Бог Кальмар - Фил Фоглио

Сделав нерешительный выпад, лорд позволил отогнать себя всерьез. Победно ухмыляясь, Рыжий Джон заставил Карстерса попятиться чуть ли не в объятия торжествующей толпы. Блок, финт, выпад, защита, рубящий удар, блок, выпад, защита. Лорд Карстерс безумно размахивал шамшером, казалось, парируя удары противника уже лишь благодаря рефлексам и везению. Силы лорда явно были на исходе.

Промахнувшись с выпадом, Карстерс не сумел вовремя вернуться в позицию и остался стоять с незащищенной грудью, представляющей идеальную цель. С радостным воплем Рыжий Джон сделал выпад с пробежкой. Но в самый последний момент лорд Карстерс развернулся всем телом ровно на столько, чтобы смертельный клинок абордажной сабли проскользнул мимо него и воткнулся в грудь какому-то французу из толпы. Вслед за тем лорд резко развернулся на носках и по рукоять вонзил собственную саблю в голову Рыжего Джона. Сила удара была столь велика, что труп отбросило к мачте, и он повис там, пригвожденный.

Кровожадная толпа разразилась криками, щедро сдобренными ругательствами на всех языках мира. Даже проткнутый саблей француз расхохотался во всю глотку.

– Хитроумный ход, mon ami![27] – заметил он с истинно галльским юмором. – Хороший прием, надо запомнить! Vrai, pas?[28]

– Oui[29], – ответил, тяжело дыша, Карстерс.

Лишившийся сабли и болтающийся в футе от палубы Рыжий Джон лишь крякнул с досады:

– Да, это был хороший ход, нечего сказать.

– Я всегда говорил, что тебя когда-нибудь повесят! – крикнул с мрачным юмором еще один пират.

– Попей трюмной воды, папаша, – пробурчал Рыжий Джон, пытаясь сфокусировать взгляд на сабле у себя во лбу.

– Означает ли это, что я победил? – спокойным голосом осведомился лорд Карстерс, оставаясь на безопасном расстоянии от пирата.

Проведя ладонью по гриве сальных волос, Рыжий Джон вздохнул, смиряясь с судьбой. Звук получился какой-то странно-свистящий.

– Да, дорогуша. Ты победил, и никто не скажет, будто это не так. Ты и твой приятель повидаетесь с капитаном.

Последнее заявление, хотя и сделанное нормальным голосом, заставило умолкнуть весь экипаж на палубе и тех, кто находился в трюме.

– Это обязательно, Рыжий Джон? – робко спросил громила-викинг.

– Да, гром и молния, обязательно! – прорычал пират, выдирая из головы саблю и швыряя ее на палубу. – Когда Рыжий Джон Бонатер дает слово, он держит его, хоть там что! Ежели только один из вас, морских червей, не воображает, будто может побить меня. – Никто не осмелился встретиться с ним взглядом. – Я так и думал, что таких не найдется.

Радуясь, что эта ерунда, наконец, завершилась, профессор сделал шаг вперед.

– Спасибо, сэр. Я профессор Феликс Эйнштейн, а это – лорд Бенджамин Карстерс.

– Британский лорд, да? – осклабился Рыжий Джон, массируя дыру в груди. – Мне следовало об этом догадаться по твоему честному бою, чтоб ему гореть. Добро пожаловать на борт «Летучего Голландца».

– Так что там за проблема с капитаном? – спросил Эйнштейн, конфиденциально прикрывая рот ладонью.

Экипаж дружно застонал и закрыл лица.

– Спятил, – прошептал Рыжий Джон, дернув себя за бороду. – Видит бог, самому дьяволу тяжко пришлось бы с таким экипажем – шлюхины дети, все как один, – но Пауль ван дер Деккен тут всех переплюнул, да. Он мнит себя всеми капитанами, какие когда-либо жили на свете, вот что.

Пират ткнул большим пальцем в сторону экипажа.

– Парней это пуще всего прочего пугает, не считая отправки в трюм. – Он с неподдельным чувством содрогнулся. – Ну, да ладно, покончим с этим делом.

Эйнштейн и Карстерс проследовали за мертвым пиратом к небольшой каюте, почти полностью скрытой от взоров за бизань-мачтой. Одернув потрепанную одежду, Рыжий Джон негромко постучал в видавшую виды дверь.

– Кэп, сэр? Тут это, некоторые джентльмены, видеть вас хотят.

В ответ из каюты приглушенно донеслось лишь невнятное бормотание.

Рыжий Джон приник здоровым ухом к двери.

– В иные дни можно почти понять, что он бормочет. Но сегодня, похоже, не тот день.

Отодвинув засов, Рыжий Джон толкнул дверь, и та отворилась с долгим протяжным скрипом. Внутри было темно, единственный потрескивающий в углу фонарь на китовом жире давал лишь слабый желтый свет. В каюте царил полнейший кавардак, с разбросанной где попало битой посудой и гниющей едой. Вся мебель была переломана, свисали на сломанных петлях приоткрытые дверцы буфета. Скособоченный стол был завален смятыми бумагами, рядом стояло изувеченное кресло. По сути дела, единственным нетронутым предметом в каюте был огромный деревянный ящик во всю заднюю стену.

Профессор слегка толкнул лорда Карстерса локтем в бок.

– Вот оно, юноша.

При едва слышном звуке этих слов с койки поднялась гора тряпок.

– Я слышу какое-то тиканье? – проскрежетал мужской голос. – Именно так я и узнаю, что он близко, по этому проклятому тиканью. Часы проглотил, знаете ли. – Фигура хихикнула и вышла на свет.

Пауль ван дер Деккен некогда был настоящим великаном, но это было давным-давно. Намек на габариты еще присутствовал, но капитан как бы втянулся в себя, и то, что осталось, представляло собой лишь каркас из кожи и костей. Нечесаная грива совершенно белых волос спадала ниже плеч, сапоги утратили подошвы и открывали взорам шевелящиеся пальцы ног, а потрепанный голландский мундир свисал с него грязными лоскутами.

Потоптавшись на месте, Рыжий Джон шумно откашлялся.

– Капитан ван дер Деккен?

Капитан безразлично уставился на пирата. А затем вдруг крепко сцепил руки за спиной и вытянулся в полный рост.

– Мистер Крисчен! – проревел капитан ван дер Деккен. – Привязать этих молодцов к мачте и дать им сорок плетей!

– Да, капитан! – четко ответил Рыжий Джон.

Содрогнувшись всем телом, ван дер Деккен бросился за дверь с криком:

– Проклятые торпеды! Самый полный вперед!

Наклонившись поближе к профессору, лорд Карстерс прошептал:

– По-моему, от него не будет большой пользы, сэр.

– Я вас предупреждал, – сказал Рыжий Джон, беря стоявшее у стола капитанское кресло и усаживаясь.

– Да он нам, на самом-то деле, и не нужен, юноша, – заверил профессор, поднимая крышку стоящего у задней стены каюты гигантского деревянного ящика. Этот рундук для хранения морских карт внутри состоял из множества мелких отделений, доверху набитых свернутыми в трубку пергаментами.

– Он вам не надобен? – воскликнул Рыжий Джон, с глухим стуком подаваясь вперед на кресле. – Так за каким же дьяволом вы его растормошили?

Через дверной проем лорд Карстерс увидел, как экипаж пытается согнать капитана ван дер Деккена со снастей, где он рубил абордажной саблей ванты. До лорда слабо доносились крики капитана.

– А-а! Подлые псы! Вы еще узнаете ярость крови!

Профессор с головой ушел в исследование содержимого рундука. Видя, что напарник занят, Карстерс объяснил:

– Мы пытаемся отыскать потерянный дутарианский храм Бога Кальмара. К несчастью, единственная карта, о которой мы знали, была захвачена группой религиозных фанатиков.

Мимо дверного проема промелькнул капитан с засунутым в штанину швартовочным шкворнем.

– Испанский золотой дублон тому, кто первым заметит Моби Дика! – проревел он, с топотом проносясь по палубе. – Смерть белому киту!

Дождавшись тишины, лорд Карстерс добавил:

– Вот у профессора и возникла идея найти «Летучего Голландца». Opi постулировал, что, поскольку вы пребываете в вечном плавании по всему миру, у вас должны быть экземпляры всех когда-либо созданных карт. Следовательно, все, что нам требуется – это попасть на борт и найти нужную нам.

Прислонившись спиной к стене каюты, Рыжий Джон хранил непроницаемое выражение на изрезанном шрамами лице.

– И много у вас подобных идей? – спросил, наконец, мертвый пират.

– Ну, в общем-то, они почти иссякли, – признался лорд Карстерс.

– Да уж надо думать, черт побери!

А на палубе капитан орал:

– И таким образом я, именем королевы Изабеллы, заявляю права на Веспуччиландию!

– Карстерс! Я нашел! – взволнованно крикнул из рундука проф. Эйнштейн, победно взметнув руку со свернутой в рулон картой.

Подойдя поближе, Рыжий Джон потер шрам.

– Шутите. Вот уж не думал, что в этом свинюшнике что-то можно найти.

– Но ведь все расположено в алфавитном порядке, – в замешательстве ответил Эйнштейн.

– А, так это магия, ну, тогда все ясно, – промолвил Рыжий Джон, пожимая плечами и дивясь неисповедимым путям офицеров и ученых.

– Ну, так или иначе... – вздохнул проф. Эйнштейн, демонстрируя находку. – На этой карте указано местоположение всех главных храмов в мире. Может, капитан сейчас и сумасшедший, но до своего впадения в безумие он применял превосходную систему каталогизации.

Лорд Карстерс живо принес заправленный жиром фонарь. Развернув потрескавшийся пергамент, проф. Эйнштейн разложил карту на столе, разместив по углам куски разбитой резной раковины.