Космический беглец. Антология французской фантастики - Луи Тирион

Тем временем ритм создаваемой гиперлирой музыкальной темы стал стремительно нарастать, оказывая на Маогана колдовское воздействие. И как он внутренне ни противился этому, постепенно у коммодора возникало странное ощущение нереальности всего происходящего. Но сама идея проведения теста на гипновнушаемость настолько возмутила его, что даже чарующая обстановка не помешала Маогану достаточно резко спросить:

— Но к чему было так поступать с нами? По-моему, это испытание не имеет ничего общего с гостеприимством.

— Я понимаю вас, — вздохнула Ноосика, — но, видите ли, Повелитель осуществляет свою верховную власть над всей Империей через гипно. Введение их в качестве органической части жизни нашего общества произошло постепенно. Когда Империя стала приобретать необъятные размеры, во главе ее встали Семь Мудрецов. Потому-то этот дворец и называется «О Семи Вратах». Через каждую дверь входил избранный всенародно один из этой группы правителей. Но однажды стало ясно, что дела чрезмерно усложнились. Человек стал терять контроль над управлением столь громадной Империей. Возникало слишком много проблем; слишком много событий происходило в один и тот же момент в совершенно разных ее местах. Несмотря на высокий уровень развития науки и техники, Семь Мудрецов не справлялись с непосильной ношей управленческих задач. Тон стали задавать варвары, космические бандиты, контрабандисты и пираты. И тогда «семерка» приняла решение создать Мозг. И он прекрасно справился с поставленной перед ним задачей — навести порядок. Однако Семеро Мудрецов упустили из виду одну существенную деталь.

Ноосика на секунду прервалась, отпила глоток густо-красного напитка и протянула кубок Маогану.

— Они забыли о том, что даже самый совершенный Мозг — не более чем машина. — Она бросила быстрый взгляд в сторону коммодора. — А машина всегда подчиняется хозяину. Зато это очень быстро понял Феакс, нынешний Правитель Империи Антефаес. В один прекрасный день он ликвидировал «семерку», захватил Мозг и заставил его работать на себя.

Маоган пил пурпурную жидкость мелкими глотками. Бодрящий напиток явно усиливал остроту интеллектуального восприятия.

— И что же произошло затем?

— Тогда-то и появилась «цивилизация Мозга». Все достигло такого технологического совершенства, что у людей просто отпала необходимость над чем-либо работать. Чтобы чем-то занять их, Мозг изобрел гипно. Постепенно это так затянуло жителей Империи, что они уже и глаз от них оторвать не могли. Здесь, во дворце, жизнь осталась прежней, поскольку Феакс стремится познать все радости реального бытия. Уж он-то не станет и секунды смотреть эти гипно. У него масса своих капризов, а жизнь его вечна.

— То есть как? — поразился Маоган.

— О! В принципе мы все можем умереть. Для этого достаточно личному мозгу погибнуть в катастрофе. Но медицина сумела разработать методы стабилизации возраста по желанию клиента, научилась успешно вылечивать от всех болезней и превосходно компенсировать износившиеся органы тела. И жизнь может длиться тысячелетия, поскольку Мозг так отладил наше бытие, что всякого рода аварии стали делом немыслимым.

— Но, — возразил Маоган, — меня все же удивляет одно обстоятельство. Обитатели дворца, если я правильно понял, не подчинены этому навязанному образу жизни?

— Естественно, ведь Феакс не дурак. Автоматизированное, механическое существование — это для народа, плебса. Для него и придуманы эти гипно, а также установлены строгие правила жизни. А мы здесь, во дворце, следуем нашим прихотям. Так что единственным действительно живым островком в нашей Вселенной является только Дворец о Семи Вратах. А в Империи повсюду такая скука смертная, такая тоска, что я не решаюсь даже думать об этом.

— А что же народ? — нетерпеливо спросил заинтригованный Маоган. — Он осознает это?

— Ничуть, — печально отозвалась Ноосика. — Люди просто ни о чём не догадываются, вот и все. Уже много веков они дремлют перед своими гипно. В сущности, Феакс их всех уничтожил. Нынешние жители Империи Антефаес — это живые мертвецы. — Она склонилась к Маогану. — Вскоре настанет час вашего знакомства с Феаксом. Не исключено, что он вас осыплет ласками, поскольку строит в отношении вас большие планы.

Маоган в упор взглянул в ее вдруг подернувшиеся дымкой глаза.

— А что с моими спутниками?

Губы Ноосики тронула печальная улыбка.

— Успокойтесь, пока с ними все в порядке. Но я за них очень тревожусь, Джорд. Они не обладают вашей силой духа, вашей психологической закалкой.

Джорд Маоган отлично понял, на что намекала прекрасная Ноосика, и это весьма его обеспокоило.

Час спустя семь пастухов с равнин Урмара басовитыми звуками семи конических труб возвестили о приходе Повелителя. Он был облачен в алого цвета сурил, украшенный одним-единственным кроваво-красным ворсом. Рядом с ним стоял Аршо, позади теснились Роллинг, Орвел и Стафф.

Больше всего Маогана поразил вид Роллинга. Одетый в простой черный сурил без украшений, он, казалось, чувствовал себя великолепно, шествовал важно. В другой обстановке вид Стаффа и Орвела, возможно, позабавил бы Маогана, но перед лицом надменно и горделиво державшегося Феакса он счел разумным скрывать свои эмоции. К тому же коммодор вскоре заметил, что ни тот ни другой не были свободны. И дело было не столько в опекавших их с обеих сторон эфебах, сколько в тусклом и безжизненном взгляде обоих, типичном для тех, кто неотрывно смотрит гипно и глубоко отравлен им. Роллинг же на удивление стал походить на Аршо.

Как только замолкли торжественные звуки труб, Феакс двинулся навстречу Маогану. Тот, пораженный этим архаичным ритуалом, привстал.

— Согласно нашим обычаям, Повелитель Империй Антефаес должен сам подойти к благородному гостю, — провозгласил Феакс. — Я приветствую командира «Алкинооса».

Маогану хватило одного цепкого взгляда, чтобы оценить этого человека. Все в нем излучало могущество власти. Повелитель пытался выглядеть радушным и сердечным, но было совершенно ясно, что это лишь привычная маска.

— Я очень польщен вашим приемом, — вежливо наклонил голову коммодор.

Феакс обратился к Ноосике:

— Дорогая, уверен, что вы сумели принять нашего гостя как подобает. А теперь позвольте мне поговорить о серьезных делах. — Он произнес эти слова таким презрительным тоном, что в бездонных глазах Ноосики блеснула искорка гнева. Затем Феакс повернулся и сделал пренебрежительный жест в сторону Орвела и Стаффа. — Вот эти люди — ваши протеже, и я их вам препоручаю. Роллинга я решил оставить себе. Второе лицо на таком космическом корабле, как «Алкиноос», — человек с большим будущим. Известно ли вам, что на Земле он играючи выучил старофиникийский язык и может прекрасно понимать нас, обходясь без помощи Мозга?