Среди осколков - Татьяна Александровна Лакизюк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так появились первые амулеты, давшие своим обладателям магические способности.
– Я назначу помощников, которые будут оберегать вас и смогут справиться с любой бедой…
Так появились первые правители и их небывалая сила, намного превосходящая силу обычных людей.
– Вы не будете голодать…
В Смарагдиусе заколосились поля с щедрым урожаем, а в центре выросло огромное дерево – источник силы и знаний всех смарагдианцев.
– У вас всегда будет свежий воздух…
На севере появились горы. Одна из них, ставшая источником Кристаллиума, была столь высока, что ее вершину скрывали облака. С головокружительной высоты гора наблюдала за всем Драгомиром. У ее подножия поселились кристаллианцы.
– У вас всегда будет чистая вода…
С заснеженных вершин потекли быстрые реки, которые пересекли Драгомир и обеспечили его жителей запасами пресной воды. Избороздив землю, реки повернули на юг и устремились в древний океан. В самой темной его глубине появился удивительный водопад. Водопад в толще воды, сплетенный из мыслей рек и разума великого океана. На юге, там, где больше всего воды, поселились сафайрианцы.
– Вам всегда будет тепло…
На востоке Драгомира расцвело зарево. Гигантский вулкан приветствовал Эссантию вспышками искр, но, повинуясь ее голосу, присмирел и тихонько забулькал, тяжело ворочая огненную лаву внутри кратера. Это был источник Гарнетуса – его мощь и гордость.
– Вы никогда не будете болеть…
В самом центре Драгомира в воздухе появились огромные ладони, от которых исходило мягкое свечение. Именно в них потом был построен дворец целителей Манибиона.
– Я удаляюсь в свой дом, в Валоремию – сокровищницу Драгомира. Больше вы меня не услышите. Но вы всегда будете чувствовать меня и понимать, что я рядом. Я не должна вмешиваться в дела людей. Но я верю в вас. Верю, что вы будете жить счастливо и ничем не запятнаете меня, душу своего мира, давшую вам жизнь и все, что нужно для нее…»
Сентария тихонько толкнула Луну в бок. Светящиеся шарики зависли над задрожавшей Сильвиной. Луна с сожалением закрыла книгу. Она недолюбливала воздушных подружек, но считала своим долгом поддержать обеих.
Сильвина легкой тенью промелькнула над головами выпускников и изящно приземлилась у стола. Криолина дала знак начинать, и руки Сильвины замелькали с нечеловеческой быстротой. Луна не могла понять, получается что-то или нет, все происходило слишком быстро. На третьей минуте испытания вдруг раздался сильный треск, и Сильвину отбросило в сторону. Разъяренный воздушный поток, образовавшийся в результате, как уже стало ясно, неудачного эксперимента, с ревом пронесся по комнате, опрокидывая стойки с цветами и подсвечники. Старейшина Турмалина повелительным жестом приказала вихрю покинуть аудиторию. Тот, не смея сопротивляться, еще немного пошумел и с недовольным гудением вылетел в окно. Обиженный, что его выставили вон, он пригнул к земле попавшиеся на пути молодые деревца, вырвал с корнем охапку цветов и медленно растворился в воздухе.
– Как бабахнуло!..
– Она провалилась…
– Хорошо еще, сама цела…
Криолина подлетела к плачущей девушке и, взяв под руку, вывела в коридор. Перепуганные выпускники проводили ее взглядами, полными сочувствия.
– Теперь Сильвина может забыть о поединках, – прошептала Сентария. – Она ошиблась в расчетах на цифрологии. Вот вихрь и вышел из-под контроля. Она получит низкие баллы. А если ошибка была серьезной, ей предстоит пересдача.
После Сильвины огоньки указали на Кианита, который выглядел далеко не таким уверенным, как в начале. Нелегко сдавать экзамен после провала друга, но выхода не было. Глубоко вздохнув, Кианит приступил к эксперименту. Вновь руки замелькали так, что Луну затошнило.
– Неужели нельзя помедленнее? Невозможно смотреть на это мельтешение, – пробурчала она.
– Тогда мы бы вышли с экзамена старушками, – тихонько рассмеялась Сентария.
Кианит, не дождавшись окончания пяти минут, отступил от стола и с гордостью взглянул на свою работу. Ему нужно было победить водоворот, образовавшийся в море из-за столкновения двух течений. Задача усложнялась тем, что на дне образовалась глубокая яма, которая усиливала обороты воды. Уже несколько морских обитателей пострадали, попав в эпицентр водоворота, и беспомощно крутились, не в силах выбраться наружу.
Кианит выровнял дно, уменьшив скорость водоворота, и с помощью магии расплел водные потоки, словно девичью косу. Течения, которым уже и самим надоело кружиться в монотонном ритме, рванули на свободу быстрее учеников, бегущих с уроков, а заложники водоворота наконец-то вернулись к привычной жизни.
Все было проделано настолько мастерски, что Кианит удостоился скупой похвалы от самого Ларимара, старейшины Сафайрина. Просияв, юноша вернулся на место.
Экзамен продолжался. Были и взлеты, и падения. Кто-то, как Кианит и Эгирин, выполнял свой опыт без единой помарки, а у кого-то, как у Сильвины, все выходило из-под контроля.
После шума, который наделал вихрь Сильвины, стены аудитории приняли на себя удар земной стихии, покрывшись ошметками жидкой глины. Затем их чуть не сжег неудачливый ученик из Гарнетуса. Его огненные шары вместо того, чтобы выстроиться в шеренгу, начали разлетаться по залу. Выпускники в страхе вжимали головы в плечи и закрывали их руками. При помощи двух мощных водных струй порядок был быстро восстановлен. Стены были отмыты, огненные шары потушены.
Только все вздохнули с облегчением и заерзали, пытаясь с помощью магии быстро высушить одежду, как очередной неудачник обрушил на зал проливной дождь из тучи, которая должна была быть пушистым облаком. Выпускники съежились, спрятавшись под отяжелевшими от воды плащами, и были похожи на озябших воробьев. Криолине с Турмалиной вдвоем с трудом удалось выгнать разбушевавшуюся тучу из аудитории. Застряв в оконном проеме, та еще долго огрызалась, плюясь молниями, и наконец с грохотом унеслась в небо, где и затихла. После этого, к счастью, больше не было никаких происшествий. Выпускники проводили опыты спокойно. Кто-то делал все правильно, кто-то допускал ошибки, но недочеты были тихими, без масштабных разрушений.
Виолана выполнила свой эксперимент так хорошо, что правители и старейшины переглянулись и уважительно покачали головами.
Оникс допустил досадную ошибку, и вместо легкой серебристой дымки, которая использовалась для окрашивания тканей, у него получилась непонятная грязно-серая масса. Она не только выглядела отвратительно, но и шипела, пузырилась и угрожающе переливалась через край колбы. Оникс смущенно улыбнулся и с поникшим взором покинул центр зала.
Дальше все слилось в единый монотонный поток. Луна заскучала.
«Когда же будет Аметрин? – думала она. – Даже я уже устала волноваться. Просто не представляю, как он сейчас».
Сентария тоже нервничала, вертя в пальцах ручку. Только Луна хотела забрать ее у подруги, как
