Ты услышишь мой голос-2 - Эвелина Пиженко

— Э-э-э… Мужик, ты чё?.. — увидев в его руках боевую гранату, Сашка привстал с места.

— Сидеть! — резко повернувшись в сторону музыкантов, тот движением другой руки дёрнул за кольцо…

— На хрена ты чеку выдернул, псих?! — Говоров побледнел и машинально подался вперёд.

— Сидеть! — срывающимся голосом повторил мужчина, потом повернулся к водителю, — Быстро закрыл дверь!.. Я сказал, дверь!..

— Закройте, пожалуйста, дверь, — побледнев вслед за Говоровым, Дима как можно спокойнее обратился к водителю, потом снова посмотрел на незнакомца, — Что вы от нас хотите?..

— Я всё скажу потом, — дождавшись, пока дверь снова закроется, тот снова сорвался на крик, — водитель, быстро перешёл в салон! Я сказал — быстро!.. Иначе сейчас мы все взлетим на воздух!..

— Миша, перейдите, пожалуйста, сюда… — Дима снова подал голос. Перебравшись через разделительный бортик, водитель оказался в салоне и под пристальным взглядом захватчика прошёл на заднее сиденье.

— Мужик, ты хоть скажи, чего ты хочешь? — Мазур, без привычного румянца, высунулся из-за сиденья.

— Заткнись! — мужчина нервно дёрнул головой в сторону Витьки, — Я всё скажу… Чуть позже. А сейчас отвечайте… Кто у вас главный? Быстро отвечайте!..

— Ну, я, — Морозов пристально посмотрел на него со своего места.

— Значит так, — тот быстро окинул взглядом весь салон, — вытаскиваем мобильники и бросаем на пол… Кроме тебя, — он снова посмотрел на Морозова, — Быстро!..

— А, если я не брошу? — Зимин усмехнулся, — Ты же чего-то добиваешься? Значит, не собираешься умирать?

— Вадик… — дождавшись, пока тот посмотрит на него, Дима молча отрицательно покачал головой, — Не надо… Брось ему мобильник…

— Я не собираюсь никого убивать просто так, — незнакомец смотрел, как «патрули» бросают на пол свои телефоны, — но самому мне всё равно не жить. Поэтому сидите тихо, если вам есть, что терять. А мне терять уже нечего… Ты, — он кивнул Морозову, — сейчас позвонишь по телефону, который я тебе назову, и скажешь, что ваш автобус захватил террорист… А потом бросишь свой телефон мне.

— Говорите номер, — стараясь быть невозмутимым, Дима вытащил свой телефон. Набрав под диктовку номер, дождался гудка, — Алло… Полиция?.. Меня зовут Дмитрий Морозов…

Представившись и объяснив вкратце суть, Дима бросил телефон на переднее сиденье.

— С вами говорит Роман Васильченко… — взяв мобильник, как эстафетную палочку, мужчина продолжил начатый Димой разговор, — Всё, что вам сейчас передали, чистая правда. Я, находясь в здравом уме и трезвой памяти, признаю, что захватил автобус с семью пассажирами и требую, чтобы были выполнены мои условия… В случае попытки освободить заложников или других не оговорённых мною действий, я немедленно взрываю гранату, которая находится у меня в руках. Никаких компромиссов или альтернативных решений. Только выполнение моих требований. В любом другом случае, я просто бросаю гранату, и она моментально взрывается… Мне терять нечего!.. Требование у меня одно. В настоящее время в отделении детской онкологии находится моя семилетняя дочь, которой нужна срочная операция. Денег на операцию у меня нет, и шансов, что она обойдётся без этой операции, тоже нет!.. Поэтому, я требую, чтобы её немедленно отправили за границу, в нужную клинику и немедленно прооперировали! Пока её не прооперируют, из этого автобуса никто не выйдет!.. Времени я вам даю до завтра, до шести утра… Повторяю, терять мне уже нечего!..

— Слушай, Рома… — выслушав требования террориста, Говоров не удержался от реплики, — Ну, ты же понимаешь, что отправить за границу и прооперировать за несколько часов просто невозможно!.. К тому, же, знаешь, чем такие дела заканчиваются?.. Всё равно тебя возьмут, не сейчас, так потом.

— А мне уже всё равно, понимаете?! — во взгляде мужчины были и тоска, и отчаяние, и решимость одновременно, — У меня дочь умирает!.. Вы это понимаете?! Вы не понимаете!..

— Почему не понимаю?.. Очень хорошо понимаю… У меня тоже есть дочь.

— Твоя дочь не умирает!.. — Сидеть!.. — заметив, как водитель пытается встать со своего места, Роман отреагировал молниеносно, — Предупреждаю, что выбора у меня нет!.. На любую вашу попытку выбраться отсюда я отвечу тем, что выпущу вот это, — он поднял руку с зажатой гранатой, — я выпущу вот это из рук! Единственный мой шанс спасти дочь заключается в том, чтобы вы находились здесь, внутри автобуса… Даже если предположить, что кто-то как-то обезвредит эту гранату, моему ребёнку никто уже не будет помогать, и она умрёт… Поэтому, прежде чем это произойдёт, я подорву и себя, и вас…

— Послушайте… — Дима говорил предельно спокойно, приглушённым голосом, — Почему вы раньше никуда не обратились? Есть же всякие фонды помощи, благотворители, просто люди, наконец…

— А я обращался, — вызывающе, с усмешкой смотрел на него Васильченко, — Год назад я похоронил жену… Она тоже умерла от рака… Я был предпринимателем, но, когда заболела Машенька, мне пришлось всё бросить и возить её по больницам… У меня остались невыплаченные кредиты, и на меня подали в суд. Доходов у меня больше не было, но была кое-какая сумма на счёте. Я надеялся прожить на эти деньги ещё какое-то время, пока Машенька была на лечении, но они арестовали этот счёт!.. А так же и деньги, которые поступали на лечение Маше… Они выставили на продажу мою квартиру. Больше у меня ничего нет, а времени у неё осталось совсем мало! Бесплатно лечить не будут, и времени у нас уже нет… Мне не оставили выбора!..

— А сколько нужно денег?

— Много… — мужчина снова горько усмехнулся, — Такие операции делают только за границей. Плюс послеоперационный уход столько же.

— Слышь, Рома… — Сашка, всё это время тревожно наблюдавший за Васильченко, нервно сжал губы, — Ты не расслабляйся, понял?.. Гранату крепче держи… Пока мы тут живы, у твоей Машеньки есть шанс…

Ответить мужчина не успел — несколько полицейских машин со включенными мигалками остановились неподалёку от автобуса, и в ту же минуту зазвонил Димин телефон, который Роман всё ещё держал в руках.

— Да… Это я… — он с минуту сосредоточенно слушал собеседника, потом, внезапно перевёл взгляд на Морозова, — Это — тебя…

Глава 9

Наташа сидела в гостиной Димкиных родителей, устремив невидящий взгляд куда-то вниз. Анечка так и уснула у неё на руках, но перекладывать ребёнка в кроватку она не собиралась. Ей казалось, что сейчас она не сможет оторвать от себя крохотное родное тельце и, прижимая к себе дочку, изо всех сил боролась со слезами, готовыми хлынуть из глаз.