осколков. Но прежде сумело пробить защиту, оставив глубокую рану на плече демона.

Тот не остался в долгу, удар хаотического хлыста одновременно обжигал и замораживал, срывая последние пластины брони. Я же ударил молниями света, прожигая в теле врага глубокие раны. Платформа рухнула, но, переполняемые силой, мы этого даже не заметили. Отпрыгнув, я оттолкнулся от потолка, так что в камне остались следы моих сапог, и обрушил на противника удар, от которого в стороны разошлись волны воздуха.

Броня противника треснула, кровь тонкими фонтанчиками брызнула из открывшейся раны через щель. Не собираясь останавливаться на достигнутом, я кончиками пальцев ухватился за края пролома, стараясь сломать обнажившиеся ребра. Демон взревел, опутывая меня хлыстом, но я отскочил, ударяя молниями по глазам врага.

Шунюан ответил незамедлительно. От единственного удара хаотического хлыста на гранитной стене остался глубокий разлом, а меня отбросило на десяток метров. Вот только ни боли, ни страха я не чувствовал, они будто перестали для меня существовать. Взмах хаотической субстанции, разрывающей любую материю, для меня оказался не сильнее комариного укуса.

Поймав кулаком тонкий хлыст, я пустил по нему электрическую волну, а затем дернул на себя оглушенного демона, в полете впечатывая свой кулак в его подбородок. Отброшенный назад Шунюан врезался в стену котлована, оставив глубокую метровую воронку. Что произошло дальше, я не успел заметить, он будто исчез, оказавшись нигде и везде одновременно.

Хаос вздрогнул, на секунду обретая ограниченные миропорядком очертания, а затем из субстанции на дне котлована в меня полетели тысячи щупалец. Разминувшись с первой волной, я увидел, как они с треском крошат гранитный потолок, поднимая облака пыли и осколков. Одновременно со мной Шунюан нашел слабость, которую я не мог преодолеть. И, выпрыгнув из теней, ударил по вжавшимся в стены соратникам.

Мы сражались, как две стихии. Как накатывающие друг на друга волны. Как два пылающих светила. Вбирали в себя и воплощали все то, что было нам предназначено. Наши личности, такие далекие и чуждые, остались где‑то за гранью понимания. Не осталось больше ни друзей, ни врагов – лишь схватка ради победы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как же давно я не держал в руках меч архангела, огненное воплощение веры в бога Солнца! В Свет. В Меня. Пламя взревело, выжигая Тьму вокруг. Все потоки магмы и огненные шары, что на нас насылали маги, казались тусклой свечой в сравнении с сиянием солнца в моих руках. Валяющийся на платформе щит изо льда начал быстро таять, а демон прикрыл глаза. Всего на мгновение, но мне его хватило, чтобы вогнать клинок по рукоять в его пузо.

Демон взревел, теряя последние остатки человеческого облика. Его плоть менялась под воздействием Хаоса, так же, как менялся и разум. Речь перестала быть членораздельной, язык раздвоился, а из боков вылезло по второй паре рук, каждая из которых сжимала оружие. Удары сыпались на меня со всех сторон, и под их градом уже не осталось такого понятия, как боевое искусство или техника.

Волны силы больше не захлестывали меня с головой. Разум возвращался вместе с паникой – я проигрываю!

Оттягивая поражение, я метался из стороны в сторону, обрушивая на противника молнии. Но уворачиваться от мечущегося хлыста становилось все сложнее. Мой источник силы быстро иссякал, люди падали без сознания, и даже бьющая себя плетью в фанатичном экстазе настоятельница едва держалась на ногах. Крылья начали меркнуть, и я понял, что больше для этого мира уже ничего не смогу сделать.

Теперь я уже не стал уклоняться. Одним движением растянув рукоять меча до полноценного древка глефы, я закрутился в урагане пламени и стали, разрывая тянущиеся ко мне черные отростки. Вот только той секунды, во время которой я разбирался с Хаосом, демону хватило на обманный маневр. Хлыст должен был столкнуться с щупальцами, однако каким‑то неведомым для меня образом проник внутрь, обмотав меня за ногу, и дернул вниз.

Я не смогу.

«Прости, нет. У меня есть незаконченное дело, – усмехнулся я, глядя на нависающего надо мной Шунюана. – Но у меня есть для тебя тот, кто уже готов».

В самозабвенном боевом экстазе сражалась волчица, состоящая из чистого света. Стены пещеры трещали от прорвавшихся корней, призванных дриадой. Призрачные пушки сносили своими ядрами головы демонам под руководством маленькой дварфийки. Мои мученицы, мои святые встали бок о бок рядом со мной. Я больше не дышал. Воздух в пещере окончательно выгорел, но мне он и не требовался. Понятия верха и низа не существовало, как пола и потолка.

Взревев, я заставил свои крылья пылать. Огненные жгуты обрушивались на противника, выжигая быстро восстанавливающуюся плоть. Ангелы постоянно прибывали, но и толпы демонов становились все многочисленнее, ничуть не уступая крылатому воинству. Многие из сражающихся на моей стороне обрели хорошо узнаваемые черты.

– Уходите! – приказал я, и сам удивился, насколько мощным оказался мой тысячекратно отраженный от стен пещеры голос. Пробив кулаком закрывшуюся за нами дверь, я успел заметить боковым зрением пикирующего на меня демона и, сотворив собственное орудие из света и молний, развернулся ему навстречу.

Даже получив божественную силу, даже обучаясь десяток лет, даже вернув воспоминания – проигрываю.

Хаос и вера столкнулись в воздухе, выгорающем от напряжения. На моей стороне была сила сотен фанатиков Пылающего ордена, подгоняемых извращенной верой в Свет и Справедливость, многократно усиленной после того, как на самой границе огненного моря выжил единственный замок – Сабор. Тысячи голосов звали меня, молились мне, отдавая силы, верили, наделяя почти божественным могуществом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Запах горелой плоти и расплавленного металла ударил в ноздри. Шунюан кричал так, что барабанные перепонки готовы были порваться. Но все равно жил. Оттолкнув меня ногами, он вновь попытался скрыться в тенях, но солнечное сияние не позволяло ему спрятаться, и тогда демон вновь прибег к помощи субстанции на дне, подняв тысячи щупалец.

Склянки с кислотой и остатки пороха влетели в самовлюбленную рожу. Вихрь лезвий глефы обрубил часть демонического лица, срезав половину затылка. Для любого нормального существа это означало немедленную смерть. Шунюан лишь обернулся, готовясь к следующей атаке, одним ударом хлыста выкашивая остатки моего воинства.