Пуля для адвоката - Майкл Коннелли

— Мистер Эллиот, на этом заседании должен говорить ваш адвокат, — напомнил Стэнтон.

— Простите, ваша честь, — кивнул я. — Но смысл нашей позиции не изменится, кто бы ее ни выражал — я или мистер Эллиот. Мы не хотим отсрочки. Последнюю неделю я интенсивно изучал материалы дела и готов приступить к отбору присяжных в следующий четверг.

Стэнтон прищурился.

— Вы уверены, мистер Холлер?

— Абсолютно. Мистер Винсент был прекрасным адвокатом и оставил много подробных записей. Я ознакомился с разработанной им тактикой и готов начать процесс. Мы все, я и моя команда, уделяем данному делу особое внимание.

Судья откинулся на высокую спинку кресла и задумался. Потом взглянул на Эллиота.

— Мистер Эллиот, ваша очередь. Я желаю услышать, согласны ли вы с тем, что сказал ваш новый адвокат, и отдаете ли отчет в том, что смена адвоката перед началом процесса подвергает вас большому риску. На карту поставлена ваша свобода, сэр. Что вы считаете по этому поводу?

Эллиот подался вперед и заговорил, с вызовом глядя на судью:

— Прежде всего, ваша честь, подтверждаю, что я полностью согласен. Я хочу поскорее начать процесс и дать взбучку окружному прокурору. Меня, невиновного человека, обвиняют и преследуют за то, чего я не совершал. Мне не терпится оправдаться, сэр. Я любил свою жену, и мне будет не хватать ее всю жизнь. Я не убивал. Когда я слышу, как по телевизору обо мне говорят все эти мерзости, у меня разрывается сердце. Но больше всего мучает мысль, что настоящий убийца остался на свободе. Чем раньше мистер Холлер докажет мою невиновность, тем лучше.

Все это здорово смахивало на дело О. Джея,[10] но судья смерил Эллиота задумчивым взглядом и, кивнув, обратился к обвинителю:

— Мистер Голанц, какова точка зрения прокуратуры?

Заместитель окружного прокурора прочистил горло. Его можно было описать одним словом — телегеничный. Смуглый и обаятельный, с властным взглядом, в котором ощущалась вся мощь закона.

— Ваша честь, обвинение полностью готово и не возражает против начала разбирательства согласно графику. Но если мистер Холлер так уверен в ненужности отсрочки, я предлагаю ему отказаться от права апелляции в том случае, если на суде что-нибудь пойдет не так.

Судья сдвинул кресло и повернулся в мою сторону:

— Что скажете, мистер Холлер?

— Ваша честь, я не думаю, что мой клиент должен отказываться от любых способов защиты…

— Я согласен! — перебил меня Эллиот. — Мне плевать на апелляции. Лишь бы поскорее начать.

Я бросил на него жесткий взгляд. Он посмотрел на меня и пожал плечами.

— Мы все равно выиграем, — объяснил он.

— Хотите на минутку выйти в коридор, мистер Холлер? — спросил судья.

— Спасибо, ваша честь.

Я встал и обратился к Эллиоту:

— Пойдемте со мной.

Мы вышли в коридор, тянувшийся к залу суда. Эллиот заговорил, не дав мне открыть рот:

— Я хочу, чтобы все поскорее закончилось, и поэтому…

— Заткнитесь!

— Что?

— Вы меня слышали. Заткнитесь. Вам понятно? Я знаю, вы привыкли говорить где угодно и что угодно и считаете, что все должны вас слушать разинув рот. Но здесь не Голливуд, Уолтер. И вы не обсуждаете один из ваших фильмов с восхищенной прессой. Это реальная жизнь. Вы не должны говорить, пока вас не спросят. А если решите что-нибудь сказать, сначала сообщите мне на ухо, и в случае надобности я — а не вы — передам ваши слова судье. Вам ясно?

Эллиот побагровел, и я понял, что сейчас могу расстаться со своим клиентом. Но в этот момент мне было безразлично. Я хотел высказаться напрямик. Давно уже следовало объяснить ему, что к чему.

— Ладно, — пробормотал наконец он. — Буду молчать.

— Хорошо, а теперь давайте вернемся и выясним, сумеем ли мы сохранить право апелляции в том случае, если я провалю защиту, потому что не успел подготовиться к суду.

— Этого не будет. Я в вас верю.

— Ценю ваше доверие, Уолтер. Но по большому счету у вас нет оснований. В любом случае это еще не повод, чтобы от чего-то отказываться. А сейчас мы вернемся, и я буду говорить вместо вас. Ведь за это мне платят, верно?

Я похлопал его по плечу, и мы вернулись на свои места. Уолтер больше не сказал ни слова. Я заявил, что мой клиент не должен отказываться от права апелляции лишь потому, что желает начать служебное разбирательство точно в срок. Но Стэнтон встал на сторону Голанца и постановил, что, поскольку Эллиот отказывается от отсрочки, он не может обжаловать решения суда на том основании, что его адвокат не успел подготовиться. Услышав данное решение, Эллиот снова отказался от отсрочки, что и следовало ожидать. Меня это не беспокоило. В нашем византийском законодательстве можно апеллировать против чего угодно. При желании Эллиот мог обжаловать все, даже только что вынесенное постановление.

Потом мы перешли к тому, что судья называл «домашними делами». Каждая из сторон должна подписать согласие на регулярные трансляции из зала суда в телевизионных новостях. Мы с Голанцем не возражали. Для меня это бесплатная реклама моего бизнеса, для Голанца — подспорье в его политической карьере. Эллиот удовлетворенно прошептал мне на ухо, что камеры зафиксируют его полное оправдание.

Напоследок Стэнтон огласил график подачи следственных материалов и списков свидетелей. Для сдачи материалов давалось время до понедельника, для списков — до вторника.

— И никаких исключений, господа, — предупредил судья. — Я терпеть не могу опозданий и сюрпризов.

Защита не возражала. Джеффри Винсент успел набрать две папки следственных материалов, и важных новостей с тех пор не появилось. Если они и были, Циско ловко скрывал их от меня. А если я чего-то не знал, то не мог поделиться этим с обвинением.

В плане вызова свидетелей я собирался прибегнуть к обычному маневру: добавить в список как можно больше лиц, включая всех полицейских и судмедэкспертов, упомянутых в отчетах полиции. Адвокаты часто поступают так. Голанцу придется поломать голову, кого я действительно намерен вызвать в суд, а кого взял лишь для отвода глаз.

— Ладно, в зале меня уже ждет толпа, — добавил Стэнтон. — Мы все выяснили?

Мы с Голанцем кивнули. Мне пришло в голову, что взятку вполне мог получить кто-то из них — судья или обвинитель. Вдруг я сижу рядом с человеком, который работает на моего клиента? Если так, он ловко маскировался. Но потом я решил, что Босх просто ошибся. Не было взятки. Имелась только дорогая лодка, стоявшая где-нибудь в гавани Кабо или Сан-Диего с именем Джерри Винсента на борту.

— Тогда все, — произнес судья. — Продолжим на следующей неделе. План дальнейших действий обсудим в четверг утром. Но я хочу еще раз подчеркнуть, что судебное разбирательство должно работать как хорошо смазанная машина. Никаких сюрпризов, фокусов и штучек. Поэтому я опять спрашиваю — мы все выяснили?

Голанц и я снова ответили кивками. Но тут Стэнтон повернулся в кресле, уставился прямо на меня и подозрительно прищурился.

— Учите, я за вами присмотрю, — пообещал он.

Судя по всему, последняя фраза относилась только ко мне.

Странно, подумал я, почему все шишки всегда достаются адвокатам?

25

Попасть в кабинет Джоан Джорджетти я успел перед самым перерывом. В половине минуты первого было бы уже поздно. В обед помещения прокуратуры буквально вымирают, все толпой бросаются на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха, погреться на солнышке и перекусить. Я сообщил секретарше, что у меня встреча, и она потянулась к телефону. Еще через минуту дверь с жужжанием открылась, и я вошел внутрь.

Джорджетти сидела в небольшой комнате без окон, заваленной огромными коробками с бумагами. Примерно так же выглядели кабинеты работников прокуратуры, где мне доводилось бывать. Самой Джоан было практически не видно из-за громоздившихся на столе папок и скоросшивателей. Я осторожно перегнулся через эту бумажную стену и пожал ей руку.

— Как дела, Джоан?

— Неплохо, Микки. А у тебя?

— Все в порядке.

— Я слышала, ты завален кучей дел.

— Да, есть кое-что.

Повисла пауза. Я знал, что Джоан близкая подруга Мэгги и та наверняка рассказывала ей о моих проблемах в прошлом.

— Значит, ты пришел из-за Уимса?

— Верно. До сегодняшнего дня я даже не знал, что занимаюсь этим делом.

Она протянула мне папку с толстой пачкой документов.

— А что случилось с досье Джерри? — поинтересовалась она.

— Наверное, его взял убийца.

Джоан нахмурилась.

— Странно. Зачем ему брать досье Уимса?

— Например, случайно. Папка лежала в портфеле Винсента вместе с ноутбуком, и преступник прихватил все вместе.

— Не исключено.

— А что, в деле есть нечто необычное, из-за чего Джерри могли убить?