Перед лицом смерти - Натали Шендель

– Помирились? – насторожился Кевин.

– Да она просто летает на крыльях любви, – восторженно произнесла Мария.

Наступила короткая пауза.

– Кевин? – удивилась его молчанию Мария. – Ты меня слышишь?

– Да, да, – пришёл в себя Кевин. – Я тогда заеду за тобой завтра в восемь часов утра. Это не рано?

– Нет конечно, я буду ждать. До завтра!

– До завтра, Мария. Хорошего тебе вечера, – рассеянно произнёс Кевин и положил трубку.

Он просто негодовал. Примирение Виктории и Кирилла совсем не входило в его планы. Если они вдруг успеют пожениться, то все его старания насчёт Марии просто бесполезны. Ведь тогда по закону, Кириллу достанется половина наследства Виктории. А Кевин не собирался ни с кем делиться. Надо было что-то делать. Но что? Кевин напряжённо думал, нервно ходя по комнате. После усиленных размышлений и долгой борьбы между остатками совести и огромным желанием добиться своего, он решает поговорить с Кириллом.

Быстро накинув на себя джинсовую курточку и посмотрев на своё отражение в зеркале, при этом поправив свои тёмно-русые волосы, он вышел на улицу, сел в свой новенький «роллс-ройс» и с быстрой скоростью направился к зданию глазной клиники. Кевин немного нервничал, ведь разговор предстоял неприятный, но настроив себя на боевой лад, он уверенно припарковал свой автомобиль, зашёл в здание больницы, спросил в регистратуре номер комнаты Кирилла, и поднявшись на четвёртый этаж, осторожно постучался в его дверь.

Да? – насторожился Кирилл. Он уже никого не ждал.

Кевин как-то неуклюже зашёл в палату.

– Добрый вечер! – поздоровался он.

Кирилл сразу по голосу узнал Кевина и весь напрягся. Он просто не представлял, что тому могло быть надо от него. Окинув гостя медленным взглядом, ему пришлось признать, что выглядел тот очень даже ничего, хлипковатый правда немного.

Кевин в свою очередь тоже завистливо посмотрел на мускулистую грудь соперника. Он ожидал, что Кирилл первым спросит что-нибудь, но тот только вопросительно смотрел на него, отчего Кевин немного съёжился. Решив, что пауза неприлично затянулась, он прокашлялся и неуверенно спросил:

– Могу я поговорить с вами?

– Ну?..

– Я… хотел бы… насчёт Виктории…

Кирилл напрягся ещё больше, но ничего не сказал.

Кевина раздражало молчание собеседника. Даже как-то злило.

– Вы ведь, как я понимаю, любите её?

– Но это тебя не касается, – грубо ответил Кирилл.

– Да нет… касается. – Кевин вдохнул воздуха. Он очень нервничал. – Дело в том, что я её тоже очень люблю, и мы уже давно договорились о том, что поженимся.

– Разве об этом договариваются? – ухмыльнулся Кирилл, этим ещё больше разозлив Кевина.

– В нормальных обществах да, – уже не владея собой, сгрубил Кевин. Дальше у него говорилось всё как-то само собой. Он даже не задумывался о приличиях и о последствиях своей лжи. Ему было на всё наплевать. Главное, отомстить этому выскочке, показать ему своё место и добиться, чтоб он сам отказался от Виктории. – Это понятно, что она полюбила тебя. Что и говорить, такой внешностью трудно не прельститься. Но это всё мимолётное. Это пройдёт. Виктория из тех, кто привык к высшему обществу, для неё очень важно её положение в этом самом обществе. Сейчас это её положение очень высокое. Но если она и на самом деле выйдет за тебя замуж, то я сделаю всё для того, чтобы она потеряла это положение. Её перестанут звать на важные встречи, перестанут приглашать на вечеринки, она почувствует себя изолированной от общества в котором выросла и к которому очень привыкла. И поверь мне, это сделает её очень несчастной. Ну а если ещё и ухудшится её финансовое положение?.. А оно ухудшится, так как именно члены этого общества являются её основными клиентами. И если они прекратят с ней контакт, то это сильно повлияет на её бизнес. Это не сделает её, конечно, совсем нищей, но очень уменьшит её финансы. И вот тогда она сразу почувствует себя несчастной и совсем по-другому посмотрит на вашу любовь. Я слишком хорошо знаю Викторию, так что могу с уверенностью сказать, что она очень обожает свою роскошную жизнь. Поэтому она будет страдать, если лишится её. Так что, если ты её действительно любишь, а не просто прельстился её деньгами, то ты не захочешь, чтоб она страдала, и сам откажешься от неё. Согласись, стыдно жить за деньги женщины. Так могут поступать только негодяи и тру…

– Вон! Вон отсюда, – не выдержав закричал Кирилл.

– Я уйду… но ты подумай о…

– Вон! – Кирилл еле сдерживался, чтобы не встать и не врезать ему.

Кевин испугался и попятился к двери.

– Только, если ты настоящий мужчина, то ты не скажешь ничего о нашем разговоре Виктории, иначе я не отвечаю за свои действия, – уже закрывая за собой дверь, пробормотал Кевин.

Кирилл тупо уставился на закрывшуюся дверь, не в силах прийти в себя. Он был настолько потрясён и настолько зол, что просто не мог нормально соображать. Резко встав с кровати, он стал нервно ходить по комнате. Через некоторое время он снова лёг, и закрыв глаза, постарался успокоиться. Ничего не получалось. В голове, словно приговор, звучали слова Кевина: «Если ты её действительно любишь, а не прельстился её деньгами, то не захочешь, чтоб она страдала…»

Как бы Кириллу не было тяжело, но он понимал, что Кевин прав. Он действительно ничего не мог дать Виктории, и ему придётся жить за её счёт. Конечно, он может теперь устроиться куда-нибудь на работу, но то, что он будет зарабатывать – это просто копейки по сравнению с тем, что имеет Виктория. «А если Кевину действительно удастся подпортить её бизнес? Что будет тогда с Викторией?» – боролся с сомнениями Кирилл. Ему совсем не хотелось стать причиной её финансовых трудностей. Он не хотел лишать её того, к чему она привыкла и чем очень дорожила. Для этого он слишком сильно её любил.

«Но что же делать? – снова встав с кровати и нервно ходя по комнате, мучительно размышлял он. – Неужели мне действительно придётся отказаться от неё. Но как? Я же не могу без неё, я не выдержу, – он сильно сжал руками свою голову. – Я же буду страдать».

Кирилл подошёл к окну. Уже было темно. Множество фонарей освещали огромное поле. Какое-то время он бессмысленно смотрел вдаль, пока не почувствовал резкую боль в глазах. Автоматически прищурившись, он снова попытался открыть глаза. Было по-прежнему больно. Осторожно подойдя к кровати, он лёг и некоторое время пролежал с закрытыми глазами. В голове всё гудело, а душа просто разрывалась от безвыходности. Кирилл не знал, что ему делать: отказаться от Виктории и страдать всю оставшуюся ему жизнь, или остаться с ней, при этом, рисковать тем, что придётся страдать ей.

Весь этот кошмар продолжался всю ночь. Не в силах уснуть и не зная на что решиться, Кирилл бросался от одной крайности к другой. Он то ходил с угла в угол, то падал на кровать, и уткнувшись в подушку, старался просто забыться, то подходил к окну, открывал его, и полной грудью вдыхал свежего воздуха… К утру он так было устал от всех этих мыслей, что голова, казалось, сейчас просто лопнет. При этом, он так и не решил, что ему делать. Не в состояние больше терпеть, он позвонил медсестре.

Она почти сразу пришла, и Кирилл обрадовался, что это была именно та, которая говорила по-русски. За эти дни он уже успел с ней сдружиться и даже запомнил, что её звали Виржинией.

– Дайте мне какое-нибудь успокоительное или снотворное, – попросил он её.

– Вам что плохо? – забеспокоилась Виржиния.

– Да.

– Может тогда позвать доктора? Как ваши глаза?

– Всё хорошо. Я просто очень устал, но никак не могу уснуть.

– Ну я не знаю…

– Пожалуйста!

– Ну хорошо, – неохотно согласилась медсестра.

Поспешно выйдя, она почти сразу вернулась с подносом в руках.

– Давайте я вам сначала закапаю капли, а потом можете спать.

Кирилл послушно лёг и широко раскрыл глаза.

Медсестра осторожно закапала в глаза, затем протянула ему таблетку:

– Вот вам ваше снотворное. Отдыхайте. Для вас сейчас самое главное – это спокойствие.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Кирилл, глотнув таблетку и запив её водой. – Надеюсь, что теперь я усну. Очень уж голова болит.

– Ну тогда отдыхайте, а я позабочусь, чтобы вас никто не беспокоил – протараторила Виржиния. – Хорошего вам отдыха, – пожелала она и вышла из палаты.

Кирилл ещё какое-то время мучительно ворочался на больничной койке, пока глаза не стали слипаться, и он, наконец-то, уснул.

Проснулся он уже поздно вечером от кошмарного сна: «Виктория в простеньком ситцевом платьишке пришла в богатый особняк Кевина и стала умолять его о прощение, говоря, что просто устала от постоянной нужды, до которой довёл её муж. Кевин горделиво усмехался. Виктория старалась обольстить его, и тот, не выдержав, кинулся к ней и стал страстно целовать её…»

Кирилл испуганно вскочил. Голова ужасно гудела, а сердце стукало так, что казалось, будто оно сейчас просто выскочит. Прекрасно понимая, что это всего лишь на всего сон, и такого никогда не случится на самом деле, Кирилл всё же сильно разозлился. Окажись Кевин сейчас рядом, он бы без размышлений хорошенько врезал ему. Но он был один. Не на кого было выпустить свой гнев, и не у кого было спросить совета. Ему нужно было самому принять решение. А это было так тяжело. Кирилл никак не мог решиться на то, чтобы отказаться от Виктории, но в тоже время, его мучила совесть оттого, что он просто эгоистично пользуется ею, не задумываясь о последствиях. И эта самая совесть и огромное нежелание стать причиной страданий Виктории всё-таки пересилили, и уже к утру следующего дня он точно знал, что скажет ей при встрече.