Сказания Корнуолла - Дэвид Генри Келлер

— Ах! — перебил я, — но вы видели не все мои книги. Я уверен, если вы посмотрите на мой том Элефантиса… Где же эта книга? Я всегда держу её тут. Наверное, её утащила собака пажа. В любом случае, я уверен в вашем глубоком удовольствии от её просмотра.

— Может быть, но мы не монахи. Ни один из нас не владеет искусством чтения.

— Вам и не придётся читать. Ведь книга Элефантис состоит лишь из картинок.

— Это другое дело. Но продолжим с того места, где Твоя Милость прервала мои доводы. Мы любим тебя и ценим твоё разумное управление страной, но что с нами станет, если ты умрёшь от чёрной чумы? У тебя, насколько нам известно, нет ни семьи, ни родни и, поскольку ты неженат — никаких детей, чтобы обезопасить твою династию. Поэтому мы и приехали сюда. Побудить тебя к браку.

Мне понадобилось немного времени, чтобы придумать ответ.

— Эта забота не нова для меня, господа. Я понимаю, что должен ради страны жениться и породить детей, крепких сыновей, чтобы помочь нести это бремя и красивых дочерей, чтобы создавать удачные союзы. Но как я могу жениться? Я мудр, но недостаточно, чтобы выбрать жену из прекрасных дев Корнуолла. Я встретил Элинору, дочь сэра Бельвидера и отдал своё сердце ей, но на следующий день приехал сэр Артур со своей дочерью Хелен и я увидел, что она белокура, тогда как Элинора — брюнетка. Затем, в ту же неделю, случай привёл меня в дом сэра Мэлори и его дочь Гвиневера заняла почётное место за пиршественным столом. Скажите мне, милорды, что должен решить мужчина, выбирая из трёх подобных красавиц? Если я женюсь на Элиноре, то как смогу избежать преследующей меня по ночам мистической красоты двух других граций? Взять ли мне Хелен и оскорбить отцов Гвиневеры и Элиноры? Именно поэтому я всё ещё холост. Разве я неправ? Лишь оставаясь в одиночестве я могу поддерживать мир с моими любезными рыцарями и этими дорогими девушками, по крайней мере, с некоторой надеждой, что, пока я одинок, то могу стать законной добычей любой женщины, достаточно искусной, чтобы меня завоевать.

Сэр Артур улыбнулся: — Очень тонко. Эта речь не уступит ни одному твоему деянию, начиная с пришествия из ниоткуда в нашу страну. Мы понимаем, что ты чувствуешь. Ты желаешь быть справедливым ко всем нам, но тебе всё равно следует жениться. Я слыхал, что ты — учёный волшебник; что посредством своих демонических сил ты и стал Властителем, а позже добился дружбы с Ирландией, удалив хвост нашему доброму Фиц-Хью, так, что он смог жениться на королеве Броде. Мы просим тебя воспользоваться этим волшебством при выборе невесты. Западнее этого замка, в середине ведьминого круга[17] в тёмном лесу, находится Невестин Колодец. Холостой мужчина, посмотревший туда, увидит лицо своей будущей жены. Мы соберёмся там — корнуолльские лорды и их достойные дочери. Ты заглянешь в колодец, сравнишь образ, который там увидишь, с прекрасными девицами и объявишь своё решение. Это древний обычай и, поскольку мы знаем, что ты честен, он даст удовлетворительный ответ на наше затруднение. Много веков наши Властители избирали себе женщин таким образом. Так что на следующее полнолуние мы соберёмся там, а ты прихватишь священника, и выбор и брак станут делом нескольких минут. Доволен ли ты таким планом?

— Это замечательно, — ответил я. — Здесь присутствуют все элементы прекраснейшей белой магии.

— Теперь же — продолжал Артур, — мы с Бельвидером уедем на ночь глядя. Полагаю, Мэлори останется. У него жена-мегера и бедняга не пропускает ни одной возможности ускользнуть от неё подальше, особенно когда у него с собой любовница. — Сказав это, он хлопнул сэра Мэлори по спине, от души расхохотался над его смущением и вместе с сэром Бельвидером вышел в ночь.

— Это странный способ выбирать королеву, — заметил я.

— Это верно, — согласился старый седой рыцарь, — но в этом не больше риска, чем в любом другом способе. Рассказывают, что сотни лет назад знать собралась, чтобы увидеть выбор невесты и когда Властитель взглянул в колодец, то увидел, вместо женского отражения, настоящую, по имени Мелюзина, дочь феи из Арморики, Прессины и она, выбравшись из колодца наружу, потребовала, чтобы её сделали королевой и никто не смог оспорить её право. Они поженились и, сняв с неё одежды, бедный Властитель обнаружил её наполовину женщиной, наполовину змеёй. Это вызвало огромный скандал и породило новые стили одежды и туфель. Многие женщины калечили себя, лишь бы соответствовать этому стилю.

— Ужасно! Но как она попала в колодец?

— Без сомнения, залезла туда, чтобы выйти за Властителя. Ха-ха! Будет не так уж приятно, если эту старую историю сейчас вспомнят в Корнуолле. И дюжина колодцев не вместит красоток, которые тебя домогаются. — и старый разбойник ткнул меня в мои королевские рёбра, допивая ещё один рог эля. В конце концов я спровадил его в гостевые покои, на попечение любовницы.

Как только он убрался, я позвал Перси. Я хотел узнать, где же мой том Элефантиса. Как я и подозревал, она захватила его с собой, когда покинула библиотеку; на всё то время, когда я полагал, что она учит буквы.

— Как ты надеешься когда-нибудь стать учёным, если проводишь время, глазея на такие картинки, вместо того, чтобы посвятить себя чтению? — отчитывал я её.

— Я не хочу быть учёным, — надулась она.

— Чего же ты хочешь? Разве ты не желаешь улучшить своё положение в жизни? — вопросил я.

Единственным ответом её ответом были слёзы; поэтому я оттаскал её за уши и прогнал прочь. До ночи полнолуния оставалась одна неделя. Если я собирался обзавестись женой, то лучше бы Перси, Руфи, как её ни называй, вернуться в Уэльс. Поэтому на следующее утро я нагрузил пони шёлковыми платьями и драгоценностями, поручил его и осёдланного иноходца заботам двоих самых надёжных воинов, и отправил их в дорогу.

— Возвращайся назад и выходи за своего старого скрягу, — сурово сказал я. — Стань порядочной женщиной, матерью, и брось свою ерунду и странные штучки.

— Я не думаю, что ты больше не желаешь меня, — довольно серьёзно заявила она и то, как она глянула на меня и изогнула губки, заставило меня пожалеть, что я это делаю.

— Это не так, — защищаясь, ответил я, — но я — Властитель великой страны, и должен жениться и основать династию; поэтому отправляйся в путь и иногда вспоминай меня с добротой, Руфь.

Вот так она