Грех - Наталия Рощина

— Ух ты! Ну, хорошо. Где ты учишься?

— На факультете гостиничного бизнеса.

— Ничего не слышал о таком. Раньше это была экзотика.

— Раньше много чего не было, — улыбнулась Анна. — Посмотри, у меня все в порядке с прической?

— Да, порядок.

— Просто они так смотрят… — пококетничала она.

— Тебе это не нравится?

— Во всем должна быть мера. Хотя пора бы привыкнуть.

— А как же выступление в клубе? — «Эта девушка или хорошая актриса, или действительно ангел», — подумал Николай.

— Это работа, мое второе я, которое привыкло к вниманию, свободе.

— Я не понимаю тебя, — искренне признался Николай и провел рукой по гладко зачесанным жестким волосам. — Не обижайся, пожалуйста.

— На что же мне обижаться? — Анна посмотрела на часы. — Мы еще так мало знакомы.

— Тогда давай знакомиться получше.

— Согласна, — улыбнулась Анна. — Для начала ты расскажи о себе.

— Все, что тебя интересует.

— Сколько тебе лет?

— Скоро двадцать пять. — Николай засмеялся. — Ты начинаешь с паспортных данных?

— Я разочаровала тебя?

— Нет, что ты.

— Но тебе что-то не понравилось? Ты какой-то странный. Мне с тобой неуютно, — ни с того ни с сего призналась Анна.

— Не обижайся. Я не умею красиво говорить. — Николаю захотелось дерзить. — Я не изуродован манерами. У меня все проще, понимаешь?

— Где это — у тебя?

— В моем мире. Я приглашаю тебя с собой. Но предупреждаю — будет нелегко.

— Тогда все это ненадолго. — Она бросила на него взгляд, полный иронии. — В моем мире право на существование имеет то, что облегчает мне жизнь. Извини.

— Ты всегда так категорична?

— С некоторых пор.

— Опыт? — Николай пристально вгляделся в четкий правильный профиль Анны.

— Пожалуй.

— Богатый опыт? — продолжал допытываться Николай. Он уже ревновал ее ко всем, кто посмел причинить ей боль.

— Тебе не нужно об этом знать. Хотя… достаточно обжечься один раз, чтобы запомнить на всю жизнь…

— Грустно и не оригинально.

— Но это моя жизнь, понимаешь? Моя!

Им было трудно общаться. Они оказались такие разные. Николай подумал, что ему вряд ли удастся найти с ней общий язык. Николай присмирел, решив, что нужно забыть свои наполеоновские планы. Анна не для него, да и он герой не ее романа. Девушка согласилась на свидание, но, кажется, для нее оно ровным счетом ничего не значит. Простое любопытство, ничего более.

— Что я должен сделать, чтобы ты боялась потерять меня? — Николай остановился, взял Анну за руку, осторожно погладил ее пальцы.

Неужели это сказал он? Слишком сентиментально. На самом деле ему хотелось очаровать Анну. Она должна принадлежать ему, только ему! В этом желании не было нежной влюбленности, благоговейного трепета. Николая раззадоривало гигантское плотское желание.

— Ничего не нужно делать, Коля. Мы так мало знаем друг друга.

— Я не привык долго ждать. События нужно подгонять. — Николай поднес руку Анны к губам, поцеловал.

— Зато я не из тех, кто торопит события.

«Верится с трудом», — подумал Николай. Он решил, что она играет с ним, как кошка с мышкой, заставляя его верить в ее наивность, чистоту. Ничего, он попадет на одно из ее выступлений. Придет и понаблюдает со стороны за ее вторым «я», лишенным комплексов.

— Скажи, а как обращается к тебе мама? — неожиданно спросила Анна. — Как она называет тебя?

— По-разному, — смутился Николай.

— Можно я буду звать тебя Ник?

— Ник? Да пожалуйста, если тебе так больше нравится. Неужели это важно? — Он искренне удивился.

— Для меня важно. Давай присядем? — предложила Анна. И не дожидаясь согласия Николая, опустилась на ближайшую лавочку. Вдохнула наполненный ароматами весны воздух. На ее лице появилось блаженство. — Какая красота! Если бы ты знал, как я люблю это время года! Я родилась весной, в мае.

— С этого места поподробнее. — Николай устроился рядом, положив руку на спинку скамейки. Теперь в любую минуту он был готов обнять Анну или хотя бы прикоснуться к ней.

— Четвертого мая родилась Анна Саввична Рокотова.

— Красивое у тебя имя. У меня все проще: Николай Иванович Деревской. Хотя я не знаю моего настоящего имени, фамилии, родителей.

— Что это значит? — В ее глазах появился неподдельный интерес.

— Меня воспитали приемные родители. Замечательные люди. Я узнал об этом случайно, от «доброжелателей». Разозлился, посчитал всех предателями и сбежал из дома.

— Какой кошмар, — тихо проговорила Анна. — Какая бессердечность с твоей стороны.

— Я был зол. Не хотел думать, что будет потом. Я вообще ни о чем не думал.

— Как ты мог так поступить с матерью?

— И с ней, и с отцом… Тогда я не чувствовал вины. С годами все осознал. С тех пор стараюсь не причинять им боли. Они заслуживают лучшего. — Николай закурил. — Я люблю их. Я знаю, что не случайно попал в эту семью. Это судьба. Одним словом, я обязан моим родителям всем. Особенно маме. Она замечательная. Вот увидишь.

Анна молчала, давая ему выговориться. Она чувствовала, что он больше нуждается в слушателе, нежели в собеседнике. Не замечая, как быстро летит время, Николай все говорил и говорил. Обычно с девушками он балагурил, безобидно дурачился, ничего личного. Раньше он все знал заранее: ресторан, поездка по ночному городу, секс в машине или в квартире, предложенной спутницей. Это могло повторяться несколько раз. Могло затянуться на год, как в случае с Ириной. Гормоны. И наплевать, что умные учатся на чужих ошибках. Вранье! Никогда ничему не научишься на чужом опыте. Наступаешь на грабли ровно столько, сколько на роду написано.

— Если не секрет, скажи, чем еще ты огорчил их? — Анна пристально посмотрела на него. — Только честно.

— Я не стал поступать в институт. Сам выбрал профессию, которая им не нравится. Я не знакомлю их с моими девушками. Ничего не рассказываю о моей личной жизни.

— Слушай, а ведь ты и не думаешь исправляться. — Анна хлопнула себя по колену. — Ты продолжаешь причинять им боль!

— Зато два моих брата-акробата радуют родителей за нас троих.

— Супер! Ты и братьев недолюбливаешь?

— Я к представителям мужского пола отношусь ровно, — попытался отшутиться Николай. Его уже начали раздражать слова Анны, но она не собиралась останавливаться.

— Знаешь, если сын огорчает мать, он нарушает одну из заповедей. Это большой грех.

— Ты что, веришь во всю эту чушь, именуемую религией? — Николай осторожно положил руку на плечо девушки.

Она напряглась.

— Верю! Я верю!