Стихия страсти - Айрис Джоансен

– Я никуда не уеду. Не волнуйся, со мной не будет никаких хлопот. Но покинуть тебя я не в силах, Джейк!

– Боже! Ну что за упрямая дурочка! – в сердцах воскликнул он. – Ты что, не понимаешь, что все это не имеет никакого смысла? Я не умею любить женщин. Я использую их. С чего ты решила, что свеженькая мордашка девочки из университета заставит меня перемениться?

– А я и не жду, что ты полюбишь меня, – с жаром ответила Джейн. – Я знаю только, что сама тебя полюбила. И хочу быть рядом с тобою. Неважно, какое место в твоей жизни я займу: любовница, друг или стюард, но я не хочу, чтобы меня отсылали. Пожалуйста, Джейк, не прогоняй меня!

– И все-таки ты уедешь, – холодно бросил он. – Как только поймешь, что ошибаешься в своих чувствах. И чем скорее это произойдет, тем лучше.

Джейн снова упрямо покачала головой, в глазах ее сверкнули слезы.

– Я же сказала: у меня есть только один выход. И это чистая правда!

При виде ее удрученного лица Джейк нахмурился, но ответил не менее упрямо:

– К чертям собачьим! Если ты останешься со мной, я сделаю тебя несчастной. Будь благоразумной, Джейн! Будет гораздо безопаснее, если между нами проляжет несколько миль.

Слезинки медленно скатились по щекам девушки.

– Опять?! – в отчаянии простонал Доминик и, схватив ее на руки, начал баюкать, как ребенка, прижав к нежной пушистой ткани халата. Ласково проведя рукой по волосам Джейн, он снова спросил:

– Так ты уедешь? Мне не хочется причинять тебе боль.

Уютно устроившись у него на коленях, Джейн положила руку ему на грудь и прижалась губами к плечу Джейка.

– Я люблю тебя, – прошептала она и поцеловала его. – И чувствую, что ты хочешь меня. Почему же ты отказываешься?!

Доминик невольно усмехнулся.

– Какой же ты упрямый чертенок! Но я все равно избавлюсь от тебя. Мне не хочется видеть, как ты будешь страдать.

– Завтра можешь попытаться переубедить меня, а сегодня ты мой, – шепнула она. Он засмеялся в ответ и покачал головой:

– – Нет, Рыжик тебе не удастся добиться своего. Мы оба знаем: в качестве любовницы ты выступаешь только по утрам.

– Хорошо, пусть по утрам, – согласилась она и тоже усмехнулась.

Джейк слегка шлепнул ее по округлым ягодицам и подтолкнул к подушке:

– Немедленно ложись и оставайся на своей половине кровати.

Джейн поспешно юркнула под одеяло и послушно сдвинулась на другой конец постели. «Слава Богу, он позволил мне остаться!» – удовлетворенно подумала она, засыпая.

Джейк выключил лампу и, не снимая халата, лег поверх одеяла. С хмурой улыбкой он прислушивался к мерному дыханию девушки и долго лежал с широко раскрытыми глазами, глядя в потолок. Заснуть он смог лишь несколько часов спустя.

Глава 8

Через несколько дней Джейн встретила на палубе Саймона и удивилась, заметив озабоченность на его обычно сияющем лице.

– Что случилось? – с беспокойством спросила девушка.

Саймон попытался было отшутиться, но потом вдруг выпалил, нервно приглаживая белокурые волосы:

– Джейн, это, конечно, не мое дело, но кто-то должен был сказать тебе…

От этих слов по спине Джейн пробежал холодок. Мысль сразу вернулась к предмету, занимавшему ее все эти дни. «Неужели Доминик решил все-таки отправить меня домой и об этом уже говорит вся команда?!» – в панике предположила она.

Глубоко вздохнув, Саймон продолжил:

– Джейн, я не знаю, как сильно ты увлеклась Джейком, и не прошу тебя признаваться в этом. Но думаю, ты должна знать: сегодня он послал телеграмму…

– Я слушаю, – одними губами прошептала Джейн.

Саймон растерянно нахмурился, в его голубых глазах светилось сочувствие.

– О, черт, как трудно начать! – в отчаянии воскликнул он. – Так вот, телеграмма адресована Лоле Торрес. Он приглашает ее на яхту и уже послал лодку в Козумелу. В полдень она будет здесь.

Лола Торрес? Джейн вначале никак не могла вспомнить, кто это, и вдруг что-то словно щелкнуло в ее голове. Ну, конечно! Лола Торрес – очень известная личность, хотя сливой она пользовалась, мягко говоря, сомнительной. Великолепная яркая американка испанского происхождения, пробившая себе путь из баров Лос-Анджелеса, вскоре стала одной из самых высокооплачиваемых девиц по вызову. Но ее не удовлетворяла известность в узких кругах. Лола Торрес жаждала прославиться на весь мир и в двадцать шесть лет написала автобиографический роман «Целуй и рассказывай», где не только раскрыла все постельные тайны своих высокопоставленных любовников, но и оценила их сексуальные возможности в баллах – от одного до десяти. Книга мгновенно стала бестселлером и сделала Лолу не только богатой, но и знаменитой. Ее яркая красота и острый, как лезвие бритвы, язычок привлекали к ней состоятельных бездельников.

«Что и говорить, Доминик безжалостно нанес удар в самое больное место, – с горечью подумала Джейн. – Пригласив именно эту женщину, он решил не только показать, что может обойтись без меня, но и продемонстрировать мое полное ничтожество…»

Заметив, с каким сочувствием смотрит на нее Саймон, она заставила себя через силу улыбнуться:

– Спасибо, что предупредил меня. Ты хороший друг.

Но Саймон явно хотел сказать что-то еще. Стараясь не смотреть ей в глаза, он неохотно продолжил:

– Видишь ли, капитан вывесил новый список дежурств. На кухню к Брокмайеру назначили другого человека, а тебе придется поработать горничной у Лолы Торрес…

Так, значит, Доминику недостаточно того, что она будет наблюдать за его романом с Лолой! Он совершенно сознательно решил унизить ее, заставив прислуживать своей любовнице… «Может быть, он думает, что если ранит меня побольнее, то я сдамся и уеду? – размышляла Джейн. – Но этот метод можно сравнить разве только с коварством Борджиа».

Так или иначе, нужно было взять себя в руки. Успокаивающе похлопав Саймона по плечу, Джейн слегка улыбнулась и сказала почти спокойно:

– Не расстраивайся, Саймон. На самом деле Джейк не так безжалостен, как кажется на первый взгляд. Он искренне считает, что это мне только на пользу. Все в порядке.

Во время обеда Джейк высокомерным тоном приказал ей быть на палубе, когда прибудет катер с мисс Торрес, и показать ей каюту. Его темные глаза пробежали по побледневшему лицу Джейн, словно он надеялся обнаружить следы огорчения или возмущения. Но девушка не собиралась вкладывать ему в руки оружие против себя. Она только кивнула, не выказывая ни боли, ни гнева, кипевших в ее груди.

Зато Джейн удивила и тронула явная симпатия, которую проявил Калид, когда она убирала посуду после обеда. Слегка наклонившись в ее сторону, он сочувственно прошептал;