Эпоха бронзы Кавказа и Средней Азии. - Каринэ Христофоровна Кушнарева

пунктов республики, что говорило об их широком территориальном распространении. Это курганы около с. Марткопи с их сложными деревянными камерами и богатым инвентарем (Джапаридзе О.М., Киквидзе Я.А. и др., 1980), а также курганы в с. Шулавери (ОККАЭ, 1975, с. 137). Помимо типичной беденской посуды в захоронениях встречены разнообразные изделия из металла. Дальнейшая разработка вопросов этнической ситуации, сложившейся на Кавказе ко II тысячелетию н. э., нашла свое отражение в очередной монографии О.М. Джапаридзе (Джапаридзе О.М., 1976).

Наконец, особо следует отметить успехи Кахетской археологической экспедиции, развернувшей в последние десятилетия работы в Иори-Алазанском бассейне. Здесь, в окрестностях с. Цнори было открыто пять курганов ранней поры триалетской культуры (Пицхелаури К.Н., Дедабришвили Ш.Ш., 1972; 1976, с. 15; 1979). Для характеристики масштаба работ напомним, что площадь основания насыпи самого крупного из них равнялась почти трем гектарам. Затраченные на его раскопки усилия полностью оправдались открытием оригинальных и масштабных конструкций внутри этой своеобразной «пирамиды», а также уникального погребального комплекса. Тогда же ранний этап триалетской культуры был назван «бедено-алазанским». Усилия Кахетской экспедиции были направлены и на изучение менее богатых, а также рядовых погребений, относящихся к различным этапам бытования триалетской культуры. Это курганные погребения в Земо Алвани, Акакиантхеви, Садуга, Пурцецкали, Мцарецкали (Русишвили Р.Н., 1977; Капанадзе М.Т., 1980а, б; 1984; 1985; Дедабришвили Ш.Ш., Русишвили Р.Н., 1980; 1984). Одновременно выявлялись почти неизвестные в Центральном Закавказье поселения периода средней бронзы (Пицхелаури К.Н., Дедабришвили Ш.Ш., 1976; Пицхелаури К.Н., 1984). В результате слои с керамикой триалетского типа были прослежены на серии поселений, таких, как Илто, Ткисбологора, Наумарисгора, Швиндиани и многих других; сейчас их насчитывается уже более 30. Таким образом, экспедицией установлено, что поселения этого времени, не встречавшиеся в горной зоне, тяготеют к обширным межгорным долинам и равнинам. Факт обнаружения характерных памятников в Алазанской долине, почти у подножья Большого Кавказа, позволяет уже сейчас значительно расширить границы распространения триалетской культуры как на север, так и на восток. Однако поселения эти систематически не раскапывались.

80-е годы ознаменовались в Грузии исследованием различных аспектов триалетской культуры. Накопленный к этому времени материал позволил перейти к обобщениям по таким проблемам, как характер территориальных особенностей отдельных памятников в границах культуры, установление социально-экономического статуса и сущности межрегиональных отношений ее носителей (Путуридзе М.Ш., 1983а-в; 1984а, б). Особо следует отметить изучение проблемы генезиса триалетской культуры, осуществляемое на базе материалов многослойного поселения Бериклдееби; систематические раскопки этого памятника проходят на высоком методическом уровне. Здесь над куро-аракским слоем залегал слой с керамикой типа Бедени, в который, в свою очередь, были впущены классические среднебронзовые погребения (Глонти Л.И., Джавахишвили А.И., 1987). Таким образом, на Бериклдееби впервые для Закавказья была установлена хронологическая последовательность бытования беденской и триалетской культур.

Сенсационные открытия в конце 30-х годов в Триалети определили одно из направлений археологических работ и в других кавказских республиках, где начались поиски памятников эпохи средней бронзы. В Армении к этому времени были известны лишь материалы с «крашеной» керамикой из открытого еще в конце XIX в. Тазакендского (Кармирбердского) могильника (Кушнарева К.Х., 1960) и поселения Муханнаттапа в Ереване (Байбуртян Е.А., 1937). Одним из самых ярких археологических открытий конца 40-х годов явился «княжеский» курган в Кировакане, содержавший парадную посуду, набор разнообразного бронзового оружия, уникальные изделия из золота и серебра. Этот комплекс показал, что памятники триалетского облика имеют более широкое распространение, нежели предполагалось раньше. Позднее однотипные полуразрушенные захоронения были обнаружены фактически по всей Армении: в Севанском бассейне это находки в Камо, Золакаре, Лчашене, Акунке, Геташене (Ханзадян Э.В., 1962; Калантарян А.А., Хачатрян Ж.Д., 1969), в Араратской долине — в Воскевазе, Агавнатуне, Эчмиадзине, Гарни, Эларе и др. (Ханзадян Э.В., 1969, табл. VI–VII, XXV, рис. 94; 1979а, табл. I, рис. 99-103, 106–107; Арешян Г.Е., 1973), а также в северных и северо-восточных районах республики (Есаян С.А., 1976, рис. 83; Деведжян С.Г., 1981, табл. I–IV).

В 60-е годы в различных уголках Армении (Лчашен, Эчмиадзин, Ереван и др.) была открыта серия рядовых погребений (Есаян С.А., Карапетян Л.Л., 1963; 1965; Мартиросян А.А., 1964, с. 67; Мнацаканян А.А., 1965), по обряду и инвентарю проявляющих идентичность могилам Тазакенда. Тогда же были обобщены разбросанные по разным музеям материалы этого могильника (Кушнарева К.Х., 1960). В отличие от триалетских его комплексы представляли собой скромные подкурганные захоронения, сопровождаемые небольшим количеством специфической, расписной и чернолощеной посуды (а в редких случаях металлическим оружием), и характеризовали иную, хотя и родственную триалетской культуру. По месту своего первоначального обнаружения она была названа тазакендской; в дальнейшем в связи с переименованием с. Тазакенд могильник, расположенный на территории крепости Кармир Берд, получил в литературе название «кармирбердский» (Арешян Г.Е., 1970а). В последующих публикациях армянских археологов памятники описанного типа сохраняют то же наименование.

Накопившиеся к середине 60-х годов материалы требовали подведения итогов. Их научная систематизация была осуществлена А.А. Мартиросяном. Появился первый обобщающий труд по археологии бронзового века Армении. Рассмотренные на широком фоне кавказско-переднеазиатского региона прочное историко-хронологическое место получили не только вновь открытые комплексы, но также материалы дореволюционных раскопок и многочисленная серия случайных находок из разных районов Армении (Мартиросян А.А., 1964; Рец. К.Х. Кушнарева, 1966). В рамках среднебронзового периода автором впервые были намечены группы памятников, имеющих территориальные и хронологические особенности.

Конец 60-х — начало 70-х годов характеризуется открытием новых памятников и выходом новых работ. Развернутую интерпретацию комплексы эпохи средней бронзы получили в связи с изучением разнообразных находок в районе Гарни (Ханзадян Э.В., 1969, с. 83) и раскопок поселения Мецамор (Ханзадян Э.В., Мкртчян К.А., Парсамян Э.С., 1973, с. 20). В историческом осмыслении памятников средней бронзы Южного Кавказа важное значение имело выявление сходства некоторых их элементов с материалами южных культур, в частности с культурами Малой Азии (Арешян Г.Е., 1973). Много нового внесли систематические раскопки в Северо-Западной Армении (Арич). Здесь началось изучение единого комплекса эпохи средней бронзы — прошурфовано огромное укрепленное поселение скального типа и раскопано около 80 погребений. Комплексный подход дал возможность выявить характер различных сторон жизни аборигенов, установить специфику их материальной и духовной культуры (Хачатрян Т.С., 1975, с. 89). Весьма выразительные материалы получены также при раскопках могильника в с. Кети (Петросян Л.А., 1973; 1976; 1984; 1989).

Раскопки велись и в других районах Армении. Весьма перспективным может оказаться дальнейшее исследование поселения и могильника в Лори Берде, недалеко от Степанавана, первые раскопки которых уже принесли чрезвычайно яркие результаты (Деведжян С.Г., 1972; 1974; 1976; 1981, с. 12). Погребения триалетского облика открыты в северо-восточной части Армении (Есаян С.А., 1976), а также южнее оз. Севан.

С середины 70-х годов начинается планомерное обследование древних памятников