Трудно быть феей. Адская крёстная (СИ) - Россо Ея

— Черный всадник да на черном коне — это ночка темная.

— А белый — утро ясное?

— Белый — это день. Сегодня и третьего заприметите: в одеждах алых на коне красном наездник в мир выйдет и обратно зайдет к вечеру.

— Солнце красное? — догадался Ждан, вопросительно на царевну глядя.

— Угадал, — улыбнулась Феврония, капюшон накидывая. — И все они — помощники бабы Яги.

— А хозяйка избы где? — сверля тяжелым взглядом Берендеевну, поинтересовался оборотень.

— Так по мирам гуляет, травки-муравки ищет, книжки премудрые, — стрельнув недовольным взглядом в сторону оборотня, ответила девица. — Пора мне, добры молодцы. Уже и белый день за ворота вышел. Хватятся меня скоро.

— Домчать? — поднимаясь со скамьи, предложил Серый и уточнил в спину. — Хозяйка гуляет, а тебя, значит, избу охранять приставила да за помощничками приглядывать?

— А домчи, — стремительно разворачиваясь лицом к волку и гася пламя адское в глазах черных, согласилась царевна.

Кабы не волчье зрение да звериная интуиция, не заметил бы, не учуял оборотень ни молний злых в глазах не раздражение от вопросов его.

— Сестра она мне, — царевна быстро себя в руки взяла и великим терпением пояснила. — Когда уходит Ягиня в странствия, я ночами тут обретаю, от дворца и батюшкиных слуг отдыхаю. Книжки читаю, волшбу новую пробую. Силу свою призываю, чтоб не задеть кого во дворце. А слугам ягининым пригляд не нужен. Другие они. Свои у них задачи да стратегии. Я им не мешаю, они меня не трогают. Все, допрос окончен? Светает уже, домой мне пора, — резко закончила речь свою Берендеевна и вылетела, не оглядываясь, за порог.

Серый шагнул вслед за девицей, на ходу велев Ждлану никуда не отлучаться, его ждать. А еще лучше со стола снедь прибрать да спать укладываться.

ГЛАВА 15. Мирись, мирись и больше не дерись

Как только с Берендеевной за побег-сватовство договорились, закружилось-завертелось время и дела с великой скоростью, Ждан и опомниться не успел, как снова в Вечном лесу оказался вместе с волком и блюдечком ге-не-ти-чес-ким. И вроде все хорошо: и дело сделали, и Соловья с женой помирили, кабы не Серый со своими сомнениями, и вовсе наследник из головы приключения выбросил бы.

Быстро волк домчал царевну до стен белокаменных. По дороге всё пытался выяснить, надолго ли сестрица её отлучилась, когда вернется. Феврония все хохотала да отнекивалась. Мол, знать не знаю, ведать не ведаю, Ягини уже год как дома нет. Только письма от нее путями неизвестными во дворце оказываются. В записочках о житье-бытье сестрица коротенько сказывает, да велит в дубле дуба садового, на котором белка живет, ответные записочки оставлять.

Уж рыжую и переселял батюшка Берендей, чтоб дупло то обсмотреть да выяснить, как письма к дочери старшей доставляются. да только все бес толку. В гнезде беличьем запасы ядрышек изумрудных и скорлупок золотых только и нашли. Маги-волшебники ничего больше не обнаружили: ни лей-линий, ни переходов, ни порталов в какой другой мир.

Письма продолжали загадочным образом появляться у батюшки на столе раз в неделю, и так же таинственно исчезали из дупла ответы царя. Присутствие белки и соглядатаев, коих государь приставил ля слежки за животинкой и весточками, раскрытию тайны не способствовало. Белка злилась на суету вокруг дерева, но орехи исправно грызла, песенки для глазеющих за монету звонкую пела. А когда не видел никто, скорлупками в головы шпионов пуляла, норовя непременно в лоб али в глаз попасть. И ведь попадала точнехонько, рыжая душа! Так и ходила батюшкина гвардия кто с фингалом лиловым, кто с шишкой сиреневой.

Оборотень слушал цареву да на ус наматывал байки девичьи. А самого тревожная мысль за старшую царевну не отпускала: не бывало такого, чтоб Ягиня добровольно так надолго владения свои покинула, избу невесть на кого оставила. Но как не выпытывал по дороге во дворец царский у Февронии слухи да россказни, так ничего путнего и не выпытал.

Царевна горе-напарников не обманула, в тот же день к вечеру. Только всадник черный покинул ягинин двор, показалась Берендеевна на краю поляны. Ждан с Серым быстрёхонько собрались, пожитки свои скудные в мешки заплечные покидали, девицу подхватили на волчью спину и отбыли по лесам, по горам, через реки-моря в сторону государства Эукариотии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А там их уже ждали. Браслеты следящие не только беглецов отслеживали, но и четырежды задень как подслушка срабатывали. Так что когда путешественники покинули избушку бабы Яги и к императору направились, Простит Первый Симбиоген невесту всем императорским двором встречал, да пир свадебный пышный готовил.

На торжества пришлось задержаться: Феврония с будущим мужем настоятельно уговаривали. Домой отправились через сутки. Ждан все дорогу крепко-накрепко прижимая к груди драгоценную коробочку с блюдечком и инст-рук-ци-я-ми по применению о-бо-ру-до-ва-ни-я технического. Хмельной и счастливый, шептал губами обветренными названия научные, чтобы из головы не выветрились по пути и было чем перед Соловьем-разбойничком да королевой Вечного леса, возлюбленной феей Амбреллой щегольнуть.

Добрались быстро. Оборотень с Соловушкой что-то втихую обсудили-обрядили, руки тожественно друг другу пожали, и Серый отбыл восвояси так же стремительно как и появился на зов разбойника. Принц показал Одихмантьевичу как тарелочка работает и, не долго думая, Сол закинул за спину коня вороного могучего Ждана и домой полетел к любушке-голубушке.

В тереме служанку притащили, каплю крови у дитя и разбойничка взяли, по блюдечку запустили и всем семейным табором замерли, ожидая чуда технического. Пока ждали — вино на нервах пробовали из малины да клубники. Так напробовались, что еще час пытались инструкцию прочесть, чтобы результаты распознать. Когда, наконец, выяснили, что Соловей Одихмантьев сын Горынье Змеевне своей не изменял да дитя на стороне не приживал, девку лживую в подвал холодный заперли. Сами вскочили на коней резвых и помчались всей гурьбой на заимку, где Горыньюшка жила-проживала.

Еще сутки потратили, убеждая Змеевну к Соловью вернуться, невиновность его отстаивая. А как убедили, тем же табором в терем вернулись, девице допрос с пристрастием устроили. Да все одно так и не узнали, кто велел оклеветать Соловья да с женой рассорить. На радостях великих супруги служанку освободили из темницы, велели собираться и со двора куда глаза глядят убираться по добро-поздорову в три дня. И покатился пир на весь мир! С большим трудом Ждан от гостеприимных хозяев вырвался да в Вечный лес отправился о победе великой над разбойничком королеве Амбрелле в красках рассказывать.

* * *

Государь Ждан I Неотразимый допивал кофеёк, закусывая сдобной плюшкой. Память рисовала картины прошлого, подсовывая сомнительные моменты, приятности и непонятности. Это нынче, спустя время, бывший принц видел дыры и нестыковки в рассказе царевны Февронии, давно уже с императором Проститом I Симбиотом разведенной.

Ходили слухи, став женой, императрица быстро во дворце власть к рукам прибрала и чуть владыку на тот свет не спровадила. Да вовремя остановилась. По законам Эукариотии жена после ухода мужа в мир Благоденствия и Неги не только на престол права не имела, но и регентом при малолетнем наследнике не становилась. Даже замужество повторное не приветствовалось.

Рассказывали, что в стародавние времена императрицу и вовсе вслед за императором покойным на тот свет с почестями отправляли, заживо в склепе династическом замуровывая. «Врут поди. Разве ж можно над живым-то человеком так издеваться, да еще и над женщиной», — мелькнула ленивая мыслишка у Ждана. Царь налил себе вторую чашечку кофею и продолжил размышления над историей, что ему Бабай Кузьмич поведал. Да мысли все равно соскакивали в прошлое, особенно в свете последних новостей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Править страной Эукариотией только наследники мужского пола право имели. Потому, видать, царевна угомонилась, в техническую науку окунулась, благотворительностью занялась и двоих сыновей государю-императору родила. Позже и вовсе академию техно-магии имени себя открыла, да сама же её и окончила в первых рядах.