Пламя и лёд - И. Беров

Крепкая рука без особых проблем отбила прямой рубящий удар в сторону, а появившийся в руках мага посох размашистым ударом отправил Никсалорда в продолжительный полет.

Робар видел, как ребенок упал на пол. Точно кукла, без воли и жизни, небольшое существо сейчас напоминало бездыханный мешок с шелухой.

«Неужели он его убил?» — ярость придала сержанту Белых Грифонов сил. Мальчишка, истекая кровью, сумел-таки подняться на ноги и принялся ощупывать пол в поисках утерянного меча.

— Я чую в тебе много знакомого, — прошептали серые губы, внимательно рассматривая шевелящееся существо, что осмелилось поднять на него свой меч. — Мальвеус может гордиться тобой. Жаль только, что предмет его гордости не проживет так долго.

— Это ты не проживешь так долго, наивный юнец! — опьяненного яростью Робара было уже ничем не остановить: его удары мощной лавиной обрушились на зловещую фигуру мага.

Маг Лайлоф сначала смеялся над попытками рыцаря с помощью одной только физической силы справиться с ним, но скоро его смех прекратился.

Проступившая из раны кровь заставила мага воспринять атаки Робара более серьезно.

— Ты спрятал нож, — прошептали губы мага-агента, резко нанося удар посохом рыцарю в сломанное плечо.

Накатившая боль заставила сержанта Белых Грифонов сдаться. Его ноги стали ватными, а в голове появился одуряющий туман.

— Ты всегда мне глаза мозолил! — огрызнулся маг, готовя в своем кулаке мощное заклинание из арсеналов огненной стихии.

Прокричал магический зверь рыцарского доспеха, как бы возвещая врагов Родона о скорой гибели.

Вопрошающий силу не сразу сообразил, откуда исходит звук. Рука чисто рефлекторно сделала движение посохом, отбивая несущийся в ее сторону меч, но тот, кто направлял светящееся лезвие, был не просто заурядным бойцом. У магистра ордена Белых Грифонов был солидный опыт в боях против владеющих силой магии оппонентов.

Полуоборот корпусом, сопровождаемый перебросом меча из правой руки в левую и мощный тычковый удар в финале атаки привели к тому, что верный меч Солнца погрузил свое лезвие в тело мага.

Перекошенная яростью и злобой фигура мага выпустила прямо в лицо Акмальди оглушающий вопль. Этот предсмертный маневр должен был оглушить рыцаря, но Мальвеус лишь коротко обронил:

— Ты не Лайлоф.

По облаченному в малиновую мантию телу прошла белая рябь.

Повинуясь воле своего обладателя, меч Солнца вытаскивал правду наружу. Магистр видел, с каким упорством чужая воля не желает так просто отпускать своего раба. Тело мага сотрясали судороги, а шея начинала дымиться.

Попавший на острие волшебного меча злодей не мог отказаться от своей двойственной натуры.

Чужая личина слезала с него, как вторая кожа, оставляя после себя лишь тлеющие ошметки.

— Отойди от него!

Мальвеус поздно понял, что ему лучше подчиниться — меч пришлось оставить в теле горящего врага, поскольку тот слишком сильно увяз в черной плоти. Но главного магистр добился — враг показал свое лицо.

— Дрениган! — Акмальди не мог поверить, что эльфийский маг мог пойти на такой шаг, как предательство.

Шедире, придя в себя после чужой атаки, создала вокруг мага магический кокон, чтобы сковать его действия и нейтрализовать черную сторону магии.

Друид даже не шелохнулся. Он спокойно стоял и осматривался вокруг. Весь избитый и злой, его верный соратник и боевой командир сейчас стоял перед ним абсолютно безоружен. Похоже, повернувшаяся неожиданным боком ситуация выбила бравого рыцаря из равновесия. Но он все еще готов был драться. Друид это видел по горящим алчностью боя глазам. И его магический грифон на белом панцире продолжительно вскрикивал, как бы собирая остатки сил для своего хозяина перед финальным рывком. Дренигану эти доспехи тоже нравились. Акмальди всегда восхищался своим приобретением. В бою волшебный зверь, заключенный в доспех, точно второе сердце, бился вместе с хозяином. Но для повседневной рутины магистр использовал наработки гномьих оружейников. Только меч Солнца часто брал с собой рыцарь ордена Белых Грифонов.

— Это и есть тот прощальный подарок от Шедире, который она вручила тебе перед своим поспешным уходом? — маг бросил хищный взгляд в сторону поднимавшегося на ноги ребенка.

Робар, едва услышав эти слова, отчаянно заговорил:

— Мальвеус! Посмотри вокруг! — рыцарь уже подбегал к раненому малышу.

— Это место содержит столько невысвобожденной силы, что сейчас вот-вот разрушится! Нам надо срочно выбираться отсюда, иначе эта ледяная твердыня превратится в нашу ледяную могилу!

— Уведи отсюда мальчика! — магистр отдал этот приказ, уже не задумываясь, кого и за что он спасает. Ледяная твердыня рушилась, с каждой секундой становясь все опаснее и опаснее.

— Я все еще могу прийти за ним! — крикнула вдогонку Робару магиня, но сержант не слышал ее слов: перед ним упал тяжелый осколок ледяной стены, обдав его и мальчика градом осколков. — Береги моего сына, Белый Грифон!

Мальвеус понимал, что эту партию ему будет сложно выиграть. Слишком многое стояло на кону, и слишком многое уже складывалось в его пользу. Врагу тоже должно было повезти — таков закон жизни, к тому же Мальвеус ради сына готов был пожертвовать собою. В том, что юное создание — его сын, магистр был уверен. Какой бы злобной Шедире ни была, она никогда не выказывала пристрастия ко лжи.

Кулаки сжались сами собой, и даже трещавший лед не мог заглушить звук от напрягшихся суставов.

— А ты собрался на старости лет поиграть в рыцарские игры, — подначивал рыцаря маг. — Опомнись, друг мой! Сила Драйга убьет тебя! А если и нет, так это сделает кто-то вместо него. С ним сейчас не меньше тысячи верховных личей с армиями нежити.

— Армия Бастиона Духов пестреет от всевозможных расцветок символик различных магических школ. Маги Огня, Маги Воды, Маги Воздуха, Земли, и даже Ложа Природы — все явятся на битву с вами, с целью поддержать силу добра и своего короля.

— Ты все еще веришь в свои жалкие крохи возможностей? — лицо Дренигана теперь приняло звериный оскал, словно маг и впрямь демонстрировал свою истинную сущность. Двуликий зверь, носящий маску смиренности, сейчас смотрел в глаза рыцаря.

— Ты предал нас всех!

Маг ответил раскатистым смехом на такой банальный упрек.

— Ради чего?

Дрениган снова рассмеялся.

Мальвеус пытался понять то существо, что стояло сейчас напротив него, и не мог. Для человека, способного одним движением обезглавить врага, многое еще было закрыто для глубокого понимания.