Антропогенез. Звезды созданы не нами - Виктор Бурый

–Я не понимаю, зачем вы ему стали помогать.

– Я видела, что он с каждой секундой всё больше впадал в панику. Он мог выпустить мутантов.

– Почему вы знали о тревоге, и сразу не привели его к нам, вы хотите на поверхность? – продолжал, повышая обороты голос.

– Он что-то знает о моем знакомом из прежней жизни!

– Запомните, Кристина. Он уже не человек, вот-вот начнутся необратимые процессы. В конце концов, он опасен для окружающих.

И кто-то постарался ударить по голове в тот самый момент, когда Артем пытался приподнять голову и рассмотреть говорящих. Артем вырубился. Даже не приходя в себя, где-то глубоко в подсознании Артем чувствовал острую головную боль, а в месте, где его приложили, разливалась гематома. В голове кружилась единственная фраза «начнутся необратимые процессы», которая его терзала, но уже с какой-то безнадежностью.

Вспышка света и Артем, открыв глаза, оказался в ультрасовременном медицинском помещении, каждая стена которого, пол и потолок были функциональными. Операционная, как ему показалась, медленно меняла цвет, и одна стена становилась прозрачной, за которой сидело два доктора за большими экранами. Комната налилась синеватым цветом, а через тридцать секунд цвет стал приобретать зеленоватый оттенок. Оковы были прочные, металлические, они плотно стягивали его запястья и фиксировали ноги. Операционный стол был похож на своеобразный пазл, где путем нехитрых манипуляций можно было закрепить даже крупного мутанта. Рядом мигали индикаторы, показывая температуру тела пациента.

Электрокардиограф дергался в такт сердцебиению, о других цифрах и значениях Артем не стал догадываться, определив их к группе, поддерживающих стабильность в его организме. Себя он чувствовал лучше, но понятия не имел сколько времени прошло с того злополучного побега.

В одном из встроенных шкафов в стене копался хирург, так, по крайней мере, ему показалось. Артем обратил внимание на то, что шкафы сами открывались, а хирург, укладывая туда инструменты, легко подталкивал их, и те закрывались, практически не оставляя зазоров на стене. Артем, чувствуя взгляды людей за прозрачной стеной и звук наводимых камер на него, понял, что все внимание сконцентрировано на нем, и ему это не понравилось, а потом хирург вышел. Артем даже не успел его ни о чем спросить. Один из мониторов приблизился к лицу Артема, и на нем появилось лицо Кристины. Она выглядела не очень, под глазами видны были мешки от недосыпа. Ее лицо, излучавшее раньше улыбку, было грустным и видно было, что она собирается сообщить какие-то новости. Артем, опередив ее, сказал:

– Знаешь, естественная красота – это то, как человек выглядит по утрам, едва встав с кровати. Поверь, ты выглядишь безупречно.

– Спасибо, Артем. Это я тебя им сдала. В обмен на мое сотрудничество они разрешили мне поговорить с тобой первой. Прости меня, что я тебя не послушалась.

– Да, нормально, я даже лучше себя чувствую. Когда меня выпустят?

– Тут все сложно, – на этой фразе изображение погасло, Артем не успел выругаться, как на него, не мигая, уставилась железная леди научного сектора Марина Львовна. Она сразу взяла быка за рога и, словно из пушки, выпалила:

– Пациент, Артем Викторович Лазарев, вы меня понимаете, как ваше состояние? Помните меня?

– Пойдет, понимаю, Марина Львовна.

– Марина Львовна, путают иногда. Хорошо. У вас началась новая форма гибридной мутации, некроз клеток достиг двадцати процентов. Временную ремиссию мы получили за счет сильных препаратов, но, боюсь, что долго вас в таком состоянии мы не удержим.

– Марина Львовна, прежде чем вы предложите вариант, от которого я не смогу отказаться, могу ли я задать несколько вопросов?

Львовна, немного подобрев и смягчив тон, произнесла:

– Артем, у меня мало времени, но я постараюсь ответить.

– Зачем вы мучили Глеба, нельзя ли было его просто убить, он же все прекрасно понимал, хотя и бредил?

– О чем вы Артем, он был мутантом, даже не гибридной особью, странно, что вы его называете Глебом. Кто вам это сказал, те охламоны, что так глупо погибли там?

– Нет, он сам рассказал.

Удивленные брови Львовны поползли вверх.

– Странно, может это некроз тканей головного мозга. Кроме вас никто его разумной речи не слышал. Это будущий подражатель, он хорошо имитирует человеческую речь, может целые предложения говорить. При этом часто повторяется. Не думаю, что у вас был с ним полноценный диалог, вы тоже часто бредите, разговариваете с самим собой.

– Что за странные трубки соединяли нас?

– Знаете, Артем, он был донором мутагенных клеток для вас, но это не сильно помогло.

– Что со мной?

– Кристина сделала правильный вывод, она тут голодный бунт устроила, саботировала работу своего отдела, но как с генетиком я с ней соглашусь. Количество инопланетных ДНК у вас больше, чем у любого другого вида, который мы изучали, но существует небольшой пробел, и это приводит к копированию поврежденных клеток и вызывает некроз клеток.

– То есть я могу восстановиться, но нужен еще один фрагмент инопланетного кода?

– Если говорить просто, то да. Но вернемся к твоему участию в добровольном эксперименте.

Операционный стол начал менять направление, разворачиваться к противоположной стене, которая начала потихоньку становиться прозрачной. По всему выходило, это было умное стекло, кристаллы которого под действием электромагнитных импульсов становятся в определенную последовательность и придают материалу прозрачность. В комнате размером десять на десять метров и высотой потолков четыре метра на полу сидели два белых кролика и грызли обычную морковку.

Это были ангорские кролики, похожего кролика Артем подарил дочке Сергея, чем вызвал у нее гамму эмоций. Кролик был декоративным домашним питомцем, которого продавец строго-настрого запретил выпускать на улицу.

Монитор с Львовной поменял положение, и она продолжила:

– Ангорские кролики прекрасно приспособлены к домашним условиям, что делает их популярными домашними питомцами многих любителей животных, но тут под землей они тоже хорошо плодятся, дают мех. Перед тобой самец и самка, самец весит три килограмма, самка четыре. За такими кроликами необходим бережный уход, так они могут прожить пять-семь лет. Содержать зверьков данной породы лучше в закрытых помещениях, что также влияет на продолжительность жизни.

Артем улыбнулся от нахлынувших теплых воспоминаний и сказал:

– Классные, напоминают один большой пушистый шар, еще и мягкие. Кому вы их хотите скормить, и причем тут я?

– Смотрите, Артем, и вы все поймете.

Сверху в углу комнаты с кроликами открылся люк, и в помещение упала мутировавшая собака. Люк тут же закрылся, а собака соскочила на ноги. Артем встречал таких возле торгового центра, ему, легко вооружённому человеку, тогда показалась, что парочка таких мутантов может легко перегрызть горло. На вид она весила килограмм шестьдесят пять, задние конечности становились гораздо мощней, и позволяли таким тварям прыгать на два, а то и три метра вверх. Нижняя челюсть раздалась в стороны и демонстрировала двойной ряд зубов, роговые пластины прикрывали бока и образовывали