Санкт-Петербург II - Вольфганг Хольбайн

– Не пора ли уже рассказать нам о тайных пружинах заговора? – спросил Седрик вместо этого.

Он указал на Перкинса:

– А этот? Он тоже приминал в нем участие? Лафайет непроизвольно вздрогнул, но все же достаточно хорошо владел собой, чтобы этого никто не заметил.

– Заговор? Какой заговор? – невинно спросил он.

«Значит, он не принимал в нем участия», – сделал вывод Седрик.

Это было хоть что-то, за что в этой ситуации можно было ухватиться. Седрик был полон решимости использовать любой шанс, который им предоставлялся.

«Может быть, удастся немного поссорить их? Посмотрим, кому Перкинс чувствует себя более подчиненным – своему непосредственному начальнику или все же Космическому Флоту Империи Сардэя», – подумал он.

– А вы не хотите рассказать своему адъютанту, как вы его водите за нос? – продолжил Седрик. – Возможно, ему интересно узнать, на кого вы работаете в действительности.

Лафайет украдкой взглянул на Перкинса и с удовлетворением отмстил, что его адъютант абсолютно не реагирует на этот пассаж. Он стоял с отсутствующим видом, будто ничего и не слышал.

«Хорошо», – одобрил про себя Лафайет, на своего адъютанта он мог положиться.

– Ну выкладывайте, – подбодрил он Седрика, – скажите ему, на кого в действительности я работаю.

Седрик понял, что Лафайет передернул его слова. И немудрено: будучи послом, он был искушен в подобных риторических забавах. Тут Седрик ему значительно уступал. Он не смог ответить на контрвопрос, и это уменьшило его и без того призрачные шансы подействовать на адъютанта.

– Скажите, Перкинс, – обратился Седрик непосредственно к адъютанту, – при проведении операции по нашей поимке вам ничего не показалось странным? Например, вы еще не получили приказа об аресте от флота, а посол тем не менее приводит в действие все рычаги, чтобы поймать нас. Откуда такое усердие? И чем его объяснить? Что вы думаете по этому поводу?

– Значит, на это имеются причины, – сухо заметил Перкинс.

– А то, что нас передадут кому-то другому, не имеющему никакого отношения к флоту Империи Сардэя? Все это не заставляет задуматься?

– Думать об этом не входит в мои функции, – отрезал Перкинс (Лафайету пришлось последить за собой, чтобы не расплыться в победоносной улыбке). – Я лишь выполняю отданные мне приказы.

– Браво, браво! – прорычал Мэйлор и сделал вид, что аплодирует. – Ты посмотри на него, Седрик! Разве это не образцовый экземпляр нашего цеха? Единственное, чему его научили, – это выполнять приказы. Собственное мышление нежелательно! Да если бы он и попробовал как-нибудь подумать, у него бы голова заболела.

Седрик Сайпер никак не ожидал услышать такие слова от служаки, каким был Мэйлор.

– Подумайте хорошенько, Перкинс, – попытался Седрик в последний раз, – разве он не отдавал вам за последние годы приказов, казавшихся вам сомнительными?

Адъютант не реагировал. Он даже не взглянул на Седрика. Его взгляд был устремлен мимо арестованного, куда-то в бесконечность.

– Я полагаю, пора кончать этот спектакль, – сказал Лафайет. Он подошел к контрольному пульту, нажал что-то – открылась маленькая, шахта. Седрик увидел там два рычага: один с красной ручкой, другой с желтой. – По крайней мере, я не вижу здесь никого, кто придал бы значение этой глупой болтовне.

– Кажется, вам нужны очки, – взял слово Мэйлор. – Меня, во всяком случае, это очень интересует. Пусть продолжает.

Но Лафайет не хотел упускать свою победу. Он положил руку на рычаг с желтой ручкой.

– А мне кажется, – передразнил он интонацию Мэйлора, – вы нуждаетесь в небольшом уроке.

Он нажал рычаг вниз до половины и с удовольствием посмотрел на Мэйлора, Седрика и Кара-Сека, лица которых исказились мукой. Они прижали руки к животам и, корчась, упали на пол.

– Хорошая игрушка, не так ли? – издевался Лафайет. Он снова передразнил Мэйлора.

– Если вам еще есть что сказать, можете продолжать.

Седрик не мог сказать ни слова. Слишком беспощаден был адский огонь, в котором горели его внутренности, чтобы он мог владеть своим голосом.

«Конец!» – смог он еще подумать. У него был шанс, и он не сумел его использовать. Чтобы заставить Перкинса изменить свое мнение, нужно, чтобы на его голову упала гига-бомба – да нет, добрый десяток таких бомб!

Когда Лафайету надоело наконец разглядывать свои ногти, он вернул рычаг в исходное положение – и нечеловеческая боль ушла из тела Седрика. Но тем не менее он, как и его друзья по несчастью, еще несколько секунд лежал на полу, тяжело дыша, пока смог наконец подняться на колени, помогая себе руками.

– Это был еще сущий пустяк, – обнадежил Лафайет. – Болевые ощущения могут усилиться еще в два раза. А если вы и тогда не будете выполнять то, о чем я вас попрошу, – он улыбнулся, – то я, пожалуй, использую другой рычаг. Стоит мне его нажать – и вся органическая жизнь в вашей зоне безопасности будет разрушена дезинтеграционным лучом. Все зависит от вас самих. Ах да, я забыл кое-что уточнить! В таких делах мы здесь очень старомодны. Для подобных целей мы все еще используем добрый старый НМ-3! Вы же знаете, что это такое, или рассказать поподробнее?

Этого ему действительно не нужно было делать. Достаточно было лишь его слов, чтобы заставить Седрика побледнеть, Вряд ли была смерть более мучительная, чем сдвиг аминокислот дезинтегратором НМ-3.

Лафайет заметил ужас, на лицах пленных и начал смеяться.

Но в следующую минуту смех застрял у него в горле, он буквально подавился им и чуть не задохнулся, потому что внезапно взревели сирены тревоги.

Красные лампочки на стенах вдруг начали ритмично мигать, озаряя помещение тревожными багровыми отсветами. До них донеслось глухое громыханье отдаленного взрыва. На пару секунд напряжение в электрической сети ослабело, и Седрику вдруг стало ясно, что это колебание напряжения на какой-то момент может позволить им пересечь электронное защитное поле. Но легкое мерцание пока оставалось неизменным и делило помещение, как и раньше, на две части.

Но он все еще решил дождаться, когда лампы начнут мигать в следующий раз, и внимательно проследить, отражается ли ослабление напряжения и на электронной защите. Если да, то он использует малейший шанс, чтобы прорваться на другую сторону. Скорее всего, это будет последний шанс, который у них остается.

– Что это было? – неуверенно спросил Лафайет. Он вдруг стал совершенно беспомощен.

– Было похоже на взрыв, – сказал Перкинс, беспокойно нахмуривший брови, – где-то в здании.

– На что это было похоже, я и сам знаю! – завопил посол. – Я хочу знать причину тревоги!

– Да, сэр! Сейчас, сэр! – заторопился Перкинс. – Будет сделано, сэр!

Он выбежал из помещения и дал обоим охранникам указание посмотреть, что случилось. Оба исчезли. Сам он побежал к ближайшему коммуникатору, находящемуся в коридоре. Лафайет испуганно вздрогнул, услышав новые взрыл. Переборка была открыта, поэтому взрыв прозвучал громче и нагнал на него еще больше страху.

– Похоже, управление ходом событий вдруг выскользнуло из ваших рук, – констатировал Мэйлор. – Кажется, вы даже не имеете представления, кто бы это мог нанести вам визит. Может, кто-то пришел свести старые счеты или забрать должок?

Лафайет смотрел на них почти Испуганно. Казалось, он всерьез подумывает, не опустить ли ему красный рычаг, чтобы таким образом быстро уладить эту обременяющую его проблему.

– Молчи, – прошептал Седрик Мэйлору. Он прочел мысли посла и знал, что в этой ситуации Лафайет готов принять самое рискованное решение, – Тихо, иначе он прикончит нас.

Возможно, Лафайет и сделал бы это, если бы не Перкинс, вошедший в помещение с бластером в руках.

– Вы узнали что случилось? – зашипел на него Лафайет.

– Ну, сэр... Группа наемников, вооруженных с головы до пят, проникла в посольство. В их распоряжении настолько тяжелые орудия, что организовать сопротивление не представляется возможным. О том, чтобы задержать их, не может быть и речи.

Лафайет оцепенел.

– Наемники? – не понимая, спросил он Наемники – это группировки, не пожелавшие после распада Империи примкнуть ни к одной из новых фракций. Поначалу эти группировки состояли из бывших военных, которые за определенную плату заключали контракты на службу в качестве личной охраны, участников операций или боевых групп. За последние четыре с половиной века из потомков этих сорвиголов и добровольцев из самых различных фракций возникла самостоятельная гильдия наемников, у которой, правда, не было собственной сферы влияния, но которая была представлена, практически, на всех планетах. Это были боевые группы с наилучшей на этом витке спирали Галактики подготовкой. Любой, располагавший достаточной суммой, мог нанять их. Контракт заключался и выполнялся в полном соответствии со строгими правилами, разработанными и узаконенными когда-то Дж. Э. Макбетом, официальным основателем гильдии наемников и космическим пиратом, перед которым трепетали и который постоянно находился в розыске.