Любовь и прочие яды (СИ) - Крааш Кира

Так бы мы, наверное, и простояли до начала занятий, если бы из ниоткуда не возникла вездесущая Мари.

– Вы! – прошипела она злобным тоном.

А потом вообще сцапала за локти обоих и поволокла куда-то в закоулки еще пустых коридоров.

– Вы в своем уме?!

Подруга смотрела попеременно то на меня, то на Винсента, и взгляд ее ничего хорошего не обещал. Впрочем, если Мари узнала про приворот, то устраивать разборки было поздновато – проблема успешно решена. Осталось, конечно, выяснить, что за сволочь так испортила нам жизнь, но все же это было не так опасно, как мое влюбленное разжижение мозга. Поэтому я не испытывала ни тревоги, ни угрызения совести и никакого подвоха не ожидала.

А зря.

– Ты можешь конкретизировать притензию? – вежливо поинтересовался Винсент.

Мари аж пятнами пошла от эмоций. Глаза округлила, щеки надула, ткнула пальцем магу в грудь и выдала:

– Все женское общежитие уже в курсе! Нечего изображать невинность там, где ее нет!

Мы с Руэда переглянулись, все еще не понимая причин столь бурной эмоциональной реакции. Мари, кажется, разозлилась еще сильнее.

– В женском общежитии, знаешь ли, только слепоглухонемая бы не опознала токсикоз!

Повисла пауза. Я медленно, очень медленно переваривала сказанное, а Руэда ошарашенно повторил за Мари:

– Токсикоз?

– Да!! Ее всю ночь полоскало! – рявкнула подруга, а потом прикрыла рот ладошкой. – Ой… Хель тебе еще не сказала? Просто я думала, ты уже знаешь…

Растерянность была мимолетной, и в следующее мгновение Мари снова вернулась к роли защитницы моего морального облика:

– Впрочем, это не важно. Важно то, что Хель беременна и, очевидно, от тебя!

Я покосилась на Винсент, парень стоял с невозмутимым видом, лишь уголки губ дрогнули. Но подруга была слишком распалена, а потому ничего не заметила.

– И что ты будешь с этим делать? – спросила она со всем напором.

Даже придвинулась к Винсенту чуток, пытаясь надавить на него своей массой и, видимо, забыв о том, что большая часть ее массы осталась на тренировках.

– Поступлю, как любой честный мужчина, – спокойно ответил Руэда. – Женюсь.

Что? Что?!

– Не надо! – выпалила я.

– В смысле «не надо»?! – возмутилась Мари. – Очень даже надо, Хель!

– В прямом! Отравилась я и страдала всю ночь! А ты уже напридумывала всякого!

Вот между прочим даже не соврала ни разу.

– Оу… – выдохнула Мари весь воздух, набранный в легкие для очередной тирады. – Какая неловкая ситуация…

– Ну почему же, – проговорил Винсент с какой-то странной интонацией. – Ты совершенно права. Я своим настойчивым вниманием скомпрометировал девушку, так что, как честный мужчина…

– Перестань! – я сердито топнула ногой.

– Почему это? – приподнял брови Руэда в таком искреннем удивлении, что мне захотелось его как следует стукнуть.

Наш разговор прервал Логан, посланный не иначе как самим провидением ради моего спасения от позорного спора.

– Мари, предлагаю оставить голубков дальше разбираться в их сложных отношениях, а самим позавтракать. Скоро начнется первая пара, и не знаю, как вы, а я Соруса на голодный желудок терпеть не готов.

– Мы уже закончили, – заявила я, направляясь обратно в столовую.

В спину мне раздалось многозначительное хмыканье Винсента, как будто бы ему было что сказать на эту тему, но он решил отложить. Вот ведь противный маг!

Завтракали мы в торжественном молчании. Я обиженно сопела, Мари делала вид, что ничего не произошло, Винсент кидал на меня странные взгляды, и только Логан, как обычно, пытался слиться с окружающим пейзажем.

Но все это, конечно же, отошло на второй план, когда началось очередное внеплановое занятие со свирепым Сорусом.

Начало урока все адепты ждали с трепетом и некоторым ужасом. Первая встреча с Сорусом оставила неизгладимое впечатление, а потому надеяться на снисхождение от педагога было глупо.

Это был второй предмет на моей памяти, в котором аудитория заполнялась с конца на начало: никто не хотел оказаться перед носом у Соруса. Казалось, еще чуть-чуть и между партами первых рядов ветер погонит перекати-поле. Даже Мари и Логан оказались проворнее меня! Пока я беспомощно хлопала ресницами, ища, куда бы спрятаться, парочка заняла последние безопасные места.

Пришлось выбирать – или унижаться, втискиваясь в один из переполненных рядов, или понадеяться на везение. За спиной хлопнула дверь, и по изменившимся лицам одногруппников я поняла – явился Сорус. Так что ситуация решила за меня, и я со вздохом опустила сумку на первую парту. Прятаться было бессмысленно.

Свирепый Сорус сегодня был не более дружелюбен, чем в прошлый раз. Он только вошел, а мы все уже грустно вздохнули – по педагогу было видно невооруженным глазом, что ничего хорошего нас не ждет.

Мужчина кинул папку с бумагами на стол, и громкое «бах!» в идеальной тишине аудитории было оглушающим. Сорус окинул внимательным взглядом адептов, а потом как будто неожиданно заметил меня за первой партой.

– Ты из подхалимов или отчаянных? – спросил педагог, как-то нехорошо прищурившись.

– Простите? – не поняла я.

– Все твои одногруппники трусливо и благоразумно отсели подальше. И только ты сидишь за первой партой.

– Это плохо? – удивилась я.

– Я не люблю выскочек, милочка. А ты, судя по яркому цвету волос, крайне жаждешь обратить на себя внимание. Даже на первую парту села.

– Пришла последней, – охотно пояснила я.

– Могла бы забиться куда-нибудь в угол, – предложил Сорус.

– Мне пересесть? – приподняла бровь.

– Бесполезно, я тебя уже запомнил.

Я от такого обращения растерялась, но тут неожиданно выяснилось, что я пришла не последней! Кое-то вообще опоздал на пару.

– И это прекрасно, ведь Хель лучшая ученица на курсе, – заявил Винсент, плюхаясь на лавку рядом со мной.

Мне хотелось его пристукнуть! Я и так тут вся в фокусе повышенного внимания, он еще со своими ценными замечаниями!

– Вот как? – Сорус кинул на меня еще один малоприятный, оценивающий взгляд. – А ты что скажешь, милочка?

Я неожиданно поняла, что, если сейчас дам слабину, Сорус меня сожрет. Прямо здесь, не отходят от парты. А потому собрала в кулак все свои лучшие качества: храбрость, силу воли и некоторое количество склонности к авантюрам, и ответила:

– Я скажу, что выводы делать рано: мы не слышали еще ни одной лекции по предмету.

Сказала и затаила дыхание. Ох, что сейчас будет… но Сорус внезапно коротко хохотнул:

– Бойкая девчонка, молодец!

А затем развернулся и как ни в чем не бывало начал читать лекцию. Я ошарашенно покосилась на Винсента. Парень продолжал сидеть за партой, как на чаепитии у любимой тетушки в мягком кресле, разве что ноги на стол не закинул. Поймав мой взгляд, Руэда многозначительно подмигнул и продолжил вяло изображать интерес к читаемому материалу.

Удивительно, но лекция свирепого Соруса была потрясающе интересной. Если не брать в расчет его сомнительный метод общения с адептами, то педагогом Сорус оказался отменным. За первые полчаса я узнала столько нового, сколько не мог мне рассказать ни один учебник по бестиологии. Ну, разве что за исключением Винсента, но его за обучающее пособие считать было нельзя.

Я исписала восемь листов с двух сторон мелким почерком и с удовольствием послушала бы еще, но занятие завершилось! Сорус оборвал свой рассказ прямо посередине предложения, как будто читал с листа и текст внезапно оборвался. Педагог обвел нехорошим взглядом аудиторию, и я как-то резко вспоминал, что кроме потрясающего лекторского таланта, у него еще масса других, менее приятных качеств.

– На сегодня все. Особенно вдохновленные могут поискать литературу на тему, но вряд ли вы что-то поймете.

С этими словами педагог удалился, оставив нас в глубокой задумчивости. Волшебное шестое студенческое чувство, угадывающее номера билетов и приближение коменданта к веселой вечеринке, подсказывало, что в этой как будто невзначай брошенной фразе таилась великая подстава.