Флинкс на распутье - Алан Фостер

— У них есть резон осторожничать. То, что твои урсиноиды дружелюбно настроены сейчас, вовсе не означает, что они будут так же миролюбивы и завтра. Осмелюсь напомнить, что межрасовые войны, с а-аннами, например, — не такое уж далекое прошлое.

Клэрити замолчала. Флинкс отвернулся к пруду, чтобы не смотреть ей в глаза:

— Ты теперь не волнуйся, вряд ли нас кто-то преследует. «Учитель» — быстроходное судно, к тому же мы вооружены. Правда, я не знаю, в каком состоянии боевая система. Мне ни разу не приходилось ею пользоваться.

— А вот у тех, кто меня похитил, оружие всегда готово к бою, — тихо заметила она.

Флинкс бросил взгляд на хронометр:

— Скоро отойдем на достаточное расстояние, чтобы включить КК-двигатель. А как только окажемся в межпространстве, нам сам черт не будет страшен.

Он не сказал ей, что «Учитель» — единственное судно во всем Содружестве, способное садиться прямо на поверхность планеты и взлетать оттуда. Уджуррианам, этим наивным гениям, удалось за неделю решить проблему, над которой тщетно бились лучшие умы челанксийского союза со времен изобретения КК-двигателя.

У Флинкса было еще немало секретов, которые он не собирался раскрывать своей гостье.

— Но если планета находится под действием Эдикта, как тебе удалось сесть на нее, да еще наладить тесные связи с ее обитателями?

Флинкс сделал вид, что разглядывает потолок. Удивительно, но там завелись жуки — они удобно устроились между побегов плюща. Флинкс терялся в догадках, как и когда им удалось проникнуть на борт корабля. Вот уж кто подлинные хозяева вселенной. Не люди, не транксы, не а-анны. Миром испокон веков правила мелюзга. Насекомые сумели расселиться повсюду, за исключением безвоздушного пространства. Теперь им удалось оккупировать даже «Учителя». Правда, от них в берлоге стало даже как-то уютнее, если не считать тех моментов, когда жучки падали на голову. До сих пор еще никто не пытался путешествовать у Флинкса в волосах. Следует отдать им должное, насекомые редко беспокоили Флинкса укусами. Возможно, на вкус он был хуже остальных людей.

Флинкс вспомнил вопрос Клэрити.

— Я кое-кого искал и поэтому заглядывал в интересные места, — уклончиво ответил он.

— А можно спросить, кого именно ты искал?

— Отца с матерью.

— А-а-а… — Такого ответа она не ожидала. — И нашел?

— Нет, я только выяснил, что моей матери нет в живых. Но мне до сих пор неизвестно, что стало с моим отцом, не знаю даже, кто он.

— И ты все еще его ищешь?

Флинкс замотал головой и даже сам удивился: с чего это он так взволнован?

— Я пересек Содружество из конца в конец, я посетил десятки планет в поисках ответа. С тех пор любопытства у меня заметно убавилось, интересы сменились другими. То, что несколько лет назад казалось достойным порицания, теперь представляется совершенно иным. И хотя до сих пор хочется найти ответ, я не вижу смысла целиком сосредотачиваться на поисках.

— Значит, ты рос сиротой?

Флинкс улыбнулся. Он всегда улыбался, вспоминая детство.

— У меня приемная мать. Матушка Мастиф. Лживая, изворотливая, нечистая на руку и на язык. Отпетая мошенница. Я ее люблю всей душой.

— Могу себе представить, — хмыкнула Клэрити.

— Знаешь, — с жаром произнес он вдруг, — мне всегда хотелось одного: чтобы меня оставили в покое. Я не выпрашивал этот корабль, и я не домогался всех проблем, которые на меня сыпались как из рога изобилия. Господи, мне и двадцати нет!

— Ты намного старше своих лет, Флинкс, старше всех взрослых мужчин, которых я знала.

Он настолько увлекся самокопанием, что пропустил мимо ушей ее слова.

— Я только-только начинаю понимать, Клэрити, что за силы управляют Вселенной. По крайней мере, я начинаю понимать то, что доступно разуму. На поверку все оказывается иным, чем на первый взгляд. За любым человеческим поступком кроются едва заметные течения и водовороты, и по какой-то непостижимой причине большинство из них считают своим долгом втянуть меня. И чем сильнее я сопротивляюсь, тем больше неприятностей на меня обрушивается.

Теперь пришел черед Клэрити улыбнуться:

— Ну и чушь ты несешь!

— Если бы! Хотя, может, ты и права. Может, я действительно несу чушь. — Он подумал, что его нервы слишком давно натянуты до отказа, и что фантазии его порой мало отличаются от реальности.

— Значит, Вселенная вцепилась в тебя мертвой хваткой?

— Вцепилась — чересчур сильно сказано, пожалуй. Просто она не желает оставить меня в покое. Мне от нее нужно только одно — я хочу знать, кто мои родители. Но пока я их разыскивал, рядом со мной погибло несколько человек. Да, да, представь себе, — пылко добавил Флинкс, встретив ее скептический взгляд. — Я несу это бремя и не могу от него избавиться. Меня преследует насилие. Взять хотя бы встречу с тобой.

— Чистой воды случайность, — возразила она. — К тому же счастливая для меня. Неужели ты вбил себе в голову, будто какие-то вселенские силы норовят тебя со свету сжить?

— Я сам понимаю, что все это отдает сумасшествием. Временами не знаю, чему и верить. Иногда думаю: надо навсегда остаться на борту «Учителя». Выбрать курс наобум и — вперед очертя голову, на предельной скорости, до самого конца. Может, хоть это меня успокоит.

Клэрити помолчала, не желая нарушать паузу. Но долго не вытерпела:

— Боюсь, тебе все же придется выбирать между покоем и ответами на все твои вопросы.

Флинкс снова повернулся к ней. Постепенно его отпускало напряжение.

— Знаешь, Клэрити, а это весьма мудрая мысль.

— Разве я не говорила, что у меня с мозгами все в порядке? В придачу я гений в биологии. Самобичевание — не лучший способ решения проблем.

— Ладно, спасибо, что пыталась приободрить. Тем более что у тебя у самой причин радоваться мало.

— Скажи, Флинкс, отчего тебе неймется? Ты ведь независим, даже богат, собственный корабль имеешь, и это в девятнадцать-то лет! Знаешь, нелегко сочувствовать человеку, который жалуется на свалившуюся с неба роскошь.

«Да она же только то анализирует, что лежит на поверхности, и слышать не хочет о внутренних мотивах, — подумал Флинкс. — И все же спасибо ей за отзывчивость».

— Хочешь верь, а хочешь нет, но мне все осточертело. Я мечтаю об одном: чтобы меня оставили в покое, чтобы не мешали размышлять и постигать мир. Уджурриане назвали это судно «Учителем» в мою честь. А надо бы назвать его «Учеником», потому что я и есть ученик. И первый предмет, который я изучаю, это я сам. Хочу наконец понять, кто я и что я. Может, мне это давно известно, но я слишком глуп или слишком труслив, чтобы взглянуть правде в глаза.