Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

Мои опасения были напрасны. Ворота были заперты, а вдоль забора, прижавшись спинами к мокрым брёвнам сидели наши салаги. Они сидели как животные в вольерах; в грязи, под проливным дождём. Рядом стоял Колег и Дрюня. Они о чем-то беседовали, кидая быстрые взгляды на салаг. Я подошёл к ним.

— Инга, — окликнул меня Дрюня, — познакомься, это Колег.

Втроём мы образовали фигуру треугольник, пустоту которого заливал дождь. Уставшее лицо Колег выдавило улыбку и чуть наклонилось вперёд. Руки он не подал, но в отличии от него, я воспитанный человек.

— Инга, — представился я, протянув руку.

Неохотно, но мужская пятерня в кожаной перчатке легла в мою ладонь. Последовало довольно слабое рукопожатие, оставившее после себя кислый привкус.

— Андрей, — сказал мужчина, — дождь не сразит твою армию?

— Не переживай, плотный доспех не пропускает влаги и защищает от лучей палящего солнца.

Колег усмехнулся, а потом сказал:

— Мне бы такой…

— Да хоть сейчас, — заявил Дрюня, — но знай, не все остаются в живых.

— Неужели кто-то на такое соглашается добровольно?

— Поверь, желающих полно.

Колег опустил тяжёлый взгляд на секиру, висевшую на бедре Дрюни. Мужчина до сих пор не мог смотреть на неё, не скривив губы и не проглотив слюну. Уж слишком страстно он взирал на уродливое оружие, олицетворяющее ужас и боль. Смотрел он так, словно увидел какой-то символ. Может, символ власти?

Колег вдруг кашлянул.

— Пойдёмте в дом, — сказал он, — нечего мёрзнуть под дождём.

Когда наши воины остались отдыхать, вжавшись спинами в толстые брёвна забора, солдаты Колег в кожаных доспехах и плотных плащах с капюшонами всё это время внимательно следили за нами с помоста, протянувшегося на всю длину околицы. Они и были теми, кто выпускал в небо облака из стрел. Повернувшись к ним спиной, я надеялся не получить стрелу в затылок.

Колег пригласил нас в добротный дом в самом центре деревни. Толстенные брус, два этажа, крепкая входная дверь. Остальное как у всех; дощатая крыша и печная каменная труба. Внутри было темно, но сухо и тепло. Мне больше ничего и не нужно. Зайдя в дом, мужчина стянул грязные ботинки, снял ремень с ножнами и положил их на стул у двери. Колег ушёл в конец зала к огромному шкафу, возле которого стянул с себя кожаную куртку и мокрую рубаху. На полу быстро образовался ворох шмоток, из-под которых медленно поползли дождевые струйки.

Надев чистую рубаху серого цвета, Колег кинул на нас уставший взгляд, который быстро опустился на пол. Под нашими ногами разрослась лужа. Ботинок мы не носили, тут извините, но последовать примеру хозяина и разоружить себя — мы догадались. Дрюнина секира облокотилось о стену, а рядом с ней — мой меч.

В договоре взаимной доверенности расписались все.

— Садитесь уже, — кинул мужчина, ткнув щетинистым подбородком в сторону огромного круглого стола, стоявшего по центру комнаты.

Пока мы рассаживались, хозяин подкинул в печь пару поленьев. Сухая древесина тут же оживила пламя, что очень понравилось Каре. Волчица рухнула у печи, от её гнойной брони поднялись струйки дыма. На душе стало как-то уютнее. После пары суток под проливным дождём нам всем не хватало немного тепла. Да к тому же хозяин не собирался общаться с нами на сухую. Я улыбнулся, когда увидел в мужских руках глиняную бутылку и три глиняных кружку. Не думаю, что в такую сырую погоду нас собирались напоить обычной водичкой.

— Промочим глотки? — предложил Колег.

Отказов он не принимал, и расценил наше молчание как согласие. Мутно-белёсая жидкость хлынула из узкой горловины бутыля и равномерно заполнила три бокала, обрызгав мелкими каплями стол. Кое чего не хватает на нашей вечеринки!

Я потянулся к ремню на груди. Мужчина с подозрением глянул на меня, но ничего не сказал. Он нарушил молчание лишь после того, как я на стол поставил серебряную коробочку и свёрток ткани. На удивления сухой — кожаные кармашки на ремне спасли наш вечер!

— Это что? — спросил Колег, стрельнув глазами в серебристую коробочку. — Твой стакан?

— Нет, это зажигалка.

— Зажигалка?

Гримаса недоумения на лице хозяина ничуть меня не смутила. Наберись терпения, дядя! Сейчас всё будет. Хотя, моё терпение уже давно было готово лопнуть, толкнув меня на стоявший перед моим носом стакан.

Дымок с трёх раскуренных сигарет быстро окутал потолок. Отхлебнув пойла, наши языки поплыли не хуже сигаретного дыма. Хотелось многое рассказать и поведать, но я вовремя уловил тяжёлый взгляд Дрюни, призвавший меня вести разговор только по делу.

Наполнив очередную кружку, Колег посмотрел на нас как на каких-то призраков, а потом выпил. Стерев с влажных губ капельки обжигающего пойла, Колег сказал:

— Если бы мне кто посмел сказал, что я буду пить вместе с «кровокожим», да еще и за одним столом, — я бы тому отгрыз язык своими зубами! — кружка с грохотом обрушилась на стол. — Юстина сильная женщина…

Мужчина выудил из кармана штанов серебряный медальон и принялся его рассматривать, что-то причмокивая себе под нос. Только сейчас я заметил, что шрам на его губах довольно свежий.

— Почему вы остались здесь? — спросил я, глядя на Колега, — Вы ведь могли пойти следом.

Уставшие глаза хозяина посмотрели на меня исподлобья. Он засунул медальон обратно в карман, глубоко затянулся папиросой и выпустил сероватый дым в потолок.

— Я давал клятву своему правителю, — гордо заявил Колег. — Мы все давали клятву. Я родился здесь, и умру здесь! Земля Лофказов мне — как мать родная! Ты бы бросил свою мать?

Смотря какую… Я промолчал, сделав вид, что на такой вопрос ответ очевиден.

— Деревня Лофказ — наш последний оплот в битве за наши жизни, — продолжил Колег. — Мы собрали три сотни мужчин. Воинов, способных сдержать то безумие, что вихрем сметает деревни вместе с жителями.

— Вы про набеги животных?

— Да! — суровый взгляд хозяина лег на мои плечи. — Откуда ты знаешь?

— Юстина нам всё рассказал. Так совпало, что мы держим путь в «кровавый лес».

Колег вдруг рассмеялся, чуть не поперхнувшись своим пойлом.

— Безумцы, — процедил он сквозь зубы, а потом его глаза вспыхнули как лампы дневного света. — Да вы понятие не имеете куда идёте!

— Ты проснулся сегодня, — Дрюня подтянул своё уродливое лицо поближе к хозяину, — и даже подумать