Ветер перемен - Василий Владиславович Скородумов

Я позвонил в колокольчик, предупреждая о прибытии гостей, выждал три секунды и, не дождавшись ответа, вошел внутрь. С момента последнего моего визита в эту палатку (а было это где–то полгода назад) мало что изменилось. Жилое пространство, отделенное от остального всего–навсего темной занавеской; большой широкий стол посредине палатки, предназначенный для важных заседаний; скамьи в углу, поставленные друг на друга для экономии места; там же стояла картонная коробка метр на метр – именно в ней показывали сценки из разных сказок с участием тряпичных актеров. Много разных вещей, но сказать, что палатка захламлена было нельзя. Все находилось на своих местах.

Из–за ширмы я услышал звонкий чих и буквально через секунду еще один.

– Будьте здоровы, – бодро произнес я.

– А?.. – Антон вышел ко мне, попутно вытирая нос большим белым платком. – Ах, Олег, это ты? Скорблю вместе с тобой! Твоя мама была хорошим человеком. Она чем–то напоминает мне мою жену, упокой Господи ее душу. Такой же характер, такое же доброе, открытое сердце. Даже черты лица похожи. От нее я перенял немало хороших черт и многому научился...

– Спасибо, но…, – мне совсем не хотелось перебивать Антона, но он и так все понял.

– Да, извини, увлекся. Так значит «красные» здесь? Что им надо?

– Не знаю. Они говорят, что скажут цель своего прибытия только вам.

– Это что же такое важное, чтобы сообщать только мне? – Антон скомкал в руках свой платок, затем опять расправил. Поскреб недельную щетину – он очень не любил бриться и частенько ходил заросшим. – Что ж, вводи их, но прежде позови сюда Владимира.

Я кивнул. Владимир Петрович, он же дядя Вова, являлся заместителем нашего руководителя, правой его рукой и главным советчиком во всех его делах. Конечно же, выслушивать «красных» без него Антон не станет.

Я вышел из палатки и побежал к дяде Вове, но меня остановил Ньютон, поймав за рукав куртки.

– Ну, что?

– Подождите еще минуту, – зло произнес я и выдернул рукав из его цепких пальцев. Гневно посмотрел на Умника, желая, чтобы он взорвался, разлетелся на молекулы прямо сейчас. К великому моему сожалению, ничего подобного не происходило, и, вспомнив о своем поручении, я помчался к палатке дяди Вовы.

Находилась она через три пролета отсюда. Синего цвета небольшая одноместная палатка стояла прямо на краю платформы.

Я застал дядю Вову сидящим на деревянном ящике на «улице» и прихлебывающим из белой фарфоровой кружки грибной чай. Завидев меня, он сделал большой глоток, поставил кружку на пол, подошел ко мне, молча похлопал по плечу. Слов было не нужно, все и так было понятно.

– Что привело тебя сюда, мой мальчик?

– Антон зовет вас. Вы ему нужны.

– «Красные»? – сообразил дядя Вова. Я подтвердил его догадки. – Ясненько. Ну, раз я ему нужен, то пойдем.

– И я тоже? – удивился я. Зачем? Я никогда не присутствовал на важных заседаниях и если честно я считал, что мне там делать нечего.

– И ты тоже. Ты же привел «красных».

– Я. И что с того? – я надеялся, что вопрос прозвучал не слишком грубо. Дядя Вова, по всей видимости, так не считал:

– А то, что ты имеешь право узнать, что они задумали из первых уст. Я так считаю.

– Думаете, Антон согласиться на мое присутствие?

– Не думаю, а знаю, – дядя Вова важно вскинул кверху свой указательный палец. – Более того, с нами будет еще твой друг. Его Юра, кажется, зовут.

Что ж, не скажу, что рад этому, однако же и сожаления не испытываю. Надо же, я буду посвящен в тайну (хотя, может, и не тайну вовсе) одним из первых. Большая честь.

– Пойдем, чего зря время терять? – дядя Вова легонько подтолкнул меня, как будто я без его помощи не мог пойти. Но он был прав – время терять нечего.

* * *

Когда мы подошли к палатке Антона, около нее стоял один только Юра. «Красные» видимо были уже приглашены внутрь. Дядя Вова, взял моего друга за руку и ничего не говоря, повёл за собой в палатку. Внутри я, не дожидаясь приглашения сесть, занял свободный стул.

Ньютон долго смотрел на меня, словно видел в первый раз, не то злобно, не то заинтересованно. Иногда взглядом переключался на Юру, отчего тот чувствовал себя как не в своей тарелке. Чего Ньютон этим добивался, я никак понять не мог. Нарочно, что ли, злил меня, чтобы я на глазах Антона и дяди Юры набил ему морду? Да с удовольствием, только не дождешься. Ни за что! Не буду, из принципа не буду. Ты меня не вынудишь, мерзкая ты тля!

Вслух я, конечно же, ничего не сказал, только сам пристально смотрел на него, стараясь как можно реже моргать. Эта игра в гляделки могла бы продолжаться бесконечно, если бы не вмешался Антон.

– Итак скажите, с какой целью вы прибыли сюда? Вы же представились мне послами с дипломатической миссией, верно? Что у вас за миссия?

Ньютон проигнорировал вопрос и вместо ответа задал свой.

– Скажите, а их точно нельзя убрать отсюда? – он поочередно указал пальцами на меня и на Юру.

– Во–первых, нельзя, они будут присутствовать здесь и точка! И во–вторых, если вы не прекратите вести себя как заносчивая скотина, – Антон сейчас был на взводе. Он даже не кричал, он орал. Таким я его видел всего один раз – вывести его из себя задача поистине сложная. Ну почти, – то вас самих отсюда уберут. Все уяснили, надеюсь?

На Ньютона, однако же, гнев нашего начальника не произвел абсолютно никакого впечатления, ни один мускул на его лице не дрогнул, и он по–прежнему оставался спокойным, как пробка из–под шампанского. Не человек прямо, а робот какой–то! Ньютон побарабанил пальцами по столешнице, цокнул языком, помолчал.

– Да понял я все, понял. Чего орать–то?

– Ну вот и чудненько, – дядя Вова усадил разгоряченного Антона в его кресло и деловито