По то сторону Солнца. Часть вторая - Елена Асеева

— Доброго времени суток, пресветлый авгур Камал Джаганатх. Вельми рад нашей встрече.

Взор его зеленых радужек изучающе мелькнул вниз с лица и теперь проскользнул по фигуре юного авгура, разком остановившись на левом плече, где материя нежно-лазурной утаки окрасилась в голубо-зеленые тона.

— Вы, что недоумки ранили его пресветлость авгура? — очень низко, словно гася звуки баритона, вопросил верховный правитель, и раскосые щели его глаз враз сузились, и вовсе прикрыв радужки, единожды сделав более объемными черные вертикальные зрачки.

Он рывком перевел взгляд на Иошинори, который также моментально дернул вниз голову, точно поклонившись, став и вовсе в сравнение с ростом верховного правителя карликом.

— Это вышло случайно, я уже покарал тех, кто навредил его пресветлости, — тихо отозвался февтвевол атанийцев и сделал робкий шаг вправо, почти поджав собственного соплеменника. — И почему вы, ваше величие, не предупредили меня, что наняли похитить самого пресветлого авгура Камала Джаганатха, ссасуа негуснегести Аруна Гиридхари. Коли бы я это знал.

Однако НгозиБоипело Векес не дал Иошинори договорить, а стремительно вскинув вверх руку, наотмашь ударил ладонью с четырьмя широко расставленными пальцами, прямо по левой его щеке. Пощечина была такой мощной, что голова февтвевола атанийского резко развернулась вправо, а изо рта, где слышимо между собой соударились зубы на пол плеснулась красная кровь. От неожиданности всего произошедшего и без того взволнованный Камал Джаганатх нервно и достаточно громко вскрикнул. И тем окриком мгновенно вернул самообладание НгозиБоипело Векесу, ибо последний, не мешкая, опустил вниз уже вновь поднятую руку, расширил глазные щели, и, глянув на юного авгура блеснувшей зеленью радужек, достаточно мягко сказал:

— Простите, пресветлый авгур Камал Джаганатх за проявленный гнев, и, конечно, за испытанную вами боль. Я немедля дам распоряжения и вам помогут, сняв боль, так как атанийцы зачастую своих соплеменников калечат, затыкая раны лекарственными пробками. Отчего, сами конечности погодя, моим лекарям приходится отрезать и метопротезировать, абы атанийцы весьма любят металлические руки и ноги, и не жаждут естественного восстановления потерянных частей тела.

— Лучшем, ваше величие верховный правитель НгозиБоипело Векес, вам будет отправить меня на планету Садхану, тем паче мы поколь находимся в пределах Тарх системы, — дрогнувшим голосом проронил Камал Джаганатх.

Он не знал, как надо себя вести в данной ситуации и привыкший во всем следовать согласно указаний Аруна Гиридхари, сейчас не понимал о чем можно говорить, а о чем будет лучшим умолчать. Да и коль говорить откровенно юный авгур боялся верховного правителя людоящеров. Если он себе позволял командный тон в общение с атанийцами и мог изъявлять требования, ибо по рангу был выше существ, то сейчас видел перед собой ровню, а судя по действиям НгозиБоипело Векеса, мог встретить и жестокое отношение.

— Поелику, ежели мне придется отрезать руку, ваши лекари не смогут ее протезировать, тут понадобятся знания тарховичей, — дополнил все с тем же ощутимым ужасом, словно холодком окутывающим диэнцефалон, Камал Джаганатх, стараясь выяснить, что от него хочет людоящер.

— Нет! Нет! Пресветлый авгур мои лекари ни в коем случае не допустят, чтобы вы чего-нибудь лишились, — торопливо отозвался НгозиБоипело Векес, и, качнув головой, приветливо улыбнулся, так как привычно для ссасуа в прошлой жизни улыбались окружающие его солнечники, совершая движение губами. — Потому как тогда сами лишаться головы. Вы, пресветлый авгур, слишком мне дороги, чтобы вас кто-либо посмел огорчить. Посему я так недоволен Иошинори, понеже вас должны были доставить ко мне живым и невредимым. Что же касается системы Тарх, думаю, мы с вами ее вскоре покинем, отправившись в другую, принадлежащую расе людоящеров, где я попрошу вас какой-то срок побыть.

— А у меня есть выбор? — вопросил Камал Джаганатх, и облегченно выдохнул через рот, потому как дышать через ноздри не получалось. Он теперь понял, что НгозиБоипело Векес определил его статус, как значимо высокий, а значит, не станет его убивать, расчленять.

Верховный правитель протянул в сторону стоящего ссасуа правую руку и едва шевельнул пальцами, приглашая выйти из окружения атанийцев. Камал Джаганатх неспешно сделал несколько шагов вперед и поравнялся с НгозиБоипело Векес, глянув на него снизу вверх, ощущая властную силу, идущую от этого мощного создания, мужественность его благородного и красивого лица, так много имеющего общего с солнечниками, и ожидая ответов на ранее заданный вопрос.

— Выбора, определенно, у вас пресветлый авгур нет, — с ощутимой теплотой, не поддельной, а искренней отозвался верховный правитель, еще сильней улыбнувшись, и заглядывая в глаза ссасуа. — Иошинори надеюсь, вы осознаете, кого ранили. Дам вам совет, уничтожьте всех тех, кто так навредил пресветлому авгуру, поколь не поздно. Або если тарховичам станет известен источник, сей боли, первый мозг, каковой подвергнется расчленению, будет ваш, февтвевол. А теперь ступайте, получите контрибуционную выплату с вычетом.

— Как с вычетом? Мы же его привезли, ваше величие? Мы же не знали, что это пресветлый авгур? — россыпью недовольства откликнулся Иошинори, и гулко хрякнув, сглотнул кровь. — Если бы знали против кого действуем, я не стал бы соглашаться. Атанийцы уже нажили себе таких могущественных врагов в виде перундьаговцев, велесвановцев и тарховичей, а вы ваше величие еще хотите нас наказать, — дополнил Иошинори, и в голосе его послышалось огорчение, точно он много раз пожалел, что украл ссасуа, после не выполнил его требование по возвращению.

А Камал Джаганатх это огорчение атанийца, кажется, ощутил спиной, и от обиды, что теперь ничего невозможно поправить, резко оглянувшись, совсем злобно сказал:

— Вот видеть Иошинори как вы прогадали. Надо было слушать меня, и днесь вы были бы помилованы и прощены. Теперь же вы нажили страшного врага, и это не негуснегести Арун Гиридхари, ни даже хан перундьаговцев аз-Елень Велий Дьаг, по распоряжению которого меня охраняли в Атиши-ансамбле на Садхане, это сам главный дхисадж Ковин Купав Кун, первый по важности и власти тархович после амирнарха. Ибо главный дхисадж все эти дни пребывания на Садхане добивался от Аруна Гиридхари встречи со мной, кою вы так необдуманно разрушили.

Камал Джаганатх сказал это нарочно, все еще лелея надежду, что февтвевол передумает (хотя бы сейчас) и спасет его, и вернет на Садхану, тем паче они все еще в системе Тарх. Одновременно, данной речью он старался воздействовать на НгозиБоипело Векеса, предположив, что названные им покровители напугают людоящера. И если на морде Иошинори от слов юного авгура энергично задрожала поверхность синих ребристых чешуек, повторяющих таковой рисунок, то верховный правитель стремительно ухватил Камала Джаганатха за правое плечо и с легкостью приподняв, в пару секунд утащил себе за спину. И тотчас ссасуа укрыли с обеих сторон два людоящера, а два других стоящих у трона торопливо тронувшись с места, достигнув НгозиБоипело Векеса, дополнительно заслонили справа и слева. Видимо, верховный правитель понял прозвучавший намек в речи юного авгура его спасти направленный на Иошинори, и посему избавил последнего, от какого-либо неправильного действа, властно добавив: