Бусидо. Военный канон самурая с комментариями - Юдзан Дайдодзи

Дохаку жил в Кироцутибару. Его сына звали Горобэй. Однажды, неся мешок с рисом, Горобэй встретил рёнина мастера Кумасиро Сакё по имени Ивамура Кюнай. По поводу каких-то давних разногласий у них возникла ссора, и Горобэй ударил мешком Кюная. Завязалась драка, в ходе которой Горобэй столкнул Кюная в канаву и вернулся домой. Кюнай долго выкрикивал угрозы вслед уходящему Горобэю, но потом тоже вернулся домой, где рассказал обо всем своему старшему брату Гэнъэмону. Вдвоем они направились к Горобэю с намерением отомстить.

Когда они подошли к дому Горобэя, оказалось, что дверь немного приоткрыта. Горобэй ждал их за дверью с обнаженным мечом. Не подозревая об этом, Гэнъэмон вошел, и Горобэй ударил его. Гэнъэмон получил глубокую рану, но, опираясь на меч, вышел из дома. Тогда в дом ворвался Кюнай и зарубил Кацуэ-мона, зятя Дохаку, который сидел возле очага. После этого Дохаку вместе с женой сумели отобрать у Кюная меч. Кюнай начал извиняться.

– Я достиг своей цели, – сказал он. – Пожалуйста, верните мне меч, и мы с братом уйдем домой.

Но когда Дохаку вернул ему меч, Кюнай бросился на него и наполовину разрубил ему шею. После этого они опять скрестили мечи с Горобэем и дрались на равных, пока Кюнай не отрубил Горобэю руку.

После этого Кюнай, тоже порядком израненный, взвалил себе на плечи Гэнъэмона и направился домой, но Гэнъэмон умер по дороге.

У Горобэя было очень много ран, и, хотя ему удалось остановить кровотечение, он умер на следующий день оттого, что выпил немного воды.

У жены Дохаку было отрублено несколько пальцев. У Дохаку был разрублен позвоночник в области шеи. Поскольку горло осталось целым, его голова свисала вперед. Поддерживая голову рукой, Дохаку отправился к хирургу.

Лечение хирурга было следующим. Сначала он смазал челюсть Дохаку настойкой живицы на масле и перевязал ее волокнами китайской крапивы. Затем он прикрепил веревку к макушке его головы и привязал ее к перекладине, чтобы голова не падала, пока он будет зашивать рану. А потом он велел Дохаку лечь и засыпал его тело рисом, чтобы тот не мог пошевелиться.

В течение трех дней Дохаку ни разу не потерял сознания и не переменил положения тела. Он даже не пил настойки женьшеня. Говорят, что только когда на третий день дал о себе знать его геморрой, он принял немного болеутоляющего. В конце концов его кости срослись и он полностью выздоровел.

Когда господин Мицусигэ заболел оспой в Симоносэки, Икусима Сакуан дал ему какое-то лекарство. Это был исключительно тяжелый случай болезни, и поэтому приближенные всех сословий были очень обеспокоены состоянием господина Мицусигэ. Неожиданно его струпья стали черными. Люди, которые ухаживали за ним, были в отчаянии. Они тайно сообщили об этом Сакуану, и он сразу же пришел к больному.

– Что ж, это совсем не опасно. Струпья заживают. Вскоре он полностью выздоровеет без каких-либо осложнений. Даю вам слово, – сказал Сакуан.

Приближенные господина Мицусигэ услышали об этом и подумали: «Сакуан выглядит немного обеспокоенным. Значит, положение нашего хозяина действительно безнадежно».

Затем Сакуан расположил возле кровати больного ширму, стал за ней и дал господину Мицусигэ какое-то лекарство. После этого его струпья зажили и он полностью выздоровел. Впоследствии Сакуан рассказывал одному человеку:

– Поскольку лечил хозяина я сам, то когда я давал хозяину лекарство, я был исполнен решимости, если ему не станет лучше, вскрыть себе живот и умереть вместе с ним.

Когда Накано Такуми умирал, возле него собрались все его родные и близкие. Он сказал: «Вы должны понять, что есть три качества безупречного слуги: решимость выполнить волю хозяина, смелость и готовность умереть».

Однажды, когда несколько человек собрались на платформе возле внутренней цитадели дворца, некто обратился к Утида Сёуэмону со словами:

– Говорят, что вы – мастер меча, но ваши поступки в повседневной жизни не подтверждают этого. Если бы вас попросили стать кайсяку, мне кажется, вместо того чтобы отрубить голову, вы отрубили бы макушку головы.

– Это не так, – ответил Сёуэмон. – Проведите небольшую линию на своей шее, и тогда я покажу вам, что могу рубить, не отступая от нее даже на волосок.

Нагаяма Рокуродзаэмон путешествовал по Токайдо[114] и был недалеко от Хамамацу. Когда процессия с его паланкином проходила мимо постоялого двора, к нему подошел нищий и сказал:

– Я – рёнин из Этиго[115]. У меня закончились деньги, и я оказался в затруднительном положении. Мы оба – воины. Пожалуйста, помогите мне.

– Неучтиво говорить, что мы оба воины, – гневно отвечал Рокуродзаэмон. – Если бы я оказался на твоем месте, я бы вскрыл себе живот. Вместо того чтобы позориться, выпрашивая деньги на дороге, вскрой себе живот прямо сейчас. Давай!

Говорят, услышав эти слова, нищий удалился.

Макигути Ёхэй за свою жизнь был кайсяку много раз. Когда некто Канахара должен был совершить сэппуку, Ёхэя снова попросили быть кайсяку. Канахара вонзил меч себе в живот, но после этого силы покинули его. Ёхэй подошел к нему со стороны, крикнул «Эй!» и наступил ему на ногу. Это дало Канахара силы распороть живот до конца. Говорят, что, выполнив свою миссию кайсяку, Ёхэй говорил со слезами на глазах:

– А ведь он когда-то был моим другом…

Эту историю рассказал мастер Сукээмон.

Когда некто совершал сэппуку, кайсяку отрубил ему голову, но она полностью не отделилась от тела, а повисла на небольшом кусочке кожи. Официальный наблюдатель сказал:

– Что-то все же осталось.

Кайсяку рассердился, взял голову и, перерезав оставшуюся кожу, поднял ее на уровень глаз и воскликнул:

– Полюбуйтесь!

Говорят, что смотреть на это зрелище было неприятно. Эту историю рассказал господин Сукээмон.

В прошлом часто были случаи, когда отрубленная голова отлетала далеко. Поэтому считалось, что лучше оставить немного кожи, чтобы голова повисла на ней и не покатилась в сторону официальных лиц. Однако в настоящее время считается, что лучше отрубать голову полностью.

Человек, отрубивший пятьдесят голов, как-то сказал: «Когда рубишь головы, иногда бывает, что туловище начинает противодействовать. Так, когда отрублены три головы, сопротивления все еще нет, и ты рубишь хорошо. Но когда дело доходит до четвертой или пятой, ты начинаешь чувствовать небольшое противодействие. Поскольку это очень важно, всегда лучше рубить так, чтобы голова упала на землю. В этом случае человек заведомо не совершит ошибку».

Когда господин Набэсима Цунасигэ был ребенком, Ивамура Кураносукэ был назначен его воспитателем. Однажды Курано-сукэ увидел, что перед молодым Цунасигэ лежат золотые монеты. Он спросил слугу:

– Зачем ты даешь это молодому хозяину?

– Хозяин услышал, что ему принесли подарок. Он сказал, что не видел его, и поэтому я принес ему показать этот подарок, – ответил слуга.

Кураносукэ выругал его и сказал:

– Приносить такие ничтожные вещи пред очи его высочества – крайнее небрежение. Помни, что сын нашего господина не должен видеть денег. Слуги должны всегда помнить об этом.

В другой раз, когда господину Цунасигэ исполнилось двадцать лет, он по какой-то причине направлялся в имение Наэки-яма. Когда процессия приближалась к имению, он попросил посох. Его подручный Миура Дзибудзаэмон нашел для него палку и собирался дать ее господину Цунасигэ, когда это увидел Кураносукэ. Он быстро отобрал у Дзибудзаэмона палку и строго выбранил его:

– Ты что, хочешь сделать нашего молодого господина похожим на нищего? Даже если он просит посох, ему нельзя его давать. Это – попустительство со стороны того, кто ему прислуживает.

Дзибудзаэмон впоследствии был повышен в должности до тэакияриП6, и Цунэтомо слышал эту историю от него самого. [116]

Из книги девятой

Однажды, когда Симомура Сёун служил во дворце, господин Наосигэ с гордостью сказал:

– Как хорошо, что в свои юные годы Кацусигэ так силен. В борьбе со сверстниками он побеждает даже тех, кто старше его.

– Хотя я и старик, – отвечал Сёун, – в сидячей борьбе никто не сравнится со мной.

Произнеся эти слова, Сёун, не вставая на ноги, схватил Кацусигэ и швырнул его на землю с такой силой, что тому стало больно.

– Гордиться силой, когда характер еще не сформировался, – продолжил Сёун, – означает навлекать на себя позор среди людей. Кацусигэ слабее, чем может показаться.

И Сёун вышел из комнаты.

Мацуда Ёхэй и Исий Дзинку были близкими друзьями. Однажды Ёхэй поссорился с Нодзоэ Дзинбэем. Ёхэй послал Дзин-бэю записку, в которой говорилось: «Пожалуйста, приди, и мы с тобой выясним наши отношения раз и навсегда». После этого он и Дзинбэй встретились и вместе направились в имение Яма-буси в Кихаре. Переправившись через ров с водой, они разрушили за собой мост. Обсудив свои разногласия, они убедились, что им не нужно устраивать поединок. Однако, двинувшись в обратный путь, они вспомнили, что мост разрушен.