Трое в джунглях, не считая блондинки (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс"

Если язвит, значит живая.

— Тебе родители не говорили, что на тебе одежда горит, — ворчливо добавила она, спрыгивая с гамака. — Давай футболку зашью, в которой…

Она замолчала, отводя глаза.

— Келли, прости, — неожиданно заговорил Отавиу. — Что-то меня действительно понесло не туда…

С языка просились едкий вопрос, где они с Эндрю закопали труп настоящего Феррана, но спокойный и твердый взгляд американца заставил меня промолчать.

30. Брайан

Я подошел ближе к костру.

— Брайан, на тебя напало стадо скунсов? — скорчил брезгливую гримасу колумбиец, поворачиваясь ко мне и разбивая на осколки неловкий момент.

— Нет, это пекари, — признался я.

— Что ж ты у них хлебушка не попросил? — улыбнулся американец.

— Они со мной змеёй поделились!

Я похвастался добычей, взявшись за ее шею. Дохлый бушмейстер клацнул огромными зубами, а по мощному телу прошла судорога [1]. От неожиданности я выронил змею на землю. Испуганный колумбиец отскочил от костра с резвостью пекари. Американец сидел на месте, оцепенев. Еще раз дернувшись, тварь утихла. А если бы она по дороге проявила наклонности зомби и цапнула меня за бочок? Колени ослабели, и я присел к костру.

— Ты ее что, ж-живую п-припер?! — заикаясь и выкатив глаза, завопил Ферран.

— Дохлая была, — неуверенно ответил я и жестом попросил у Эндрю свой нож.

Тот протянул. Тоже не очень твердой рукой. Я стал отпиливать гадине голову, нож скользнул по твердой шкуре [2] и тело свернулось кольцами под моей рукой. Через несколько минут мне удалось отделить туловище от мозгов, и я бросил голову в костер. Исправился Отавиу или нет, а змеиный яд потенциальному противнику (и возможному отравителю, эта гипотеза пока не опровергнута) я оставлять не собирался.

— Фу-у! — сморщилась подошедшая блондинка.

То ли от подхваченного мной амбре пекари, то ли от вони трескавшейся в огне змеиной кожи. Теперь-то, когда ядовитые зубы плавились в огне, можно и подойти. Хотя особого испуга она не выказала. Будто ожидала от твари такой подляны.

— Я думала, у нас Эндрю — ходячая неприятность. Но ты его сегодня побил все рекорды, — говорила девчонка, будто собиралась вручить мне лавровый венок победителя. — И в речке искупался, и на скунсов наткнулся, и бушмейстер посмертно чуть тебя не укусил, — перечисляла она, в очередной раз выдавая глубокие познания о мире колумбийской сельвы, которые сложно нечаянно подцепить из роликов на ютьюбе. Название змеи я не произносил.

— Пекари на тебе джигу танцевали, что ли? — полюбопытствовала Келли и поробывала отряхнуть мне спину, но потом махнула рукой в силу бесперспективности занятия.

Ее близость расслабляла, а невинные касания разгоняли кровь по сосудам и мысли из головы.

— Ну, почти, — ответил я, осознав, что продолжения массажа ждать не приходится.

Обезглавленная тварь дернулась в ослабевшей руке.

— Одежду доставай, — велела блондинка, на всякий случай отступившая на пару шагов. — Я быстро починю, а ты переоденешься. А тот от твоей «туалетной воды»… — она демонстративно зажала носик пальцами и прогундосила: — Тут дышать нечем.

Я вынул из рюкзака порванный в запале драки лонгслив. Блондинка схватила его и быстро сбежала от костра под навес.

— А я, пожалуй, схожу, еще сушняка наберу, — проявил с ней солидарность колумбиец.

У Эндрю то ли обоняние было слабее, то ли терпение — крепче. Я сел к огню, содрал со змеи чулок жесткой шкуры, выпотрошил и принялся ее распиливать на куски. Американец сходил к Келли за ножиком и начал обстругивать палочки-шампуры и рогатки для них.

— Где ты прячешь свою волшебную палочку? — поинтересовался я у американца негромко.

— В смысле? — так же тихо ответил он.

— Что ты сделал с Ферраном, чтобы заставить его извиниться?

— Я его не заставлял. — Додсон сосредоточенно обстругивал кончик палки, добиваясь идеальной остроты конца. — Просто напомнил ему о двух его младших сестрах.

— А откуда ты знаешь, что у него есть сестры? — напрягся я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Он рассказывал.

— Когда?!

— Ну, мы разговаривали… — недоуменно посмотрел на меня американец.

Мысль о том, что с Отавиу можно разговаривать, мне в голову не приходила.

— Я хотел бы попросить тебя… — осторожно продолжил Эндрю, — поумерить пыл в отношении девушки. И его не стоит дразнить, и ей отдышаться нужно.

Я кивнул. Неприятно слышать такие замечания. Особенно от такого недотепы и мямли, как Додсон. Но, увы, они были справедливы.

— Кончайте секретничать, — раздалось от навеса. — Брайан, иди переодевайся. И повесь проветриваться этот ужас, пожалуйста. Смердишь, как нищий на паперти.

Я послушно натянул идеально заштопанный логслив и еще сыроватые после «купания» джинсы. Снятую одежду повесил с подветренной стороны. И даже сполоснул руки с мылом, хотя вода у нас была в лимите.

— Теперь-то мне будет дозволено присесть в приличном обществе? — спросил я, отряхивая кисти.

— Теперь можешь, — величественно дозволила мне блондинка.

Мне. Эта королева цыганской кибитки. Я не смог удержаться от смешка.

Из леса нас окликнул колумбиец и вскоре выбрался к лагерю. Он притащил целую охапку сухих веток.

— А еще вам камни принес, — обрадовал нас Ферран. — За пазухой.

— Молодец, Отавиу, — похвалил его Эндрю. — А зачем?

Меня это вопрос тоже интересовал. С заточенными шампурами и парой булыжников, которые припер футболист, да во сне, убийце наши ножи и ружье глубоко до звезды.

— А как вы собираетесь орехи колоть? — разумно возразил Отавиу. — Челюсть запасная в кармане лежит?

Запасной челюсти не было. Змеиная уж в костре обуглилась. И даже если заставить его сейчас унести камни из лагеря, где гарантия, что они не буду притащены ночью?

Как ни странно, ужин прошел мирно. И даже весело. Разнообразно, экзотично и питательно. Бушмейстер получился немного суховат. Келли настояла, чтобы мы его «тщательно прожарили, там водится сальмонелла». Но с гринадильей пошел на ура. Отавиу колол орехи. После того, что он отколол днем, занятие было вполне безобидное. Местами они подгорели и горчили, но организм чуял в них источников жиров, и плевать хотел на такие мелочи.

Колумбиец рассказывал, как ходил с приятелем охотиться на кайманов. Но в итоге стал свидетелем охоты на ягуара. Точнее, ягуар пришел попить. А кайман думал поесть. Ни одному, ни другому задуманное не удалось. Ягуар победил. Но жрать пресмыкающееся не стал. И жажда, видимо, в процессе отпала. Колумбиец в красках описывал битву гигантов. Скорее всего, врал. Но живописно. Келли расслабилась, хотя сесть предпочла между мной и Эндрю.

Спать блондинка ушла первой. Мы еще какое-то время посидели у огня. Каждый молчал о своем. Лично я благодарил Бога за чудесное избавление от укуса змеи. За спасение из горной реки. За то, что вопреки моему желанию он втянул меня в эту авантюру, такую опасную. Но такую живительную. А потом мы легли спать. Колумбийца уложили по середине. И он даже без особых возражений согласился.

[1] Змеи способны довольно долго, до нескольких дней, сохранять мышечную активность после смерти из-за автономии нервов. В 2014 году в Китае был случай, когда отрубленная голова ядовитой змеи укусила повара, и тот умер раньше, чем приехала скорая. В январе 2014 года мужчина в Австралии был укушен ядовитой красно-туманной черной змеей через 45 минут после того, как он разрезал существо пополам лопатой. Были и другие прецеденты.

[2] Бушмейстеров за твердую, крупную, ромбовидную чешую называют «ананасной змеей». Про то, что они распространяют сальмонеллез, тоже правда. А зубки у них до 5 см случаются.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Третий сон Келли

Отряд воинов отправляли всем поселком. Нарядные, в парадной раскраске, воины уходили под командованием отца Апони. Как рассказывал отец, дальние данники, которые раньше исправно платили, теперь, после вмешательства проклятых Суачиас, — детей бога Солнца Суа и богини Луны Чиа, пришедших с востока, — отказывались отдавать золото и дары полей. Лето выдалось сухим, и маис не уродился. После гибели последнего сипы никто больше не приносил дары священному озеру [1], и боги отвернулись от мусков. Так рассказывал Апони отец. Соседи, всегда готовые прийти на помощь, были разорены набегами дикарей мусо[2]. Теперь, когда муиски лишились своих правителей [3], никто не спросит с должников, кроме самого касика [4]. Собрав отряды с окрестных поселков, принеся богатые жертвы, воины надеялись на успех. Добрый бой приносит достаток, славу и молодых жен в дома.