Чужая игра - Виталий Гладкий

Когда я вышел из кабины, ворота уже закрылись, и под потолком зажегся плафон. Нас встретили двое молчаливых парней в камуфлированной военной форме.

Мы вошли в дверь деревянной перегородки — и оказались в кабине лифта, который стал опускаться.

Когда дверь лифта открылась, перед нами появился длинный коридор с кафельными полами. По сторонам коридора виднелись двери.

Возле одной из них стоял часовой с автоматом.

— Нам сюда.

Латышев кивнул часовому, и тот молча отстранился.

Комната, куда мы вошли, была достаточно просторна и хорошо освещена. Она напоминала кабинет директора небольшого предприятия: шкафы с какими-то книгами, сейф, стол для совещаний, десятка два стульев, селекторный аппарат, кресло-вертушка хозяина, на стене радиоприемник и две ширпотребовские картины.

На полу лежал голубовато-серый ковер в «официальном» исполнении — с краснозвездной каймой.

За столом, в кресле, сидел немолодой мужчина с волевым худощавым лицом. Его тяжелый немигающий взгляд, казалось, проникал в мозги.

У меня даже озноб пробежал между лопаток…

— Здравствуйте, Виктор Егорович, — почтительно приветствовал его Латышев.

— Здравствуй, Николай Иванович. Это он? — Мужчина снова посмотрел на меня.

Черт возьми, я его просто боюсь! Ну нет, так дело не пойдет. Что это за игры?

И вообще — куда я попал?

— Он, — коротко ответил я и сел, не дожидаясь приглашения. — Разрешите представиться — майор Ведерников. Кто вы и что вам от меня нужно?

— Смел и дерзок.

Что-то похожее на насмешку мелькнуло в темных глазах Виктора Егоровича. И снова утонуло в неподвижной глубине зрачков.

— Это хорошо. Сработаемся, — сказал он с удовлетворением.

— Сработаемся? — Я и впрямь был удивлен дальше некуда. — Как это понимать? Я уже работаю. И рапорт о переводе… уж не знаю куда — не подавал.

— Присаживайся, Николай Иванович. Что-нибудь выпьешь?

Казалось, на мои слова Виктор Егорович вовсе не обратил внимания.

— Если можно, кофе.

— Нет проблем. И коньяк. Не возражаешь?

— С удовольствием, спасибо.

Виктор Егорович включил селектор и отдал соответствующее распоряжение.

Наверное, все было подготовлено заранее, потому что буквально через десять секунд дверь отворилась, и в комнату вошел стройный, подтянутый офицер в чине капитана с подносом в руках.

— Разрешите, товарищ полковник! — обратился он к Виктору Егоровичу.

Виктор Егорович молча кивнул, и капитан начал сноровисто сервировать стол. Видно было, что этим делом он занимается не впервые.

«Штабная крыса…» — подумал я неприязненно. И вспомнил Афган, где таких паркетных шаркунов тоже хватало.

Это были в основном сынки больших начальников, приезжавшие в Афганистан за званиями и орденами. А некоторые из них — особо ушлые — сумели набить еще и свои карманы.

В Союз награбленные в горных кишлаках ценности, дорогие ковры ручной работы и даже наркотики они отправляли в гробах. Знали, мерзавцы, что «груз 200» проверять не будут…

Козырнув, офицер вышел.

Виктор Егорович с удовольствием понюхал янтарную жидкость в хрустальном лафитнике и сказал:

— Ваше здоровье…

Одним махом опрокинув в рот довольно вместительную рюмку, он с удовольствием запил спиртное глотком кофе.

— Рад тебя видеть, Николай Иванович, в полном здравии.

— Взаимно, — улыбнулся Латышев.

Я решил последовать примеру Виктора Егоровича. Мои нервы были напряжены, как перетянутые струны, и пятьдесят граммов коньяка для поддержки тонуса не помешают.

Кофе явно варил знаток своего дела; напиток был ароматный, густой и достаточно крепкий.

— Майор, я обещал предоставить вам полную информацию по вашему расследованию, — сказал Латышев, когда я допил свой кофе.

Он вопросительно посмотрел на Виктора Егоровича; тот с одобрением кивнул.

— Есть только одна проблема…

— В этом деле у нас сплошные проблемы… — буркнул я. — И как ее разрешить?

— Дать подписку о неразглашении, — ответил за Латышева Виктор Егорович.

— Если нужно… — Я независимо пожал плечами. А куда денешься?

— Нужно и важно, — отрезал Виктор Егорович. — Прочитайте. Если согласны — поставьте подпись.

Меня так и подмывало спросить: «А если не согласен?»

Но я вовремя прикусил язык. Похоже, я попал в очень серьезную контору, где такие шутки не в чести.

Я прочитал почти стандартный текст подписки. Почти стандартный…

Вот только санкции, в случае если я «отвяжу» язык, были, на мой взгляд, чрезвычайными и очень жесткими.

— Да, — подтвердил Латышев, когда я поднял глаза от бумаги.

— Слишком много положено на весы, чтобы либеральничать, если кто-то разгласит наработанные по делу материалы, — сказал Виктор Егорович.

Отступать мне было некуда, и я без лишних разговоров — чтобы не потерять лицо, как говорят японцы, — подмахнул бумаженцию, здорово попахивающую могилой.

— Кто вы? — прямо спросил я Виктора Егоровича.

Раз уж я подписал такую бумагу, то должен знать хотя бы, с кем имею дело; это для начала.

— Военная разведка.

Ни один мускул не дрогнул на его бесстрастном лице, будто он только что сказал какую-то банальность, а не назвал организацию настолько засекреченную, что о ней даже среди профессионалов ходили легенды.

Похоже, Серега, ты влип по самое некуда…

Я, конечно, до конца не верил книжонкам перебежчиков, бывших сотрудников ГРУ, — предатель, он и есть предатель, в какие одежды его ни ряди, и, чтобы оправдать свое грехопадение, он будет лить грязь на кого угодно.

Однако в любой лжи всегда присутствует доля правды: свои тайны любая засекреченная организация обязана защищать всеми имеющимися в ее наличии средствами.

Вот только средств и возможностей у моих новых, как я, наконец, понял, партнеров больше чем достаточно. И как они могут использовать их в случае чего — можно было только гадать.

— Вы удовлетворены? — прервал несколько затянувшуюся паузу Виктор Егорович.

— Вполне.

— Тогда приступим, чтобы не терять время. Вам известен физико-технический институт, который находится в вашем городе?

— Физтех? Конечно.

— И то, что при нем есть номерное предприятие — опытно-экспериментальный завод, вы тоже знаете?

— Как-то не интересовался…

— Впрочем, об истинной его сущности известно не многим.

— Какое отношение имеют институт и завод к нашему расследованию?

— Самое непосредственное. Во-первых, завод очень большой, часть его упрятана под землю. Он напичкан новейшим оборудованием. Об институте и говорить нечего: прекрасное здание в центре города, мировая известность…

— Зачем мне такой экскурс? — прервал я Виктора Егоровича. — Я что, должен буду курировать институт?

— Вы нетерпеливы, майор…

Он посмотрел на меня свинцовым взглядом, плотно сжав тонкие сухие губы.

— Извините… — сказал я и невольно опустил глаза.

— Завод имеет большую ценность, — объяснил мне Виктор Егорович.

Надо же, какая сногсшибательная новость… Сколько таких вполне рентабельных заводов перешло буквально за копейки новым «хозяевам» страны.

Я понял, что хотел сказать мне Виктор Егорович.

— Завод пойдет с молотка? — спросил я, заранее зная ответ.

— Не совсем, — ответил Виктор Егорович. — Просто поменяет форму собственности.

— Но я так понимаю, завод принадлежит оборонке…

— Верно. Вот отсюда и растут ноги в вашем расследовании. Вы, наверное, знаете, что сейчас многие заводы развалены, некоторые на ладан дышат, поэтому мало кого из инвесторов соблазняет перспектива вбухать деньги в кучу металлолома.

Спасибо, Виктор Егорович, за лекцию по экономике…

А кто эти заводы развалил? Где эти люди? Или за бугром, или в правительстве — денежки себе клепают. Кто-нибудь потребовал у них ответа за подрыв экономического потенциала страны?

Как можно спрашивать? Это уважаемые люди… Не то что мы, полунищие менты, которых обвиняют во всех смертных грехах.

— Да уж… — буркнул я со злостью. — Денежные мешки бросились выкачивать сырье — нефть, газ, металл, уголь и прочее. Берут то, что легче и дешевле взять, чтобы получить сверхприбыль.

— Не буду спорить. Так оно и есть. И тем не менее опытно-экспериментальный завод котируется по высшему разряду. За него готовы отвалить весьма приличную сумму.

— Хотят выкупить?

— Или выкупить, или получить контрольный пакет акций.

— Кто-то из-за рубежа? — Я уже начал кое-что соображать.

— И да и нет. По нашим данным, в контроле над заводом заинтересована одна очень солидная зарубежная фирма, работающая на Пентагон. Напрямую высветить свою заинтересованность она не может, поэтому была найдена подставная американская компания, до этого влачившая жалкое существование, а ныне готовая запросто швыряться сотнями миллионов долларов.