Другое имя. Септология I-II - Юн Фоссе

что устал, так, может, повернуть? ой нет, думаю я, надо проведать Асле, зря я проехал мимо дома, где он живет, струсил прямо-таки, вот и надо теперь снова ехать в Берген, думаю я, и с какой стати Аслейку приспичило толковать о картине, которую я начал только сегодня утром, сколько раз я говорил ему, что не люблю говорить о картине, над которой работаю, да и о завершенной картине говорить не люблю, что сделано, то сделано, что написано, то написано, так уж вышло и с картиной, и с жизнью, вдобавок эти его рассуждения про андреевский крест, думаю я, а вот Асле теперь почти все время лежит на диване в своей квартире, под окном, выходящим на море, потому я и провел эти две полосы, которые посредине пересекаются, наверно, я странным образом изобразил на картине лежащего Асле, думаю я, а с другой стороны, это не он, и мне, конечно, не следовало ехать домой, не проведав его, ведь ему совсем паршиво, но дорога в Берген неближняя, я и от давешней поездки устал, а теперь вот еду в Берген второй раз на дню, поскольку очень встревожен и просто не могу не ехать, думаю я, продолжая путь, и впадаю в спокойную прострацию, где нет мыслей, и вижу, как несколько снежинок ложатся на переднее стекло, и все еду, еду вдоль Согне-фьорда, а на стекло ложится все больше снежинок, и я включаю дворники, они расчищают полукружья, сквозь которые можно смотреть, а вокруг них белеет снег, и я думаю, что Асле небось нет дома, небось пошел в Трактир, думаю я, и незачем мне заезжать к нему, лучше в Бергене оставить машину на парковке у Галереи Бейер, пешком дойти до «Убежища» и снять комнату на ночь, а потом можно пойти в Трактир, Асле-то наверняка сидит за столиком в одиночестве, думаю я, а если его там нет, двину к нему домой и зайду, но, может, все-таки перво-наперво зайти к нему домой? вдруг он дома? но в таком случае небось все равно не откроет? вот такие мысли кружат у меня в голове, снег то идет, то прекращается, а я еду на юг, приближаюсь к тому съезду, где стоял днем у детской площадки, и думаю, что сейчас проеду мимо, и я вправду не уверен, было ли увиденное сегодня на детской площадке явью или просто пригрезилось, вроде как во сне, думаю я, нет, это было на самом деле, я совру, коли скажу иначе, думаю я, и, кстати, невредно мне передохнуть от езды, ведь сегодня я много ездил и устал гораздо больше, чем кажется, так что, пожалуй, надо остановиться на том съезде, снова сделать там передышку, выйти из машины, чуток размяться, глотнуть свежего воздуху, да, так я и сделаю, думаю я, еду дальше на юг, а за поворотом как раз тот съезд, я сворачиваю туда и паркую машину, теперь уже совсем темно, и снег валит так густо, что детской площадки мне не видно, думаю я, да и нет там сейчас никого, думаю я, и, наверно, я взбодрюсь, если выйду сейчас из машины, глотну свежего воздуху да чуток разомну ноги, думаю я, заглушаю мотор, выхожу на снегопад, все вокруг уже укрыто снегом, все белым-бело, склоны, деревья – все под снегом, я стою и смотрю на падающий снег, а он редеет и перестает, и насколько же светлее становится, когда кругом бело, от белого снега вечер светлеет, и там, на заснеженной тропинке, что ведет к детской площадке, я вижу парочку, они идут рука об руку, те же двое, кого я видел раньше днем, правда-правда, значит, ничего мне не пригрезилось, думаю я, потому что вижу молодого парня с каштановыми волосами до плеч, почти засыпанными снегом, а рядом с ним – молодую женщину с черными волосами, длинными и густыми, у нее волосы тоже почти сплошь в снегу, и я слышу, как она говорит, до чего же хорошо, когда снег совершенно свежий

Да, хорошо, говорит он

Бело и хорошо, говорит он

Все бело, деревья, склоны, все, говорит он

И мы тоже белые, говорит она

Мы тоже белые, говорит он

и они отпускают руки друг друга, он обнимает ее за плечи, а она его – за талию

Жаль только, скоро снег раскиснет, говорит он

Будем радоваться ему, пока можно, говорит она

Пока он белый, легкий и красивый, говорит она

Потому что завтра, как обычно, пойдет дождь, говорит он

и они глядят друг на друга и целуются

Но об этом мы думать не станем, говорит он

О чем не станем? – говорит она

Что завтра снег под дождем растает, говорит он

И все тогда раскиснет, говорит она

Ничего не поделаешь, говорит он

Да, говорит она

и они заходят на детскую площадку, он зачерпывает горсточку снега, лепит мягкий снежок, бросает в нее, но промахивается, она тоже зачерпывает снегу и лепит снежок, лепит варежками крепкий снежок и со всего размаху бросает в него, он пригибается, и снежок пролетает у него над головой, а я стою в снегу и смотрю на них, но они меня не замечают, и я чувствую, как же хорошо, что я вышел на воздух, стою там и вижу в снегу их следы, четкие следы в снегу, они ведут вдоль шоссе, а потом сворачивают вниз по тропинке к детской площадке, и я иду по их следам туда, где они сворачивают и спускаются по тропинке, той самой, по которой я проходил раньше днем, смотрю на детскую площадку и вижу, что они стоят обнявшись, тесно прильнув друг к другу, а я действительно иду по их следам и вижу, как они разжимают объятия и она ложится в снег, раскинув руки и ноги, потом сдвигает руки и ноги, потом опять раздвигает, несколько раз, а потом лежит, вытянув ноги и сложив руки по швам, будто окаменев, лежит с закрытым ртом и закрытыми глазами, и я слышу, как он испуганным голосом говорит, что не надо ей так лежать, с виду кажется, будто она умерла, пусть она лучше встанет, говорит он, и она встает и говорит, что вовсе не хотела выглядеть как мертвая, а он говорит, ну конечно, и она говорит: да ладно тебе, подходит к нему, берет за руку

Смотри, какой красивый снежный ангел получился, говорит она

Да, говорит он

А ты можешь сделать снежного ангела? – говорит она

Могу, конечно, говорит он

а я прохожу мимо детской площадки и начинаю не спеша, шаг за шагом, подниматься по склону на другой стороне, к вершине, здесь на тропинке следов нет, я оставляю на свежем снегу собственные новые следы, потом останавливаюсь, оборачиваюсь, вижу, что они по-прежнему стоят, держась за руки, и думаю, не странно ли, что они настолько заняты собой,