И в болезни, и в здравии, и на подоконнике - Юлия Стешенко

- Что?!

- Тот, кто выиграл, покупает самую всратую футболку, которую найдет, и дарит проигравшему. А проигравший носит ее целый день не снимая. И не под рубашкой, а так, чтобы все видели.

- Лааааадно, - задумчиво протянул Стэн, прищурив глаза. – Какой у тебя любимый цвет?

- Зеленый. Но я эту полосу уже тысячу раз проходила, красавчик. Так что даже не мечтай.

- А я был чемпионом роты по стрельбе навскидку, - зловеще ухмыльнулся Стэн. – Так что даже не мечтай.

Свои шансы Делла оценивала трезво. Выстрел из пистолета быстрее заклинания – но кто сказал, что формулу нужно проговаривать вслух? Да, это сложно – сформировать и направить силу одним только усилием воли. Вербальная формула принимала на себя львиную долю нагрузки, и все, что требовалось от мага – произнести слова строго определенным образом, мысленно «устремившись к цели». Учителя любили эту формулировку: мысленно устремившись к цели. Просто пожелай, скажи соответствующее заклинание и направь силу через палочку – и все, вот он, результат! Но с невербальной магией все было иначе. Просто пожелать тут было недостаточно – требовалось мгновенно и четко представить себе требуемый результат, вообразить его в предельной концентрации. Даже в лабораторных условиях это задача непростая – а уж в бою…

Но Делла любила сложные задачи.

Мысленно сосредоточившись на режуще-рубящем Фрудрад, она вообразила себе это усилие – сила входит в противящуюся воздействию плоть, рассекает ее, отделяя части от целого. Вообразила, погрузилась в эту мысль, как в воду, зафиксировала…

- Ну что, готов? - Делла встала перед узким проходом, подняв наизготовку палочку.

- Готов. Раз. Два. Три, - выдохнул Стэн и дал отмашку рукой. Делла, пригнувшись, влетела в узкий коридор, сразу же скосив неведомую хрень, вывалившуюся из левого прохода. Стэн, ступая за ней на расстоянии двух шагов, подстрелил то, что прыгнуло справа и сверху.

– Давай-давай-давай!

Мысленно разделив коридор надвое наклонной чертой, Делла планомерно уничтожала все, что появлялось снизу и слева. Сзади оглушительно-сухо грохотали выстрелы, смутные силуэты на границе поля зрения опрокидывались в темноту, судорожно дергая конечностями.

- Давай, быстрее, молодец, давай!

Пылающий энтузиазмом Стэн яростно пыхтел Делле в спину, словно набирающий разгон паровоз. Лабиринт раскручивался перед ними серпантином ходов, и Делла едва успевала соотносить направление движения и обозначенную цель. Вверху! Внизу! Сбоку! Внизу! Сбоку! Внизу! Что-то громоздкое и многосоставное рухнуло с потолка, еще в полете распадаясь на отдельные сегменты. В полумраке узкого коридора Делла не опознала противника и шарахнула невербальным Агни по площади, накрыв огнем все, что ниже двух метров. Стены оплавились. Сзади Стэн с громким щелчком загнал в беретту новую обойму.

- Отлично! Быстрее, давай!

Они перли по лабиринту, как эскадрон смерти, оставляя после себя разрушение, гибель и раздолбанные в хлам манекены.

- Быстрее! Молодец! Давай!

Залитый ослепительно-белым светом прямоугольник выхода вспыхнул перед Деллой, как ворота в рай. Задыхающаяся, потная, с трясущимися коленками, она кулем вывалилась на заботливо подстеленный мат. Рядом упал на карачки Стэн, все еще сжимая в руке пистолет.

- Ох. Черт. Твою. Мать.

- Четыре минуты, - объявил равнодушно-вежливый женский голос. – Вы улучшили свой результат на одну минуту семнадцать секунд.

- За-е-бись, - выдохнул Стэн. – Прогресс! – и рухнул лицом вниз.

- Объяви количество пораженных объектов! – потребовала злопамятная Делла.

- Стэн Паттерсон – четырнадцать уничтоженных целей, два промаха, одно некритичное касание. Делайла Ругер – четырнадцать уничтоженных целей, четыре промаха.

Стэн повернул голову. Лицо у него полыхало алым, как раскаленный горн, на бровях поблескивали капли пота.

- Ничья. Всратые футболки отменяются.

- Нееет, - зловеще осклабилась Делла. – Если у нас ничья, мы купим две футболки!

***

- Мор де бо ланд шав бо ро, - сместив указательный палец на палочке так далеко, как смог, Петер сделал короткий жест вверх и влево. Дохлая мышь не пошевелилась. – Да что за нахрен?

Петер отложил палочку и взял дневник Цибулоффски. «Пальцы сложить щепотью у рукояти. При взмахе вытянуть указательный, не смещая большой и средний». Так. Это есть. «Заклинание произносится с восходящей интонацией, слог «бо» короткий, звук «р» - заднеязычный щелевой». Это тоже есть. Вроде бы. «Индуцирующее движение палочкой легкое и летящее, без замаха. Вращается только кисть». Это тоже есть.

Так какого же хрена?! Может, мышь неправильная? Петер тоскливо покосился на возвышающийся в углу лаборатории компактный алтарь. Кофе у Петера был, в шкафу пылилась чудом недопитая бутылка рома, а настрелять табачку у стражников – дело пяти минут. Но от одной только мысли о том, что придется рисовать бесчисленные переплетения веве для барона Субботы, начинал дергаться глаз.

И в целом – какой смысл? Полным ритуалом, с обращением к барону, полноценного трудоспособного зомби поднимают. А Петеру так, просто образец потестить.

- Да ну нахуй, - пробормотал Петер и решительно перехватил палочку. - Эхаэ!

Краткая формула сработала. Крохотный трупик слепо заширил лапками, завозился и поднялся, неуверенно покачиваясь. Мордочка у мыши была сонная и равнодушная, нижняя челюсть безвольно обвисла, обнажив длинные желтоватые зубы.

- Нет. Мышь нормальная. Хадаль! – раздраженно взмахнул палочкой Петер, отменяя заклинание, и трупик снова осел на стол, свернув кольцом розовый хвост. – Ладно. Попробуем еще раз. Мор дЕ бо лАнд шав бо рО! МОр де бо лАнд шАв бо ро! Мор дЕ бо лАнд шав бо рО!

Петер менял интонацию и длительность слогов, чуть не потянул указательный палец и заплевал рубашку, добиваясь максимально щелевого заднеязычного «р». Гадская мышь и не думала оживать.

- МОр де бо лАнд шав бо рО! Вот же ебаный ты нахуй. МОр дЕ бо лАнд шАв бо рО!

Через полчаса бесплотных усилий Петер заподозрил, что старый хрен Цибулоффски всех наебал. Просто в качестве прощального прикола. Гребаный упырь.

- Мор де бо лАнд шАв бо ро! – в последний раз взмахнул палочкой Петер и понял: зацепило. Вот оно, вот! Вот! Обретшая выход сила устремилась по руке вверх, заполнила палочку и сорвалась с нее узким серебряным лучом. Искрящийся свет окутал дохлую мышь серебряным облачком, наполняя тельце, словно сосуд водой. Сконцентрировавшись, Петер усилил давление. Ну давай же! Давай! Перехватив кисть, чтобы не дрожала, Петер сжал зубы и оскалился. ДАВАЙ!

Мышь пошевелила розовым носиком. Моргнула. И поднялась, деловито обтирая морду лапками.

- Мистер Манкель!

Петер дернулся, разорвал контакт, и мышь, конвульсивно вздрогнув, обмякла.

- Да еб же твою мать! Чего тебе надо? – ощерился