Поцелуй любовника - Мэри Грин

– Думай что хочешь, Ник, – произнесла она нарочито спокойным тоном. – Что бы я ни сказала, тебя это не убедит. Чем больше я буду оправдываться, тем больше ты будешь стараться проникнуть в мое прошлое, пока не отыщешь то, чем меня можно будет шантажировать. – Она оглянулась на него. – Я разочаровалась в тебе, Ник. Я считала, что ты лучше, чем я о тебе думала, и теперь презираю себя за свою наивность.

– Не казни себя. Я такая же жертва обстоятельств, как и ты. Тюремщик не должен вступать в интимные отношения с узницей, иначе он привыкнет к ней и ему трудно будет с ней расстаться.

– Ты говоришь о расставании, но я сомневаюсь, что ты когданибудь меня отпустишь.

– После нашей ночи любви я был бы последним дураком, если бы тебя отпустил. Ни одной женщине не удавалось еще разжечь во мне такой пожар и, боюсь, не удастся, если мы с тобой расстанемся.

Она удивленно покосилась на него – вот это откровение! Сердце ее подпрыгнуло в груди. Ей захотелось броситься в его объятия, но между ними столько недомолвок.

– Это к делу не относится, – нахмурилась она. – И я бы предпочла, чтобы ты держал свои эгоистические желания при себе. Впрочем, неудивительно, что ты опять думаешь только о своем удовольствии.

Он встал и поднял с пола купленную им одежду и протянул ей.

– Надень это.

– Ни за что! – Она вздернула подбородок и гордо посмотрела ему прямо в глаза.

– Опять все сначала? И это после того, что у нас с тобой было? – прорычал он в ярости.

– При свете дня мне стало стыдно за свое поведение, а твои подарки меня оскорбляют. Кроме тех нескольких часов, что мы были вместе, нас ничто не связывает. Я попрежнему твоя узница, а ты мой тюремщик. Мы с тобой враги.

– Чепуха! Я вовсе не собирался воспользоваться твоей слабостью.

– Неужели? Ты ведь должен был утолить свою страсть…

– Как и ты – свою, мисс Упрямица. Это игра для двоих. Она прижала ладони к горящим щекам.

– О, Ник, как бы я хотела забыть эту ночь! К ее изумлению, он расхохотался.

– Тебе еще предстоит научиться обуздывать свои желания, Серина. Сейчас тебя это смущает, но наступит момент, когда тебе снова захочется повторить этот опыт. И я буду рад тебе услужить.

– Да как ты смеешь насмехаться надо мной! – закричала она и пулей вылетела из комнаты.

Ник смотрел ей вслед, любуясь тонкой талией, которую так нежно обнимал и так яростно сжимал в порыве страсти. Она выскочила за дверь и понеслась вниз по ступенькам, прижимая руки к пылающим щекам. Он почувствовал вдруг странную нежность, хотя он почти ничего не знал о ней. Что ж, надо оставить ее одну – пусть успокоится немного. Внизу на кухне полно еды, но у него сейчас нет ни малейшей охоты есть ее подгоревший бекон или пережаренную яичницу.

Он усмехнулся и сладко потянулся, ощущая себя бодрым и полным сил. Подняв с пола рубашку, он натянул ее, а потом заправил постель.

Вернувшись к себе в комнату, он умылся, мечтая о горячей ванне в особняке Левертонов на Берклисквер. Здесь у него нет слуг, чтобы нагреть воду и потереть ему спину.

Он выглянул в окно. Повсюду в округе царит нищета. Когдато это был респектабельный район, но теперь трущобы со всех сторон окружили торговые лавки.

Ник надел темнозеленый камзол, накинул на плечи плащ и нахлобучил треуголку. В этот момент из кухни донесся страшный грохот и звон посуды. Не хотел бы он сейчас быть свидетелем неумелых попыток Серины приготовить завтрак.

Его ужасно раздражала ее неловкость, как бы она ни старалась сделать все в лучшем виде. Она с детства привыкла повелевать слугами, которые все были для нее на одно лицо. Да и кто будет запоминать, как зовут лакея, или благодарить служанку, которая приносит хозяйке завтрак в постель? Подобная несправедливость всегда бесила Ника. У него тоже были слуги в Холлоуз, но он обращался сними как с равными. Они были гораздо разумнее и рассудительнее многих его друзейаристократов, и благодаря их усилиям поместье процветало. Фермер из него, конечно, никудышный, но он старается, и верные слуги делают все от них зависящее.

Решив проведать Пегаса, Ник вышел на улицу. Он закрыл дверь на замок и положил ключ в карман. Обойдя дом, он увидел, что охранник уже занял свой пост около двери в кухню и переругивается с узницей. Ник ухмыльнулся и, насвистывая веселый мотивчик, двинулся вдоль по улице.

Сначала он навестит Пегаса, потом отправится в сиротский приют, предварительно купив гостинцев, сделает коекакие дела и встретится с друзьями. Он забыл зайти к Треву Эмерсону, и теперь ему придется извиниться. Потом он должен нанести визит женщине, которая так глубоко затронула его сердце. Прошла всего неделя с того дня, как Маргерит стала женой Чарлза, по боль уже почти утихла. Он и сам немало этому удивлен. Может, это была не любовь?

Да, он всегда будет боготворить Маргерит, но эта часть его жизни уже ушла в прошлое. Странно, как быстро все переменилось.

Еще несколько набегов, и закладная на сиротский приют будет выплачена. После этого Полуночный разбойник исчезнет навсегда. А то, не ровен час, удача улыбнется Тревору Эмерсону и Ника поймают. И пусть они друзья, но Трев будет на стороне закона.

За все в жизни приходится платить, особенно это верно для несчастных сирот. Бедняки всегда платят больше всех: им грозит виселица за украденное яблоко, а судьи берут взятки. Несправедливо!

Ник не на шутку разозлился при мысли об этом, но вовремя взял себя в руки.

Он вышел на Бродстрит, зашел в кофейню на углу, пообедал, купил булочек для сирот и направился в приют, который находился неподалеку от Вифлеемской королевской больницы в районе Мейфэр.

По пути он зашел в лавку и купил бумаги для рисования, мелки, холст и краски. Он знал, что художники любят сами смешивать краски, но понятия не имел, как они это делают. Это занятие развлечет узницу, и она перестанет на него дуться.

Он отнес покупки в портшез и сказал носильщикам, чтобы они несли его на Берклисквер.

Делиция уже должна получить его письмо с объяснением того, почему он не приехал в Холлоуз. Если он задержится здесь надолго, она наверняка отправится за ним в Лондон и остановится в особняке Левертонов. У нее потрясающая интуиция – она чует беду за версту. Ему не хотелось бы ее обманывать, но не может ведь он рассказать ей о своей преступной деятельности?

И стоит ли посвящать ее в подробности порочной жизни Итана?

Нет, правду больше скрывать нельзя. Делиция должна узнать, что ее брат опозорил семью. Ник тяжело вздохнул.

Выйдя из портшеза и расплатившись с носильщиками, он поднялся по ступенькам, держа покупки в руках. Войдя в холл, он услышал, как наверху звонко смеется Делиция.