Непростая работа - горшки обжигать 5 - Айрат Саяпов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Глава, — неприятно дёрнулся от резкого звука птиц, — может всё же примите просителей. Не один десяток лет маринуем. Странно получается: дары от пострадавших приняли, а их защитничков мурыжим.
— Пусть ума-разума сперва наберутся, — недовольно бросил Смерть, на короткое мгновение остановив перо. — А то погляди — взяли моду ультиматумы выдвигать за правомерно убиенных. Это я ещё легко с ними обошёлся.
— Спору нет, глава, — покорно согласился с неоспоримым фактом Саггитар. — Вы были в своём праве, и глупо это отрицать, а уж тем паче оспаривать. Но всё же, родственники как-никак, хоть и названные.
— Котлеты отдельно, а мухи порознь, — подвёл черту под этой темой Смерть. — Вот как поймут да проникнутся, так и поговорим. Кстати о крыльях: как там наш собрат пернатый? Справляется? И коли затронули тему новеньких, то стоит вспомнить про зубастого нашего собрата.
— А чего вы такие вопросы мне задаёте? — воспользовался тактикой Ази птиц. — Я вроде не бюро и не справочная, чтоб разуметь о таких вопросах.
— Соколик ты мой яхонтовый, — впервые за весь разговор посмотрел Костя в глаза секретаря и елейно проговорил: — Ну у кого ж ещё мне интересоваться подобным? Ты ж глаза и уши — всё знаешь, всё видишь. А также не упустишь своего, коли заприметишь. Или думаешь, я не в курсе, что ты взял под своё крыло всех птицеморфов и иже с ними, а с момента кончины Герцога ещё и на всё общество крылатых клюв раззявил, отбивая их потихонечку у его наследников?
— Да не отбиваю я, — стушевался тот и потупил взгляд. — Они сами просятся. Всеми крыльями и лапами отнекиваюсь, так ведь нет — лезут. И настойчиво так.
— Скажи ещё, что они сами чистейшую эссенцию тебе в клюв вкладывают, — иронично замигали огоньки в глазницах. — Слушай, оставь чешуйчатых и их вассалов в покое. У тебя своей братии навалом. Вон, займись лучше новичком.
— Понял, — понурился птиц и даже спорить не стал, ибо по делу. — А птенец сейчас стажируется у Жнецов. Надо ж ему понимать специфику дел. Что насчёт бобра, то он к некромантам пошёл, и больше я за ним не следил. Так что чем тот занят в данный момент не ведаю.
— Ну вот, — рукой из силы похлопал его по плечу Смерть. — Можете ж, когда захотите. А насчёт пригляда ты не волнуйся. Не горит. Просто захотелось узнать, чем живут.
Очень почиталось такое в среде обслуги, лучше всего, конечно, была практика материального поощрения, то есть натуральной конечностью. К тому же для нежити подобное прикосновение к источнику силы (а Константин, как мы помним, является её физическим воплощением) сказывалось зело пользительно.
— Константин, — впервые за долгое время прозвучал голос Света. Неожиданно даже как-то. — Знаю, что лишку дали в прошлый раз. Понимаю, что были в корне неправы, но по-другому никак было. Свои бы с потрохами сожрали. Вину за то признаем в полной мере и никак не противимся твоему негодованию. Прошу лишь, будь милостив. Не для меня или сестры, нет, для последователей наших.
— Хмм, — призадумался крепко рекомый, аж руку свою не развеял, из-за чего счастливому птицу досталась сверх доза благости, чему тот был безусловно рад.
И плевать, что потом будет ОЧЕНЬ плохо, вот прям совсем. Меркнет где-то вдали под действием эйфории от вливаемой мощи и попыток вместить большие объёмы грядущие последствия. То будет потом. Не сейчас. Ведь мало что оно того стоит, так ещё и поделиться будет можно теми дарами. А потомков у Саггитара много, из-за чего к нему прилипло широко известное в узких кругах имя «Всеволод Юрьевич» (хотя по паспорту птиц — Саггитар Константинович). Тот тоже славился большим гнездом.
— Я подумаю… — озвучил Смерть было приговор обоим-двум, но был самым наглым образом прерван.
— Костя! — снова взялась за старое Калиго. — Ну хочешь, я тебе ребёночка заделаю? — одновременно с прошлыми словами протараторила она, отчего создалось впечатление, что рекомый согласился со сказанным Тьмой. — Он согласился, брат, — радостно пискнула та. — Ты слышал?
— Твою ж, — со всей дури шмякнул себя по лбу скелет. — Как вовремя, а? Я точно на неё Вивею натравлю. Ей-богу. О! — воскликнул он на входящий сигнал от помянутой. — Вспомнишь солнце, вот и луч.
— Доброго времени суток, КОООСТЯ! — поначалу паинькой, но под конец фурией свирепея на глазах и нотками рычания произнесла Жизнь. — ТЫ НИЧЕГО НЕ ХОЧЕШЬ МНЕ СКАЗАТЬ?!
— Не хочу, — спокойно и с долей откровенной издёвки ответил ей Смерть, аж весь запал с неё сбил. — Вначале успокойся, иначе это будет не разговор, а ссора. Ведь поговорить есть о чём. До скорой встречи, — да быстренько отключился, пока та не начала заходить на второй круг грозящей на горизонте разборки.
— Глава, кажется, вы сделали только хуже, — ровно высказался птиц.
— Напротив, — безэмоционально вернулся к прерванному делу Костя. — Сейчас она прибежит вся праведным огнём пылая, и я её натравлю на Тьму. Кстати, — повернулся к клеркам и мельтешащим тут и там неразумным духам, что с первейших дней его «рождения» облюбовали пространство рядом с ним. — Будьте добры, поднимите-ка мне архивы с косяками тёмных и светлых. Будем с них стряхивать компенсацию. Самостоятельно, — со значением глянул он на секретаря и гвардейцев, что тщательно изображали из себя предметы интерьера. И надо сказать, отлично у них это получалось. — И слух пустите по войскам, пускай готовятся к войне.
— Начинаем с наиболее ранних? — убитым голосом поинтересовался осунувшийся за годы безвылазного труда старший клерк.
Это хоть и создавало замученный да болезный вид, но было вообще не про него, ибо в тщедушном теле (прям соплёй перешибить можно) скрывалась недюжинная (для живых) сила и стойкость. А уж воля его была как крепка, у-у-у, ментатам привет, остальным соболезную, ведь первые тихо плачут в сторонке, ибо даже Демиургу не осилить его защиты. Да и не каждый Извечный с Предвечным её пройдёт. Посему в силу данной особенности он и смог занять особое положение при августейшем теле, что, собственно, и отрабатывал всеми силами. Не щадя живота своего.
— Конечно, Сиод, — по-доброму ответил ему Смерть. — И, будь добр, дополнительно откопай ещё оплошности Воида. Надо бы с него спросить за того вурдалака… Как его… Сыймык, точно. А заодно и припомним ему кое-что ещё.
— Чтоб два раза не вставать? — ломанной, будто разбитой инсультом, улыбкой оскалился клерк и со всей прытью побрёл выполнять поручение. — Это можно.
— Вот
