Хорошее время, чтобы умереть - Марина Серова

– Боже! – ахнула Элла Ивановна. – Как к самооговору?!

Я коротко передала ей наш разговор с Романом в кабинете Мельникова. У Эллы Ивановны, кажется, стало плохо с сердцем. Она побледнела, потом кинулась капать себе какие-то капли, потом позвонила супругу и попросила его срочно прийти домой.

– Он в гараже, возится с машиной, – пояснила женщина.

– Хорошо, пусть придет, – кивнула я.

– А сейчас я позвоню этому Эдику, – с угрозой в голосе заявила Элла Ивановна, – и выскажу ему все!..

Она потянулась к телефону, но я решительно остановила ее.

– Нет, Элла Ивановна, вот адвокату звонить не нужно. Пока. Дайте мне буквально пару дней, чтобы выяснить, почему он поступил так, а уж потом…

– Татьяна, а что, вы думаете, что все действительно так серьезно? Может, Эдик просто… ну, как бы сказать, ошибочно предложил Ромочке вариант с признанием? А может, это, так сказать, такой тактический ход?

Я посмотрела на хозяйку снисходительно.

– Нет, Элла Ивановна. Поверьте моему опыту: если адвокат склоняет своего подзащитного к самооговору, он, как правило, действует в интересах противной стороны.

– Как это? – не поняла дамочка.

– Ну, либо он друг недобросовестного следователя, которому не терпится поскорее передать дело в суд, либо его перекупила противная сторона.

Элла Ивановна ахнула:

– А что, такое может быть?

– Случается. Так что, как я говорила, пока подождите, а я разузнаю все об этом Эдике.

– Татьяна, но вы ведь будете держать нас в курсе?

– Разумеется!

– А насчет оплаты ваших услуг…

– Я уже говорила: мне платит Настя, бывшая жена вашего внука.

Я встала.

– Да она-то платит, – проворчала хозяйка, – а мы, родственники, получается, в стороне?

– Давайте поговорим об этом, когда все будет закончено, – предложила я. – Я буду готова получить от вас вознаграждение, когда Роман ваш будет с вами дома, а виновные понесут заслуженное наказание…

– А это будет? – со слезами в голосе спросила Элла Ивановна и с надеждой посмотрела на меня.

– Будет. Даю слово.

Телефон зазвонил, едва я перешагнула порог своей квартиры и успела снять ветровку. Я собиралась вымыть руки и отправиться поскорее на кухню, но пришлось бежать в комнату, где стоял аппарат.

– Тань, ты сейчас дома? Вот хорошо! А я от тебя совсем недалеко, буквально на соседней улице. Я тут одной своей клиентке прическу делала, она сегодня замуж выходит, между прочим, в третий раз… Так вот я чего звоню-то: можно к тебе сейчас подрулить? Посидели бы, потрещали…

Светке я всегда была рада, это подруга на все случаи жизни. Да и небольшую разрядку неплохо бы устроить, а то поиски убийцы несколько затянулись, и мой мозг требовал небольшого отдыха.

– Подруливай, – разрешила я, – и прихвати по дороге чего-нибудь к обеду.

Перед тем как отправиться на встречу с Никой, я выпила только чашку кофе, у Эллы Ивановны отказалась от чая, и сейчас у меня было такое ощущение, что я в состоянии съесть быка.

Светка, должно быть, нутром (или своей женской интуицией) почувствовала, чего мне нужно. Не прошло и двадцати минут, как она завалилась в мою прихожую с большим пакетом, в котором оказалась пицца с курицей и грибами, пирожные с киви и бананами, мороженое с орехами в шоколаде, пачка дорогого чая и коробка шикарного шоколадного печенья с кокосовой стружкой.

– Уф! Держи… Пиццу прямо сейчас – в микроволновку! Я такая голодная!..

Светка сбросила ветровку и сапожки и протопала в комнату. Я обрадовалась, что наши с ней желания совпадают, и положила пиццу в микроволновку, включив также и чайник.

– А я в шесть сегодня встала, представляешь? Даже в выходной нет мне покоя! Но не могла же я отказать моей постоянной клиентке! Она у меня уже года три стрижется…

Вскоре мы сидели за столом, ели вкуснейшую пиццу, запивая ее ароматным цейлонским чаем. Остальные вкусности стояли на столе в ожидании своей очереди. Светка рассказывала свои новости, я слушала ее, кивала и поддакивала.

– Ну а у тебя как дела? – спросила наконец подруга, пересказав мне все сплетни про наших общих знакомых.

– Да так… веду очередное дело…

– И что за дело?

– Арестовали одного парня, подозревают его в убийстве бабушки, а он, по-моему, не при делах.

– И что за парень? – оживилась Светка. – Холост? Лет сколько? Внешность как, ничего?

– Он разведен, к тому же алкоголик, – успокоила я подругу.

– М-м-м… – разочарованно протянула та, – алкоголик… Нет, алкоголиков нам не надо, тем более разведенных!

– Согласна.

– Ну и что, поможешь горемыке?

– Куда же я денусь!

Я коротко рассказала Светке суть дела. Она уплетала пирожное, запивая его горячим чаем, и слушала меня. Потом я, сама не зная зачем, поведала, что встретила на днях нашего общего знакомого, продюсера Кузякина, что он приглашал меня в кафе. И даже в ЗАГС, добавила я с усмешкой. Подруга округлила глаза и перестала жевать.

– Кузякин? – уточнила она. – Тебя? В ЗАГС? Что за бред?!

– В каком смысле «бред»? – немного даже обиделась я. – По-твоему, я недостойна того, чтобы меня позвать замуж?

– Да я не в том смысле, – успокоила меня подруга. – Ты что, ничего не слышала о Кузякине?

– А что я должна была о нем слышать?

– Так он же, говорят, импотент.

– Как «импотент»? – опешила я, в свою очередь.

– Вот как именно, я, извини, не в курсе, а то, что еще ни с одной из девчонок он не спал, это – верняк!

Я даже как-то растерялась. Вот это номер! Зачем же он тогда звал меня в ЗАГС?

– А еще говорят, что он – педофил, – как бы между прочим бросила Светка, пододвигая к себе вазочку с мороженым и облизывая пальчик.

Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! Кузякин – педофил?! Я смотрела на подругу растерянно.

– Светка, откуда такие сведения? – спросила я.

– Так Надька Васягина говорила.

– А она-то откуда знает?

– А ей Верка Горшкова рассказала. Верка же у Кузякина лет пять каким-то там помощником работала. Так вот она утверждает, что одно время часто видела Кузякина с одним пацаном лет тринадцати. Он его в кафе водил и еще в боулинг, и на дачу возил… Конечно, может, все это и сплетни, но сама подумай, Тань: мужику за полтинник перевалило, а он еще ни разу ни с одной женщиной… сама понимаешь…

– Но он же периодически их меняет! Ты сама как-то говорила, что у него телок – батальон! Неделю с одной встречается, неделю – с другой…

– Как говорится, встречаться и спать – не одно и то же! – упорствовала Светка.

– С этим я как раз согласна, но… Хм, так все-таки Кузякин импотент или педофил? Хотелось бы как-то уж определиться…

– Педофил, верняк педофил! – выдала Светка.

– Ну, не знаю, – продолжала сомневаться я. – Это не доказано.

– Не доказано! – усмехнулась подруга. – Какие тебе еще нужны доказательства?! Нет, Верке можно верить, она весь наш тарасовский бомонд знает лучше, чем свою родню. Уйдя от Кузякина, она ведь устроилась к другому продюсеру, так что так и вращается в тех же кругах, и кто с кем спит и спит ли вообще, знает точно. Она ведь когда-то и сама пыталась соблазнить этого Кузякина, думала, дурочка, женить его на себе, все-таки человек при больших деньгах… Нет, вообще-то он в какой-то мере молодец: жил когда-то в Трубном районе в коммуналке, а теперь…

– Честно говоря, Свет, я Верке не особо верю, – покачала я головой, – как ни крути, она – известная сплетница.

– Сплетница? Ну, не скажи… Нет, конечно, бывает, она и приврет для красного словца, не без того. Но не всегда же она «гонит»! А вообще, Тань, согласись: кто лучше знает человека, как не его коллеги-сослуживцы?! Они порой такие вещи видят! Такого могут порассказать!.. Вот у нас в салоне, помню, был такой случай. Как-то на Восьмое марта девчонки решили устроить себе праздник: накрыли стол и пригласили стриптизера… Ну, выпили, разумеется, закусили, сидим, на стриптизера пялимся, то да се… Так потом одна девчонка – она у нас мужской мастер – заперлась с этим стриптизером в солярии…

Я слушала подругу, когда внезапно мелькнувшая мысль поразила меня. «Никто не знает человека лучше, чем коллеги-сослуживцы… Они порой такие вещи видят! Такого могут порассказать!»… Точно! Я копаю среди родственников Ягудиной, и это, в общем-то, правильно: родственники всегда первыми подпадают под подозрение. Но нельзя забывать и про сослуживцев, а они у меня как-то выпали из поля зрения. Конечно, бабулька наша была жутко вредной и отравила жизнь всем своим близким, но ведь и на работе у нее имелись какие-то отношения. Не могла же она торчать там восемь часов каждый день и молчать как рыба! Наверняка хоть с кем-то общалась, хоть чуть-чуть, самую малость. Только вот смогу ли я разыскать этих сослуживцев? Потерпевшая давно была на пенсии, скорее всего и ее коллеги-лаборанты там же… И все-таки завтра, прямо с утра…

– Тань!

– Чего? – я вынырнула из своих мыслей и уставилась на подругу.