Туман - Джеймс Херберт

Затем Ронни долго ласкала бедра Мейвис, подвергая ее сладостной пытке, пока наконец ее рука не очутилась между ног подруги. Мейвис чуть раздвинула ноги, раскрываясь перед подругой.

На пальцы Ронни хлынули потоки густой липкой слизи. Мейвис громко застонала и в порыве бешеной страсти бросилась на подругу желая, чтобы та ласкала ее до боли и изнеможения. Она расстегнула ей блузку, обнажая налившиеся груди. Теперь Мейвис тоже хотела насладиться телом подруги.

Она долго ласкала Ронни, пока ее рука не достигла влагалища. Теперь они любовницы!!! Эта мысль распалила подруг до предела, они почти обезумели от страсти, их восторженные крики перешли в долгий трепещущий стон.

В эту ночь девушкам было не до сна. Они разговаривали, занимались любовью, изобретая новые, все более нежные и невинные ласки. Каждая старалась во всех подробностях изучить душу и тело подруги. Девушек мало беспокоила мысль, что они лесбиянки. Они не чувствовали ни стыда, ни вины. Ронни с грустью призналась, что у нее было много женщин, хотя ни одну из них она не любила.

Мейвис рассказала, что однажды занималась любовью с мужчиной и получила большое удовольствие, но на ее чувствах это никак не отразилось. Обе подруги были растроганы этими признаниями, и каждая считала, что нашла нечто уникальное.

Мейвис и Ронни прожили вместе два счастливых года, наслаждаясь своей страстью и не видя в этом ничего дурного. Ни одной из них не хотелось брать на себя роль мужчины, их ласки были лишены неестественных фантазий.

Но потом, всего две недели назад, Ронни переменилась. Мейвис почуяла неладное, когда подруга стала мрачной и замкнутой, отвергала ее ласки и отказывалась объяснить причину своего плохого настроения. Несколько раз Ронни не ночевала дома. Мейвис так и не смогла выпытать, где она была. Наконец после трехдневной отлучки Ронни заявила подруге, что больше не любит ее, что встретила человека, развеявшего ее тайные страхи, доказавшего, что физическая близость с мужчиной может быть изумительной и волнующей до глубины души. Ронни настолько влюбилась в этого человека, что легла с ним в постель.

Конечно, она этого не хотела, но Филипп был так добр и нежен, что ее отвращение к мужчинам исчезло, ее тело очистилось от скверны. Это признание ранило Мейвис до глубины души. Тело Ронни очистилось от скверны! Значит, их любовь была грязной, а ласки противоестественными? Мейвис на коленях умоляла подругу не бросать ее, но та резко отпихнула ее. Потрясенная жестокостью любимой, Мейвис поняла, что им предстоит расстаться. Прежде Ронни никогда не била ее, а теперь грубо отшвырнула, словно разрывая связующие их узы. Плача от стыда и обиды, Мейвис подползла к подруге, обняла ее и спрятала лицо у нее на груди. Ронни не сопротивлялась, но отшвырнула от себя Мейвис, когда та отважилась на более смелую ласку.

— Не смей меня трогать! — крикнула Ронни.

Теперь Мейвис знала, что для нее все потеряно. Она кипела от негодования при мысли о предательстве своей любовницы. Это Ронни искалечила ей жизнь, соблазнила и бросила как ни в чем не бывало, найдя себе нормального любовника. А Мейвис, для которой иной род любви перестал существовать, может катиться ко всем чертям?! Неужели ей навсегда суждено остаться озлобленной, брошенной лесбиянкой? Мейвис рыдала от жалости к себе.

Ронни собралась уходить и, уже стоя на пороге, сказала:

— Мне жаль, Мейвис, мне очень жаль. Я ухожу. В машине меня ждет Филипп. Он не догадывается о нашей связи и не должен догадаться. Может быть, я расскажу ему потом, когда буду в нем уверена. Честное слово, Мейвис, я не хотела, чтобы все так закончилось. Я даже и представить себе не могла... Но теперь я поняла, что мы ошибались. Прости, дорогая. Надеюсь, что однажды и ты кого-нибудь встретишь.

Ронни ушла, а Мейвис горько плакала, лежа на полу. Жестокость бывшей любовницы потрясла ее, а мысль о собственном будущем приводила в ужас. Наконец Мейвис прозрела и поняла, что их любовь была ненормальной и противоестественной. Прежде она никогда не считала себя лесбиянкой, но с уходом Ронни исчезла их взаимная страсть и осталась только горькая правда: Мейвис — лесбиянка!

Эта мысль не давала Мейвис покоя, ее терзало тщательно подавляемое до сих пор чувство вины, мучили угрызения совести. И хотя Мейвис стыдилась этих желаний, она продолжала тосковать по Ронни, хотела отдаться ей, хотела, чтобы подруга утешила и приласкала ее.

Мейвис встала с пола. Ее распухшее от слез лицо покрылось пятнами. Она легла на диван, свернулась калачиком и стала перебирать в памяти события последних двух лет. Как они с Ронни любили друг друга! Сколько у них было планов! Потом Мейвис вспомнила детство, дружбу с Ронни и их замечательную невинную тайну. Та первая ночь в Борнмуте соединила их невидимыми узами. Почему же теперь все изменилось? Что заставляет людей так мучить друг друга?

Теперь Мейвис знала, как ей поступить. Она подавила рыдания и бросилась к маленькому красному автомобильчику, который они с Ронни купили вскладчину, не подозревая, что им, словно разведенным супругам, придется делить имущество.

Мейвис ехала в Борнмут, останавливаясь время от времени, когда не могла удержать слезы. Один раз ей пришлось остановиться из-за слишком густого тумана. Всю дорогу она утешала себя мыслью о задуманном плане.

Сейчас Мейвис была на пляже. Овладев своими чувствами, она перестала плакать. Когда готовишься к смерти, нет места слезам. Мейвис вспомнила Ронни, ее грустную улыбку, нежный взгляд карих глаз, печальных, даже когда она смеялась.

Оставив туфли на берегу, Мейвис вошла в противную, холодную воду. Однако холод, сковавший душу девушки, был еще отвратительнее. Волны мешали ей идти и словно гнали обратно на берег, но Мейвис продолжала путь. Намокшая тонкая юбка прилипла к бедрам, которые Ронни еще совсем недавно целовала с таким восхищением. Вскоре волны уже не отталкивали Мейвис, а как будто манили ее погрузиться в таинственную ледяную бездну. Вода была уже по грудь. Дышать становилось все труднее. Испуганная, Мейвис остановилась, с трудом сохраняя равновесие, сопротивляясь враждебно настроенному морю.

Казалось, смерть была неизбежна. Почувствует ли Мейвис боль, прежде чем наступит вечная тьма? Будет ли она бороться, чтобы хоть на секунду вернуть эту бесполезную жизнь, от которой она сейчас добровольно отрекается? Неужели вместо плавного и безболезненного перехода в небытие ей предстоит мучительная агония? А сколько боли и душевных страданий она причинит Ронни?! Разве она хочет, чтобы Ронни мучилась всю жизнь, считая себя виновницей ее смерти? Нет, нет, Мейвис слишком любит Ронни, чтобы причинить ей такую боль! К тому же, вероятно, еще не все потеряно. Может быть, Ронни надоест ее возлюбленный, и через пару недель, пресыщенная и лишенная иллюзий, она вернется к подруге за поддержкой и утешением. Конечно, у Мейвис еще есть надежда! Она будет ждать Ронни, готовая простить и принять ее обратно. Их любовь станет еще сильнее, потому что теперь они обе знают, как крепка их связь.