Царское прошлое чеченцев. Политика и экономика - Зарема Ибрагимова

Особенно сурово карались виновные в убийствах по кровоотмщению должностных лиц военно-народной администрации региона423. Если же какой-либо административный чин сам совершал «кровное» преступление, на это часто просто закрывали глаза или наказание было предельно мягким. В 1845 г. Мусса Кундухов в людном месте Владикавказа застрелил чеченского старшину Бехо, убившего за 15 лет до этого его трех сородичей. Наказанием для офицера М. Кундухова стал непродолжительный арест. Генерал Нестеров доложил князю М.С. Воронцову, что «это дело для спокойствия края необходимо предоставить народному обычаю»424.

Суд по адату основывается на некоторых общепринятых правилах, установленных обычаем и освященных временем. Чеченцы, избегая всякого ограничения своей воли, как нестерпимой узды, невольно покорялись превосходству ума и опыта и часто исполняли добровольно приговор стариков-судей. Сам обряд суда по адату весьма прост. Противники, желая закончить дело по адату, выбирают в посредники или судьи для себя одного или двух старшин. Старики выслушивают отдельно каждого из разбирающихся и, выслушав, произносят приговор. Старикам за суд ничего не платили. Для обвинения необходимо, чтобы истец представлял со своей стороны одного или двух свидетелей, которые должны были быть совершеннолетними, мужского пола. В случае, если истец не нашел свидетелей, то виновный оправдывается присягой на Коране. Очные ставки не требуются адатом, т. к. свидетели или доносчики, опасаясь мщения, обвиняют преступника тайно. При решении адатом необходимо условие, чтобы судьи единогласно объявили приговор; в случае же разногласий между стариками, тяжущиеся стороны выбирают себе других судей425.

Чеченское право считалось одной из самых развитых правовых систем на Кавказе. Благодаря этому за разрешением споров различного характера к чеченцам обращались народы практически всех регионов Кавказа, в том числе и горцы Грузии. Большую известность как знатоки правовых норм получили жители с. Майсты, горной области Чечни. Вплоть до 1944 года существовал «суд майстинцев», в который чеченцы и представители других народов Кавказа обращались как к последней инстанции. И, по преданиям, не было такого случая, который не могли разобрать майстинские судьи, к тому же, их приговор почти всегда устраивал обе стороны. Нормы чеченского права, по крайней мере, с начала XV века, устанавливались Высшим Советом страны. Эти нормы к тому же были записаны в конце XVII – начале XVIII века. Записи чеченского права исчезли во время выселения чеченцев в 1944 году426.

Целью реформы было ослабление исполнительной, судебной и законодательной власти мусульманского руководства сельских общин (кадиев, суфийских шейхов) и создание светской администрации, которая пользовалась бы доверием и авторитетом у местных жителей и была бы послушным исполнителем решений российских властей427. На Северном Кавказе был установлен контроль над деятельностью горских адатных судов: все материалы деятельности адатных судов поступали в местные административные и судебные органы. Российская администрация ввела государственные санкции по отношению к тем, кто не выполнял решения адатных судов. Такие уклоняющиеся должны были выплачивать штрафы в пользу общины. Горские словесные суды штрафовали обвиняемого и свидетелей, не являвшихся на судебное заседание. За неявку свидетеля в первый раз назначался штраф в 5 руб., за второй – 10 руб., не явившийся на суд обвиняемый платил штраф 25 руб. Другой действенной мерой принуждения выполнения адатных решений стало правило временного отбирания оружия у виновного до окончательного выполнения им решения адатного суда. Таким правом были наделены сельские старшины. У народов Северного Кавказа осталось право выбирать большинство членов адатных судов сроком на три года. Сохранился высокий образовательный и возрастной ценз для судей: они должны были быть старше 25 лет и хорошо знать адат. Горские суды являлись переходным органом от адатного судопроизводства к российскому428.

Распадение общественных, общинных связей вело к ослаблению общественного контроля над поведением человека. В пореформенный период преступность в России непрерывно возрастала. Реформы открывали более широкий простор частной инициативе и предприимчивости, расширяли рамки дозволенного и способствовали развитию отклоняющегося поведения, в том числе и в криминальной форме. Повышение роли богатства в системе ценностей, возможность через богатство сразу и радикально изменить свою жизнь к лучшему чрезвычайно этому способствовало и вводило многих людей среднего достатка в искушение429.

Как общегосударственная проблема незаконный оборот оружия в России возник в конце XIX века. Необходимо обратить внимание на такой источник незаконного распространения оружия, как армия и флот. Жажда наживы, стремление быстро разбогатеть толкали военных на преступления. К началу XX века хищения оружия и боеприпасов из воинских частей приняли очень большие размеры. В циркулярном письме командующего войсками Кавказского военного округа от 23 декабря 1900 г. № 23339 указывалось, что «кража казенного огнестрельного оружия, патронов, пороха в войсках Кавказского военного округа неоднократно обращала на себя внимание Государя Императора и вызывала собственноручные Его Величества резолюции, свидетельствовавшие об особой важности преступлений этого рода и необходимости неуклонного и строгого преследования их. К сожалению, не смотря на целый ряд мер, предпринятых с 1896 г. по войскам округа для осуществления таковых Державных указаний, кража оружия в войсках не прекратилась, и хотя и реже и в меньших. Чем прежде размерах, но все – же продолжала повторяться»430.

Произвол властей в судебном деле

Нововведённая судебная система была далека от совершенства. Горцы не привыкли вести судопроизводство с помощью многочисленной документации. Бесконечная волокита и сутяжничество были основными чертами судов того времени. В своём прошении жители селений 1 участка Грозненского округа в 1891 году писали, что их стеснённое экономическое положение усугубляется из – за существующих порядков «…в наших словесных судах, где процветает волокита (иные дела не разбираются 5 лет), взяточничество или соглашения различного рода до суда». «К нашему сожалению, – говорится, например, в одном из заявлений, поданных начальнику области чеченцами в марте 1909 года, – начальство ловит только мелких воров, а с крупными, действующими на крупные суммы, состоит в доле». И так думали не только местные жители, порой уличали друг друга в этом и сами чиновники431. В Грозненском горском словесном суде к декабрю 1895 года накопилось 1676 нерешённых дел432. По мнению депутата Н.С.Чхеидзе: «выдумывание всяких преступлений с целью вымогательства – всё это возведено в культ администрации на Кавказе»433. Краевед Н.С. Иваненков также делился своими наблюдениями: «Чеченец человек любознательный и пытливый. Он очень исполнителен к законным требованиям, но весьма неподатлив, когда не видит в требованиях законности»434. Нередко администрацией практиковалась ссылка «по жребию». Например, наместник распорядился выслать «семь наиболее вредных шейхов с семьями». Степень вредности, очевидно, еще не была установлена, а число уже было назначено… Известны случаи, когда в число высылаемых назначались малолетние и даже покойники. Высылка нередко практиковалась в массовой форме. Убедившись в своем бессилии отличить порочных людей от мирного населения, администрация высылала целые селения. Само собой понятно, что высылка мотивировалась необходимостью борьбы с «разбойничеством». Дикари, хищники, мошенники – такими эпитетами именовались жители Северного Кавказа. Русский историк отмечал, что термин «мошенники» стал почти официальным названием горцев в переписке Ермолова. То был образ дикого горца, варвара, враждебного России и живущего исключительно грабежом и разбоем. В чем же коренятся предрассудки? Предрассудки и предубеждения отражают конфликты интересов между определенными группами людей. Доказано, что люди часто создают «иллюзорную корреляцию» между этнической принадлежностью и преступной деятельностью. Они охотно запоминают практически все антисоциальные акты, совершенные представителями других национальных и религиозных групп. В то же время преступления, совершаемые «своими», легко забывают. Социологами также установлено, что, люди склонны предполагать наличие внутренних, изначальных, врожденных причин для негативного поведения «других» и наличие внешних, провоцирующих факторов для антисоциального поведения «своих». Данный феномен известен, как принцип фундаментальной атрибуционной ошибки. Исторические и социально-экономические изменения в обществе способствуют появлению стереотипов435.