Герцог ре,Сфорц - Серг Усов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она вовсе не была кровожадной, но азарт и упоение схваткой захватили и её. Вслед за другими ниндзями, она крутилась, прыгала, приседала и колола, рубила, подсекала наседавших врагов. Не менее двух раз её спас Динамический Щит. Трижды, отвлекшись на мгновения от боя, она исцелила тяжелораненного ниндзя и двух егерей. Но, уже более, чем десятку егерей, она ничем помочь не могла — они были убиты или умирали от полученных смертельных ран.
Их, было, начали теснить, особенно, когда атаку противника возглавил сам комендант крепости, если судить по его полковничьим шеврону и аксельбанту, но тут уже подоспели, сначала маги, остававшиеся у городских ворот, а, затем, и запыхавшиеся раскрасневшиеся солдаты первой баталии.
Не зря их так долго и, порой, жестоко, гоняли. Несмотря на проделанный бегом большой участок пути, да ещё и в полном вооружении и экипировке, латники вовсе не выглядели сильно уставшими.
Когда битва внутри крепости перешла в резню, Уля отошла в сторону колодца.
— Навоевалась, благородная госпожа? — обиженно спросила свою хозяйку Лолита.
Доспехи улиной охранницы были густо испачканы чужой кровью и побиты во многих местах. Она всё время находилась рядом с графиней, прикрывая её от ударов.
— Лола, прости меня, — нарушив существующий этикет, согласно которому никогда не нужно просить прощения у своих слуг, Уля обняла свою верную охранницу и уткнулась ей в плечо.
Наверное, со стороны подъехавших к ним, в сопровождении свиты, полковника Ашера и графа Олни ри,Зенда, объятия двух девушек, одна из которых была высокой и крепкой, а другая, довольно хрупкая, едва доставала первой до плеча, выглядели комично. Но сейчас, в такой момент, было не до смеха.
— Я восхищён, графиня! Взять такую крепость без долгой осады и десятка штурмов! В это невозможно поверить, — произнёс граф.
Впрочем, в его голосе Уле послышалось больше зависти, чем радости.
Зато полковник Ашер был искренен в своём полном восторге. Он соскочил с коня и встал перед ней на колено, в очередной раз, высказывая ей своё восхищение и, в очередной же раз, путанно и сумбурно.
В том, что захватить Вейнаг так быстро и относительно легко, могли только она или Олег, Уля смогла убедиться ближе к концу дня, когда обошла стены крепости и побывала во всех башнях и донжоне. Ей ещё повезло, что в Вейнаге оставался только один, пусть и самый сильный, маг крепости, иначе потери бригады исчислялись бы не десятками, а сотнями убитых.
Защитники дрались отчаянно, понимая, что мятежникам статус военнопленных не светил, и всех их ждёт казнь. Стычки вспыхивали ещё склянку времени, не меньше, даже после того, как над крепостью люди графа водрузили королевский флаг.
А дальше, и в самой крепости, и, особенно, в окружающем крепость городе, начались грабежи.
Впрочем, брат ей объяснил, что грабежи и мародёрство, это когда забирают у невиновных и непричастных людей их имущество или снимают с трупов убитых не тобою людей, не являвшимися тебе врагами. А когда ты что-то забираешь у побеждённого тобой противника или тех, кто его поддерживал, то это конфискация и репарации. Брат, правда, когда об этом ей сказал, потом ещё вздохнул и добавил что-то насчёт слишком тонкой грани между этими понятиями, и что ей пока рано забивать себе этим голову. Но свой категорический запрет на грабежи городов и поселений, не оказавающих сопротивления, довёл до всех офицеров своей армии. И предупредил, что наказывать будет жестоко.
Проявлять излишнюю скромность и отказываться от предложенных ей полковником, лучших в крепости, апартаментов Уля не стала. По всей видимости, раньше в них обитал сам комендант с семьёй. Места в них было полно, поэтому графиня потребовала, чтобы с ней вместе разместились и ниндзя с Лолитой.
— Скажи там, пусть рабы воды в ванну натаскают. Такое чувство у меня, что я уже год в тёплой ванной не мылась, — сказала Уля охраннице.
Та, улыбнувшись — они с хозяйкой уже помирились и оставили обиду в прошлом, пошла искать крепостных рабов, которые были единственными, чьё положение нисколько не изменилось. Они лишь поменяли хозяев и, не факт, что на более худших.
Двух испуганных девушек-рабынь, с трясущимися от страха руками, Уля, расслабившись в тёплой ванне, ни успокаивать и, тем более, ни запугивать не стала, отослав их прочь и обойдясь своими силами.
Всё же она не из тех графинь и баронесс, которых она видела при королевском дворе. Она слишком часто находится в разъездах, как в военных, так и в рабочих. Она привыкла, а, вернее, не разучилась ухаживать за собой сама. И нельзя сказать, чтобы, иногда, она не завидовала тем легкомысленным пустышкам, которые вели весёлую светскую жизнь.
Не то, чтобы ей прямо сейчас захотелось приступить к обещанной ей братом жизни светской львицы, к тому же, тот сам говорил, что обещанного три года ждут, но вот о том, что сейчас с ней нет её давней подружки Филезы, она пожалела.
Крики ужасной боли донеслись до Ули, когда она завтракала с Гердой и Лолитой, за столиком, накрытым прямо в спальной комнате, где она провела ночь.
— Граф решил начать казни изменников с женщин? — удивилась она, расслышав, что вопли принадлежали женщинам.
— Так их муж и отец, главный из здешних мятежников, вчера погиб, — доложила лейтенант, которая сегодня проснулась, наверняка, с первыми петухами и уже пару-тройку склянок была на ногах, — Комендант из простолюдинов. Поэтому, его жену и старшую дочь граф лично вчера до полуночи в подземелье допрашивал. Повезло нам, что стены в подземельях толстые, иначе бы не выспались.
— Он бы в сражениях так геройствовал, — буркнула Лолита с набитым ртом — поесть она любила, и Уля была уверена, что её охранница умнёт половину всего, что сейчас было на столике, — А с младшими что?
— Как сквозь землю провалились, оба, и сын, и дочь, — хмыкнула Герда, — Даже маги Поиском Жизни не могут найти. Впрочем, маги — наши, бригадные, у графа своих с собой нет, не сильно-то и стараются.
За годы общения с братом, Уля потеряла интерес к кровавым развлечениям, которые любила в детстве, как и окружавшие её люди. А, в последнее время, вообще стала за собой замечать и отвращение к таким забавам — лучше уж просто казнить, если преступник сам ничего жестокого не совершал.
В дверь спальни, когда они уже заканчивали завтракать под звуки пыток доносящихся с городской площади, постучавшись, заглянул один из ниндзей.
— Там
