Борись за нее - Лиз Плам

— При одном условии, — добавляет он.

Я успокаиваю колотящееся, взволнованное сердце и стараюсь стоять спокойно и выглядеть серьезно.

— Тебе должны разрешить родители.

— Договорились, — обещаю я, чувствуя, как болят от улыбки щеки.

— Приступим к работе?

Кивнув, я поспешно хватаю необходимые мне инструменты.

Глава 12

Подкатившая к нашему дому иномарка заставляет меня вскочить со своего места на диване и бежать со всех ног к входной двери. Я знаю, что это Элайджа. Он говорил, что приедет за мной на маминой машине, когда я уточнила, как именно мы будем добираться до Хьюстона. Старый «Шевроле Трейблейзер» со своими вмятинами и царапинами выглядит неуместно рядом с маминым «Кадиллаком», но при этом обладает явным характером.

Когда я спросила родителей, могу ли я пойти погулять с Элайджей, я не стала вдаваться в подробности.

— Как Джек относится к тому, что ты идешь с Элайджей? — интересуется мама.

— Он… Ну, он ничего не знает.

Мама опускает очки на поваренную книгу.

— Джек не знает?

— Ему не очень нравится Элайджа, и я подумала, что нам обоим будет лучше, если я ничего не скажу.

Я слышу, как она вздыхает.

— Скарлет, Джек — твой парень. Он имеет право знать.

— Я знаю, мам. Но когда я говорю, что ему не нравится Элайджа, я имею в виду, что ему не нравится Элайджа. Так будет проще.

Какое-то время мама не сводит с меня любопытных глаз, но стоит Элайдже захлопнуть дверь машины, нарушив тем самым воцарившуюся тишину, ее напряжение вмиг улетучивается.

— Давно я не видела, чтобы ты так радовалась встрече. Думаю, тебе виднее, как поступить.

— Мам, я люблю Джека.

— Ты не должна ничего доказывать, милая. Это нормально — радоваться другу.

Ко мне редко заходит кто-то, кроме Джека и Джессики. Но даже тогда половину времени я сижу в постели и смотрю Netflix.

— Повеселись, милая, — говорит мама.

Звонок в дверь перебивает мое маленькое «спасибо».

— Это Джек? — кричит отец из кабинета.

— Нет, пап! Это Элайджа, мой друг! Мы с ним идем погулять.

— О. Это тот парень с машиной?

Я закатываю глаза, оставляя за отцами право забывать то, что ты повторяешь снова и снова.

— Да, это «тот парень с машиной».

— Что ж, самое время с ним познакомиться, — отзывается он, шагая по коридору и стараясь выглядеть выше и устрашающе. Он выпячивает маленькую грудь и пытается приподнять плечи, чтобы стать архетипом грозного отца.

Моего отца уж точно нельзя назвать грозным. Любящим? Да. Веселым? Безусловно. Но грозным? Даже близко нет.

— Папа, если это не сработало с Джеком, то вряд ли сработает с Элайджей.

Его грудь сдувается от жестокого, но правдивого заявления; морщинистое лицо обретает хмурый вид.

— А кто сказал, что это не сработало с Джеком?

— Да все.

— Ну, а почему это не сработает с Элаем?

Почему все его так называют?

И тут я сама отвечаю на свой же вопрос: Элайджа крупнее и сильнее Джека. Не знаю, выше ли он, но его широкие плечи точно усиливают иллюзию.

— Просто догадка, — отвечаю я, пугаясь, что Элайджа услышит жутко подробное описание его тела по сравнению с телом моего парня.

Я открываю дверь и вижу на пороге Элайджу в расстегнутой фланелевой рубашке, накинутой поверх белой футболки. Как и всегда, он излучает привычную молчаливую уверенность и держит идеальную осанку. Я приветствую Элайджу, и не проходит и секунды, как отец подталкивает меня в спину, чтобы я пригласила его внутрь.

Успокойся, папа. Меня не нужно учить хорошим манерам.

— Ты, должно быть, Элайджа, — вмешивается отец. Я морщусь, замечая «тонкую» попытку сделать голос глубже. — Я Курт Такер, отец Скарлет.

— Приятно познакомиться, сэр.

— Какие планы на сегодня?

А я была так близка, чтобы уйти без объяснений…

Элайджа все еще жмет руку отца. Напряженный зрительный контакт озадачивает их обоих.

— Я везу Скарлет на боксерский ринг в центре Хьюстона.

Меня накрывает смятение: я вижу, что отец узнает место, о котором, со слов Элайджи, мало кто знает.

— Понятно, — отвечает отец, прерывая рукопожатие. Затем он поворачивается ко мне с улыбкой: — Скарлет, не возражаешь, если я поболтаю с Элайджей наедине?

В знак одобрения я пожимаю плечами. У меня не возникает вопросов, потому что отец точно так же говорил с Джеком, когда я их познакомила. Я решила, что теперь настал черед Элайджи. Папе нравится знать парней, с которыми я общаюсь. Конечно, мне любопытно, что конкретно они обсуждают, но я отнюдь не поглощена этой мыслью. Спустя несколько минут Элайджа и отец выходят из кабинета. Они оба выглядят спокойнее, чем раньше.

— Готова? — спрашивает Элайджа.

— Он дал добро? — интересуюсь я, нерешительно глядя на отца.

— Мы с Элайджей отлично поболтали. Думаю, вам можно сходить. Хорошего вечера, ребята, и будьте осторожны, — наставляет он, выталкивая нас за дверь. — Позвоните, если понадобится.

Прежде чем он успевает закрыть за нами дверь, я инстинктивно проверяю телефон в заднем кармане. И не обнаруживаю. С наивной улыбкой я поворачиваюсь к двери.

— Чуть не забыла телефон. Можешь зайти, Элайджа. Я на секунду.

Я бегу наверх и первым делом хватаю телефон с прикроватной тумбочки. Но в тот момент, когда я оборачиваюсь, ожидая увидеть Элайджу, я понимаю, что в комнату он не зашел. Сбитая с толку, я начинаю спускаться вниз — вдруг его задержали родители?

Но нет. Я замечаю его в другом месте: на втором этаже, в комнате, о которой мы стараемся забыть. В комнате Макса.

Элайджа стоит ко мне широкой спиной, и я уверена, что он что-то держит в руках. Я осторожно переступаю порог. Когда Элайджа слышит шарканье, его голова слегка поворачивается. Я останавливаюсь в дверях, и тогда он обращается ко мне лицом. Мой взгляд автоматически