Один Из Восьми - Олег Петров

— Ну, выкладывай свои откровения, — с нетерпением сказал он. — Надеюсь, все эти ужасы, что я подписал, того стоят.

— Смотри, что мне прислали, — невесело ответил посол. — К сожалению, нас изначально посчитали недостойными и допустили к этим данным только сейчас. Я потребовал допуск и для тебя тоже, потому что мне в этом деле нужны твои мозги.

Загорелся огромный, во всю стену, экран проектора.

— Я сам узнал только вчера, — устало прокомментировал Фаррел. — И честно говоря, почти не спал с тех пор. Но, обо всем по порядку. Как только появились данные про взрыв в лесу, была создана аналитическая группа, которой дали неслыханные полномочия и лучших ученых. Но уже через пару недель стало ясно, что это тупик. Единственная возможность для такого явления — это аннигиляция, но чтобы создать взрыв такого масштаба, потребовалось бы наработать немыслимое количество антивещества. Сам понимаешь, это нереально. До сих пол годовая наработка антивещества измеряется в нанограммах, а про цену я вообще промолчу. И нет никаких способов это упростить или ускорить.

Дорман молча кивнул, потому что неплохо представлял себе эту проблему. С этой точки зрения за последние полвека мало что изменилось, разве что, на планете сильно поубавилось лабораторий, способных это самое антивещество производить.

— Очень скоро, — продолжил Ник, — Ученые мужи пришли к выводу, что искусственным процессом этот феномен не объяснишь. Отчасти, об этом говорит место взрыва. Были подняты архивы космической съемки за полвека с лишним, и вывод был однозначным. Ничего и никогда в этой точке не строилось и не происходило. Просто лес и ничего кроме леса. Только плохонькая лесная дорога, но по ней почти никто не ездит. Пустое место!

— Если не искусственный взрыв, то что? — спросил Дорман, уже догадываясь, о чем будет речь.

— Решили поискать что-то подобное в природе, — устало почесал в затылке посол. — Вдруг, что-то новенькое, чего раньше просто не наблюдали? Естественно, подняли архивы, но на поверхности Земли таких вспышек действительно не регистрировалось. Начали искать выше, то есть, в космосе. Не буду говорить длинно, но результат нулевой. И тут нам сильно и неожиданно повезло.

Ник вывел на экран картинку какого-то космического аппарата и начал объяснять:

— Это «Марс Вотчер», последний и самый сложный спутник Марса, который у нас есть. Телескоп на нем имеет двухметровое зеркало, это очень зоркая штука. Ты видел, наверное, снимки с него. Разрешение до пяти сантиметров!

— Я-то видел, — подтвердил Дорман. — Но не знал, что тебя эта тема так интересует.

— Тут ты прав, — признался Ник. — Я из тех обывателей, что специально космосом не интересуются, кроме всяких аварий и катастроф. Даже гороскопы не читаю. Но про наш марсианский «Вотчер» я теперь прочитал все, что только смог найти. Так вот, нашлись светлые головы, которые решили откалибровать прибор и снять Землю с марсианской орбиты. Никому не сообщали, оставили все в узком кругу. Можно сказать, совершили небольшое космическое хулиганство. И выбрали для этого день солнечного затмения. Сделали несколько снимков, передали на Землю, и на одном из них увидели вот что…

Настенный экран мигнул и вновь засветился ровным светом. Чернота космоса и на ее фоне яркий, почти полный диск Земли и рядом с ним, левее, крошечная Луна. Если приглядеться, можно увидеть на белом фоне ледяного щита Антарктиды крохотное пятнышко лунной тени. Если учесть, что это съемка с орбиты Марса, находящегося почти по другую сторону от Солнца, то оставалось только восхищаться.

— И что здесь необычного? — спросил Дорман, все еще не понимая подвоха. — Снимок, конечно, выдающийся, но…

— А посмотри вот сюда, — Ник включил лазерную указку и подсветил краешек лунного диска. — Видишь звездочку?

— На вид самая обычная, — хмыкнул Дорман. — На снимке, правда, других звездочек я не вижу…

— На других снимках ее нет! — воскликнул посол. — Из всей серии в тридцать шесть снимков эта штука есть только на одном! Интервал между ними одна минута, то есть, это какое-то короткоживущее явление. И произошло оно 26 декабря прошлого года ровно в 1 час 14 минут по всемирному времени, в пиковый момент затмения!

— Здесь нет ошибки? — адмирал все еще не спешил нырять в откровение, как в омут. — Это может быть совпадением? Новая звезда, или еще что-то подобное?

— Новые звезды не исчезают за минуту, — вздохнул Ник, — Это мне сразу объяснили, как и тот факт, что на этом месте никаких ярких звезд нет и быть не может, а остальные звезды недостаточно ярки. На этот снимок обратил внимание наш «агент» и вовремя закрутил гайки до того, как исходники попали в Сеть. А когда эти снимки увидели допущенные к тайне ученые… Короче, эта точка лежит точно над центром обратной стороны Луны, в одном радиусе от поверхности. Спектра у нас нет, но скорее всего, это след такой же вспышки, которая произошла в русском лесу, только намного мощнее.

— Погоди, — снова попытался все оспорить Дорман. — А выводы-то какие? Что это доказывает?

— Таких совпадений не бывает! — энергично заявил Ник. — Точнейший, идеальный момент, чтобы избежать обнаружения. С Земли эту точку не видно. С лунной орбиты тоже, все наши аппараты смотрят вниз, а не вверх. Геостационарные спутники тоже ничего не увидят, они закрыты диском Луны. Научные телескопы во второй точке Лагранжа… Это в полутора миллионах километров за орбитой Земли, тоже закрыты Луной! Никто не мог и не должен был это увидеть!

— Но ведь увидел, — заметил Адмирал. — Хоть и случайно.

— Вот именно, случайно, — кивнул Ник. — Такая конфигурация возникает примерно раз в месяц, в новолуние. Просто, не каждый раз при этом происходит затмение, тень Луны очень маленькая и обычно проходит мимо Земли. Но в этот раз, чисто случайно, было затмение, и кто-то не учел, что вчерашние студенты из управляющей команды захотят сделать эффектный снимок со стороны Марса!

— Ты все еще не сказал про выводы, — напомнил Дорман. — Что говорят эксперты?

Ник несколько раз прошелся перед экраном и небрежно кинул на стол ставшую ненужной указку.

— Наши эксперты не готовы объявить это строго происками инопланетян, — наконец, начал он. — Но с другой стороны, они заключают, что через эту точку пространства, скорее всего, происходит тайная транспортировка кого-то или чего-то в окрестности Земли. Кто именно это делает, зачем и почему — вопрос открытый.

— А почему именно транспортировка? — уточнил адмирал. — Может быть, просто какое-то оружие испытывается?

— Ты забываешь, с чего все началось, — напомнил Ник. — Перед взрывом в русском лесу была чуть меньшая вспышка. Наши аналитики предполагают, что это побочный эффект транспортировки самого заряда.

— И это все? — резонно усомнился Дорман. — Насколько я помню принцип, научный критерий истины — это повторяемость эксперимента. Вы смогли эту счастливую случайность повторить?

Адмирал задал вопрос с крайне скептическим настроением, но судя по тому, как воссияло лицо посла, главное откровение было еще впереди.

— Главное, не забывай о подписках, которые давал, — жизнерадостно напомнил Ник. — А насчет повторения ты совершенно прав. Это и было первостепенной задачей. Очередное новолуние было двадцать четвертого января, позавчера. Марс сейчас в соединении с Солнцем, и направлять чувствительные камеры на Землю нельзя. Поэтому, пришлось выкручиваться другими средствами. У нас сейчас два спутника Луны, у русских один. Мы просчитали, когда возникнет «окно» вблизи момента новолуния, когда все три аппарата будут на «нашей» стороне Луны. Ведь именно тогда, по идее, и должно возникнуть «явление». Рискнули и скорректировали «Проспектор-3» за полвитка, еще на нашей стороне, чтобы он вышел из-за лимба на четверть часа раньше. Сожгли много топлива и опустили орбиту до пятнадцати километров над поверхностью, впритык! И вот, что получилось…

На экране возник монтаж из нескольких кадров, явно снятых несколькими приборами. А посередине каждого снимка — яркое пятно, как будто с небольшим ореолом.

— Вот наша вспышка, — торжествующе объявил Ник. — И теперь точно известно, что совпадение стопроцентное. Спектральная картина та же, и опять «чистый» взрыв, только очень мощный. Чуть больше мегатонны получается, примерно одна и три десятых, чуть детекторы не сожгли. И после этого тоже интересная вещь произошла. Остался инфракрасный след, словно там, в этой точке, что-то возникло, а потом через доли секунды растворилось, словно сошло на нет. И больше никаких следов ни один из приборов не увидел. Ну, как тебе?

— Да уж, — протянул адмирал, чувствуя, что самую невероятную правду все-таки придется принять. — Не думал, что все настолько далеко зашло. И что нам теперь со всем этим делать?