В гости по ночам... - Мария Жукова-Гладкова

– Ты давно живешь один? – спросила Ольга.

– Лет с девятнадцати, – пожал плечами Алексей.

Гостья удивленно посмотрела на хозяина.

– Ну, не здесь, разумеется, – Алексей рассмеялся. – Это моя третья квартира. А вначале вообще снимал. При первой же возможности я съехал от родителей.

– У тебя были с ними плохие отношения?

– Не то чтобы плохие… Нормальные были отношения, а сейчас так вообще прекрасные. Просто взрослые люди должны жить отдельно. Вместе могут жить муж с женой, родители с маленькими детьми. А взрослые дети должны отделяться.

– Но в нашей стране это в большинстве случаев невозможно! – воскликнула Ольга.

– Бред. Возможно. И желание жить отдельно как раз в большинстве случае и является стимулом для зарабатывания денег. Каждый человек может зарабатывать деньги, если захочет! Каждый! Но многим лень. Устраивают те крохи, которые человек получает. Кому-то удобно жить с родителями. Мама приготовит, мама постирает.

– Как мне заработать на квартиру? – серьезно спросила Ольга.

– Для тебя единственный вариант – расселение. Ты реально можешь получить квартиру.

– По-моему, ты имел в виду совсем другое, когда говорил про зарабатывание денег на квартиру.

– Да, имел. Многие врачи сейчас очень хорошо зарабатывают.

Ольга хотела на это возразить (она-то прекрасно знала, кто и как зарабатывает), но Алексей предупредительно поднял руку.

– Ты вполне могла бы устроиться в какой-то платный центр. И тебя бы взяли. Ты – прекрасный специалист. Я же проверял перед тем, как к тебе обратиться.

– Но в таких центрах от врачей требуют выписывать пациентам самые дорогие анализы и процедуры, которые людям совсем не нужны! – закричала Ольга. – Я не могу это делать!

– Вот об этом и речь, – спокойно сказал Алексей. – Оля, я счастлив, что есть такие врачи, как ты! И сейчас любой нормальный человек перед тем, как начать лечиться, ищет врача по знакомым и через знакомых. Нужно идти только к тем врачам, которых уже знаешь сам или которых тебе рекомендовали друзья, независимо от места работы врача. Я готов платить, и много платить, но я должен знать, что меня за мои деньги будут лечить от того, с чем у меня проблемы, а не выдумывать несуществующие болезни, не навязывать мне какие-то добавки, дорогущие лекарства, с продажи которых врач имеет свой процент. Ты знаешь эту систему лучше меня. Но я говорил о том, что ты могла бы зарабатывать значительно больше, чем зарабатываешь сейчас!

– Не могла бы, – сказала Ольга, глядя в пол.

– К тебе приходили с предложениями выписывать вполне определенные препараты?

Ольга кивнула.

– Ты, конечно, отказалась.

– Отказалась. Я не могу калечить людей. Я не знаю, как на самом деле подействуют эти препараты. Я не верю рекламным листовкам. Я точно знаю, что нищие профессора – и это только в нашей стране могут быть нищие профессора! – пишут рекомендательные и даже хвалебные статьи о новых препаратах. Я не осуждаю этих людей. Я знаю, почему они это делают. Я сама беру деньги с богатых клиентов. И со среднеобеспеченных беру, если мне кладут в карман. А со старушек со своего участка не беру. Хотя они мне свои пироги часто приносят…

Ольга улыбнулась со слезами на глазах.

– Представляешь, я уже много лет ничего не пеку. – Она посмотрела на Алексея. – Мне не надо. Мне перед каждым праздником приносят столько, что хватает на всех наших соседей. И я не отказываюсь. Люди ведь обидятся. Они же от души. И мне радость.

– А другие берут только деньгами, Оля. Я очень рад, что остались нормальные врачи. И много таких, которые по-настоящему работают и стараются помочь людям. И многие на сто и двести процентов отрабатывают те деньги, которые берут. Да, есть рвачи. Да, есть медицинские центры, в которых тебя постараются обобрать по полной программе. Но найти – по крайней мере у нас в городе – хорошего врача, который одновременно является и нормальным человеком, вполне реально.

Ольга кивнула.

– Далее. Твой брат, – снова заговорил Алексей. – Он же хирург, так?

Ольга кивнула.

– А теперь он пьет и работает санитаром в морге, – утвердительно заявил Алексей. – А мог бы, например, не пить и пойти в пластическую хирургию. И заработал бы вам на квартиру, а то и на две квартиры.

Ольга пожала плечами.

– Ты поняла, что я хотел сказать?

– Поняла, – вздохнула Ольга. – Но все сложилось так, как сложилось. И уже ничего не изменить.

– Все зависит от человека и его желания, – философски заметил Алексей.

– Ну и что ты мне посоветуешь? – приподняла брови Ольга.

– Как я понял, вокруг вашего дома идет какая-то суета. Я не знаю, из-за чего. Возможно, из-за жильцов – естественно, не вашей квартиры. Клуб на первом этаже какой-то подозрительный. Под вами непонятно что происходило и происходит. Третий этаж – вообще странная компания. Оль, вам вообще когда-нибудь расселение предлагали?

– Неоднократно, – кивнула Ольга. – Первый раз давно. В девяностые годы. Походили, походили и перестали. Может, переключились на другие, более прибыльные или более легкие объекты? Потом еще раз то ли семь лет назад, то ли уже восемь. Очередной этап был года полтора назад. А потом как-то резко поменялись жильцы всех других квартир. Появились риелторы, или девелоперы, или кто они там – и раз: у нас новые жильцы. Но к нам прекратили ходить. Может, это жильцы второго и третьего этажей искали квартиры в нашем районе? Не знаю. Об этом вообще лучше с Екатериной Афанасьевной говорить. Она же постоянно дома и вела допрос приходящих агентов почище, чем в НКВД.

Ольга усмехнулась.

– А почему ваша квартира не согласилась на расселение? Если я правильно понял, у вас никто из жильцов не согласился?

– Да как раз аферы с недвижимостью в нашем районе вскрылись! Мы же людей пострадавших или знали, или знаем. Вон Сева, бомж наш, жил в хорошей отдельной квартире. И он еще жив остался! А сколько народу сгинуло? Понимаешь, эти все дела как-то совпадали. Все разы совпадали. То есть к нам начинают ходить с предложением – и тут какое-то громкое дело всплывает, о котором говорят по телевизору, пишут в газетах. Наверное, наши ангелы-хранители объединились и спасли нас. А потом мы решили, что никуда не поедем. Всей квартирой собрались и решили. Не самый у нас худший вариант. Все удобства, включая спутниковое телевидение. – Ольга широко улыбнулась. – Соседи хорошие. Я всегда могу рассчитывать на их помощь, а они – на мою.

– Да, хорошо иметь в квартире своего врача, – усмехнулся Алексей.

– Но они для меня – почти как родственники, – продолжала Ольга. – Екатерина Афанасьевна и Юлия Карловна неоднократно говорили, что готовы сидеть с моими детьми. Внуков хотят! И будут относиться к моим детям как к своим родным внукам. Я уверена в этом! И вон Владимир Викторович нам с братом комнату свою завещал, а Юлии Карловне с сыном – коллекцию… И я не хочу менять район. И работу не хочу менять. Я в эту поликлинику пришла после института. У нас коллектив хороший. И после старого района очень трудно жить в новостройке. И какого качества дома строят?!

Алексей рассказал про дом, в котором десять лет назад купил квартиру один его приятель – и именно пример того приятеля сподвиг Алексея на покупку квартиры в старом доме. Предыдущая у него была в новостройке. Так вот дом приятеля пошел трещинами – с одной стороны. Дом двенадцатиэтажный. С одним подъездом, но не «точка», а довольно широкий. Могло быть и два подъезда.

Трещины заделали, но председатель ТСЖ вызвал комиссию, повесили какие-то датчики, что-то замеряли, а потом пришлось укреплять фундамент…

– Без расселения жильцов? – удивленно спросила Ольга, не представлявшая технологии укрепления фундамента.

Алексей кивнул и рассказал, что вокруг всего дома, за исключением подъезда, раскопали яму глубиной больше человеческого роста. Тогда и выяснилось, что вместо одного блока фундамента присутствует кирпичная кладка.

– То есть как? – открыла рот Ольга.

– А вот так. И той строительной компании уже нет, все сроки гарантии вышли, и иск предъявлять некому.

– Но почему кирпичная кладка?!

– Ну, может, вовремя блок не подвезли, а сроки поджимали. Или неправильно посчитали необходимое количество времени. Теперь этого уже никто не скажет. И какая разница? Разбирать кирпичную кладку никто не будет. Фундамент обмотали какой-то сеткой, потом цементом залили, потом еще каким-то материалом обмотали, я не представляю, что это такое. Потом опять чем-то залили и яму закопали. Отдать должное, трещины больше не появляются.

– Платили за все жильцы? – из любопытства спросила Ольга.

– Нет, программа какая-то есть, по которой выделяются средства на подобные ремонты. Здесь же прямая угроза жизни жильцов. Но в эту программу еще попасть надо. Многое зависит от пробивных способностей председателя ТСЖ. А на комиссию скидывались.