Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века - Руслан Скрынников

Указания на десятинную пашню можно встретить уже в источниках XV в.[99] К концу XVI в. эта форма получила самое широкое распространение в монастырских вотчинах и на дворцовых землях.[100] Л. В. Черепнин и большинство других исследователей оценили десятинную пашню как разновидность барщины. Г. Е. Кочин сближал десятинную пашню с натуральным оброком — издольщиной на тех землях, где она обрабатывалась на общей площади крестьянских полей, где крестьяне засевали ее своими семенами, сами собирали урожай.[101]

Власти организовали государеву десятинную пашню, опираясь на экономический опыт Дворцового приказа. Однако условия в южных уездах были особыми, что неизбежно вело к видоизменению традиционных форм. На вновь присоединенных землях было немного распаханной пашни, преобладала же целина. Крестьянское население было крайне малочисленным. В таких условиях власти были вынуждены возложить обработку государевой десятинной пашни на служилых людей. Их отработки, очевидно, не имели ничего общего с оброком или издольщиной крестьян. Барщина на государевой десятинной пашне приобрела форму государственной натуральной повинности.

Дети боярские и прочие служилые люди, получившие крохотные дачи в «диком поле», не имели возможности в короткий срок распахать отведенные им в степи участки. Они не могли обеспечить себя необходимыми жизненными средствами, что неизбежно вело к резкому увеличению казенных затрат на содержание южных гарнизонов. Чтобы обеспечить мелких помещиков хлебом, их переводили в разряд «оброчников», пользовавшихся правом на получение хлеба из государевых житниц. Властям приходилось отправлять из нечерноземного центра все более крупные партии хлеба в южные города, стоявшие на черноземе. Стремясь возможно скорее обеспечить каждый степной город собственным хлебом, правительство решило завести в них казенную пашню, переданную в ведение местных военных властей, а для обработки ее ввело государственную натуральную повинность. Во вновь построенных городах посадское население по большей части отсутствовало, а потому барщину на государевой пашне должны были нести служилые люди.[102]

В городе Воронеже, основанном в 1585 г., распаханных земель к началу XVII в. было больше, чем в новопоставленных городах. Получив приказ о заведении государевой пашни, местные воеводы отрезали 300 десятин из земельных «дач» местных казаков и стрельцов. Пашню стали пахать «всем городом». Характерно, что в годы Смуты служилые люди поспешили вернуть себе отрезки и стали пахать «те десятины… на себя».[103]

В Белгороде, основанном в 1596 г., писцы отвели под государеву пашню 900 десятин. «Разодрать» ковыльную степь было нелегко, поэтому из отведенной земли в обработке было только 600 десятин. Прочую землю воеводы роздали присланным в город служилым людям.[104]

Постоянный гарнизон Белгорода был невелик. По этой причине воеводы возлагали основные сельскохозяйственные работы на пеших стрельцов, которых присылали в крепость на лето из других «украинных» городов. Они должны были пахать землю, собирать урожай и пр. Ранние весенние работы вменялись в обязанность стрельцам и казакам из местного гарнизона. До прибытия пеших стрельцов они вспахивали зябь, а после их отъезда с наступлением зимы молотили собранный с государевой пашни хлеб.[105]

Пешие стрельцы не имели лошадей, земледельческих орудий и пр. Поэтому воеводы посылали на полевые работы лошадей с государевых конюшен. В Белгороде постоянно держали 130 лошадей. На воеводском дворе были заведены склады с инвентарем. На барщине стрельцы использовали «сошники и серпы государевы».[106] В страдную пору приказные выдавали «на 10 человек на месяц по осмине круп да по осмине толокна». Стрелецкие сотни делились на десятки во главе с десятниками. Способ распределения провианта по десяткам указывает на то, что на полевых работах стрельцы сохраняли свою военную организацию.

В ряде южных городов, например, в Осколе, порядок обработки государевой десятинной пашни был в точности таким же, как и в Белгороде.[107]

Наиболее интересны сведения об организации государственного зернового хозяйства на Ельце. Согласно приказной справке 1620 г., возобновив после Смуты десятинную пашню в Ельце, «что пахали при царе Борисе», власти распорядились обрабатывать ее «по-прежнему детьми боярскими ельчаны и елецкими стрельцы и казаки и пушкари и затинщики и всякими служилыми и жилецкими людьми».[108] Постоянный гарнизон в Ельце был достаточно велик, поэтому барщину на пашне тут несли преимущественно местные служилые люди. В 1593 г. хлебное жалованье на Ельце получали 150 детей боярских, 200 стрельцов, 600 казаков, 45 пушкарей и казенных ремесленников.[109] Их труд в основном и использовали на десятинной пашне. На 1000 человек приходилось 600 государевых десятин.

В 1592–1593 гг. елецкие воеводы получили разрешение набирать в казаки крестьян и крестьянских детей. Многие прибыли туда с лошадьми и хозяйством. Дети боярские держали скот в своих поместьях. В связи с этим на полевых работах в Ельце не использовали лошадей с государевых конюшен. «Всякие люди» пахали тут десятинную пашню «на своих лошадях».[110]

Совершенно так же, как и на Ельце, было организовано государственное барщинное зерновое хозяйство в Курске.[111]

Государева десятинная пашня относится к числу важных экономических нововведений времени Бориса Годунова. Города Воронеж, Елецк, Курск, Оскол, Белгород располагались в черноземной полосе. По своему плодородию земля здесь была лучшей, чем земля в нечерноземном центре. Первые урожаи на целине были исключительно высокими. Отпала необходимость снабжать хлебом гарнизоны вновь построенных крепостей. Более того, хлебные запасы из этих крепостей стали использовать на казенные нужды в самых разных местах. Согласно приказной справке 1620 г., при царе Борисе собранный с десятинной пашни хлеб давали «на Ельце атаманом и казаком, и московских и украинных городов стрельцом и казаком, которые были на службах, и елецким оброчником всяким людем».[112]

Оброчниками называли людей, имевших право получать хлебное жалованье из царских житниц. После того как служилые люди в Ельце распахали отведенные им земельные «дачи», система распределения хлеба изменилась. «…А как на Ельце всякие оброчники устроены землями и почали хлеб пахати сами, и десятинной хлеб даван служилым людем, которые стояли на Ельце на службе, и иной десятинной хлеб проваживали в Царев-Борисов город».[113] Царев-Борисов был основан в 1600 г., и там распашка целины только началась.

В Воронеже местные «оброчники» и «всякие люди» также получали хлеб с десятинной пашни, пока не были «устроены землею». Высвободившиеся запасы «десятинного хлеба» при царе Борисе ежегодно посылали «на Дон к атаманам и казакам».[114]

Из государевых житниц Белгорода запасы везли не только на ближние, но и на отдаленные казачьи окраины. «А при царе Борисе, — значится в приказной справке, — десятинной хлеб даван в Белгороде на жалованье атаманом волским и яицким и донским…»[115]

На менее плодородных землях Центра крестьяне уже научились удобрять землю навозом, вели правильный севооборот. На государевой десятинной пашне в южных городах не было крестьян с их домашним скотом. Ни пришлые стрельцы, ни местные служилые люди «оброчники», обеспеченные собственной пашней, не были непосредственно заинтересованы в результатах своего труда на государевых десятинах. Истощение почвы и низкая производительность принудительного барщинного труда привели вскоре к резкому падению урожайности зерновых на государевой пашне.[116]

Состав землевладельцев на вновь освоенных южных территориях отличался исключительной пестротой, что и определяло своеобразие политики Годунова в отношении южных помещиков из числа детей боярских, атаманов и казаков. Указ о привлечении мелкопоместных детей боярских к участию в работах на государевой десятинной пашне в некоторых южных уездах был проявлением того же пренебрежения к интересам низшего слоя феодальных землевладельцев, которое столь ярко отразилось в крестьянской политике Бориса Годунова.

Государственная натуральная повинность вызывала наибольшее негодование не среди казаков, а среди мелких — помещиков южных уездов, что и явилось одним из факторов, определивших их поведение в период Смуты.

Создание десятинной пашни в южных уездах вовсе не было неосмотрительной или опрометчивой мерой. Центральные уезды понесли наибольший ущерб и буквально обезлюдели в годы «великого разорения». Тем не менее их население должно было обеспечивать постоянные поставки хлеба во вновь построенные южные города, располагавшиеся в черноземной полосе.