Старик в углу - Эмма Орци
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Повторяю ещё раз: осмелюсь заявить, что он не хотел её убивать. Скорее всего, просто пытался запугать. Врач, заявивший о внезапной сердечной недостаточности, несомненно, был прав. А теперь вообразите раскаяние Дэвида Грэма, его ужас и его страх. Пустой сейф, вероятно, навёл его на мысль о мрачной картине грабежа и убийства, которую он устроил, чтобы обеспечить себе безопасность.
Но вспомните: никто не заметил, что злоумышленник тайно входил или выходил из дома; убийца не оставил никаких следов входа и выхода. А вооружённый грабитель оставил бы какой-то след – кто-либо обязательно услышал бы хоть что-нибудь. Тогда кто же отпер дверь леди Дональдсон в ту ночь, когда она сама лежала мёртвая на полу своей комнаты?
Только обитатель дома – кто-то, не оставивший следов, кто-то, против кого не могло быть никаких подозрений, кто-то, убивший без малейшего намерения и без малейшего мотива. Вот и подумайте об этом – однако я знаю, что прав – а затем скажите мне, заручился ли я хоть какими-то вашими симпатиями к автору «Эдинбургской тайны»?
Он ушёл. Полли снова посмотрела на фотографию Дэвида Грэма. Неужели в этом уродливом теле действительно обитал подобный извращённый разум, и существуют ли в мире преступления, которые столь велики, что могут считаться величественными?
ГЛАВА XVIII.
КРАЖА В «АНГЛИЙСКОМ ПРОВИДЕНТ-БАНКЕ»
– Вопрос о мотивах иногда бывает очень труден и запутан, – начал Старик в углу, неторопливо стягивая огромные перчатки из собачьей шкуры с тощих пальцев. – Я знаю, что опытные уголовные следователи высказывают безошибочную, по их мнению, аксиому: найти человека, заинтересованного в совершении преступления, означает найти преступника.
Что ж, в большинстве случаев, вероятно, так и случается, но жизненный опыт доказал мне, что в нашем мире существует некий фактор, воистину являющийся движущей силой человеческих действий, и фактор этот – людские страсти. Ибо добрые или злые страсти правят нашим бедным человечеством. Помните о женщинах! Французские сыщики, признанные мастера своего дела, никогда не приступают к расследованию, пока не обнаружат женский элемент в преступлении, будь то воровство, убийство или мошенничество – согласно теории: «Ищите женщину».
Возможно, причина того, что после ограбления на Филлимор-Террас так и не удалось поймать преступников, заключается в том, что с ними не было никакой женщины. С другой стороны, я совершенно уверен, что причина, по которой человек, ограбивший «Английский Провидент-банк», остался безнаказанным – в том, что умная женщина ускользнула от глаз наших полицейских.
Он говорил очень долго и весьма безапелляционно. Мисс Полли Бёртон не осмеливалась возражать ему, зная, что всякий раз, когда он раздражался, то становился неизменно груб, и в результате выходило ещё хуже.
– Когда я состарюсь, – подвёл Старик итог, – и мне нечем будет заняться, я думаю, что предложу полиции свои профессиональные услуги; полицейским есть, чему поучиться.
Что могло быть более нелепо, чем самоудовлетворённое, ненормальное самомнение, пронизывающее реплику, брошенную взволнованным, дрожащим голосом этим сморщенным представителем человечества? Полли ни слова не промолвила в ответ, но вытащила из кармана симпатичный кусок верёвки и, зная обычай Старика завязывать узлы во время разгадки тайн, протянула обрывок ему через стол. Мисс Полли была абсолютно уверена, что её собеседник покраснел.
– В качестве дополнения к мысли, – произнесла она, движимая духом примирения.
Он посмотрел на бесценную игрушку, которую девушка соблазнительно поднесла к его руке. Затем заставил себя окинуть взглядом кофейную: Полли, официанток, груды бледных булочек на прилавке. Но кроткие голубые глаза, загоревшиеся любовью, невольно метнулись к длинной верёвке, на которой игривое воображение, несомненно, уже разглядело серию узлов, которые было бы одинаково мучительно что завязать, что развязать.
– Расскажите мне о краже в «Английском Провидент-банке», – снисходительно предложила Полли.
Он воззрился на девушку, как будто она предложила какое-то таинственное соучастие в неслыханном преступлении. Затем тощие пальцы нащупали конец верёвки и потянули его к себе. Лицо Старика мгновенно просветлело.
– В данном грабеже имелся элемент трагедии, – начал он после нескольких мгновений блаженного завязывания узлов, – что кардинально отличает его от большинства преступлений. И эта трагедия, насколько я могу судить, замкнёт мои губы навеки и запретит им произносить слово, которое могло бы вывести полицию на верный путь.
– Ваши губы, – саркастически предположила Полли, – насколько я могу судить, сомкнуты навеки перед нашей многострадальной, некомпетентной полицией и…
– И вам следует быть последней, кто решится ворчать по этому поводу, – тихо прервал он, – потому что вы уже потратили несколько очень приятных получасов, выслушивая то, что называете моими «дурацкими небылицами». Что ж, как вам известно, «Английский Провидент-банк» расположен на Оксфорд-стрит; иллюстрированные газеты в своё время пестрели его изображениями. Вот фотография снаружи. Я сам сделал её недавно, хотя и жаль, что не оказался настолько дерзким или удачливым, чтобы сделать ещё и снимок интерьера. Но заметьте, что в контору ведёт вход, не сообщающийся с остальной частью дома, которая, как обычно в таких случаях, занята управляющим и его семьёй.[60]
История эта случилась не более полугода назад. Тогда управляющим был мистер Айрленд. Он жил близ банка с женой и семьёй, состоявшей из сына, служившего банковским клерком, и двух-трёх младших детей. В действительности дом меньше, чем кажется на этой фотографии, и на каждом этаже только по одной группе комнат, выходящих на улицу, а задняя часть дома представляет собой не что иное, как лестницу. Так что мистер Айрленд с семьёй занимали весь дом целиком.
Что касается служебных помещений, то они были устроены по обычному образцу: контора с рядами столов, клерков и кассиров, а за стеклянной дверью – личный кабинет управляющего, тяжеловесный сейф, письменный стол, и так далее.
Из кабинета открывается дверь в холл дома, так что управляющему не приходится выходить на улицу, чтобы отправиться на службу. На первом этаже нет жилых комнат, и подвала в доме тоже нет.
Я обязан изложить вам все эти архитектурные детали. Хотя они могут показаться весьма сухими и неинтересными, но жизненно необходимы для того, чтобы прояснить мои аргументы.
Ночью, конечно, помещения банка закрываются решётками и запираются на засовы, и в качестве дополнительной меры предосторожности в офисе всегда сидит ночной сторож. Как я уже упоминал, между офисом и кабинетом управляющего имеется только стеклянная дверь. Это, конечно, объясняло, как сторожу удалось
