Фантастический Калейдоскоп: Йа, Шуб-Ниггурат! Том I - Владимир Михайлович Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ходячая гора, воняющая рыбой, подошла ближе. Зелёная лапа потянулась к алтарю, сграбастала жертву. Чудовище облизало её, словно леденец на палочке, а затем разорвало несчастную на две части. Зубастый рот сожрал сначала верхнюю часть тела девушки, после чего нижнюю. Монстр издал удовлетворённый рёв. Все сектанты, а вместе с ними и Генри, пали ниц.
Морская пучина в считанные секунды утянула чудовище вниз, как будто ещё большая по размерам тварь открыла пасть и проглотила его.
Сектанты дружным строем потянулись в сторону городка Клифсайда, располагавшегося рядом с утёсом. Генри шагал вместе со всеми. Мыслями он был уже дома: сидел в уютном кресле, на столике рядом чашка ароматного чая и блюдце с печеньем, в руках любимая книга. Как же ему осточертели эти ритуалы, как же ему осточертели сектанты и верховный жрец Теобальд, но больше всего ему осточертели человеческие жертвоприношения. На плечо легла рука. Помяни чёрта, он и проявит к тебе интерес. Теобальд.
– Я заметил, что у тебя какой-то слишком задумчивый вид…
– Когда видишь одного из посланников великого Дагона, это не может не заставлять задуматься, – Генри смиренно склонил голову.
Верховного жреца вроде бы удовлетворил подобный ответ, но он не торопился отпускать Генри.
– Говорят, что тебе не по нутру жертвоприношения?
– Кто говорит?
– Неважно. Это так?
– Как я могу противиться воле Дагона? Если он требует человеческих жертв, значит, он их должен получить.
«Я бы с радостью принёс в жертву Древнему тебя, сволочь прилипчивая!» – мысленно Генри сталкивал Теобальда с утёса в зубастую пасть призванной твари. – «Ну чего ты ко мне привязался?!»
Выпученные глаза верховного жреца выпучились ещё больше, как будто он хотел прочитать мысли, залезть в голову. Было не просто спокойно выдержать его взгляд, когда внутри всё кипело.
– Хорошо, – наконец кивнул Теобальд. – Ты можешь идти.
«А ты можешь идти на хрен!» – едва не выпалил Генри, но сказал, естественно, другое. – Спасибо, о, верховный жрец.
А между тем они уже подошли к городу. Клифсайд заключил их в объятия, и они стали растворяться в нём, разбредаясь по кривым улочкам. Проводив угрюмым взглядом удаляющуюся фигуру Теобальда, Генри направился домой. Он шёл, смотрел по сторонам, а настроение становилось мрачнее с каждым шагом.
Такое впечатление, что его любимый Клифсайд, городок в котором он родился и прожил всю жизнь, был смертельно болен и умирал. Улицы плохо освещены, тротуар и дорогу пересекали трещины, то тут, то там виднелись кучи мусора, какие-то чёрные фигуры шныряли в темноте. Некоторые из домов покосились, как будто под грузом прожитых лет, другие находились в таком состоянии, что, того и гляди, вот-вот обрушатся.
А люди – в них всё меньше оставалось человеческого, и всё больше проступали рыбьи черты. Несмотря на россказни Теобальда, Генри считал себя и других своих соплеменников частью человечества. А верховный жрец мог сколько угодно талдычить о том, что они не люди, а помесь рыб и людей – Глубоководные! – он с особым ударением и пафосом произносил это слово. Глубоководные там или нет, но многие жители Клифсайда тупели, деградировали, опускались до животного уровня.
Кто был помоложе и поумнее, тот или уже уехал, или собирался это сделать. Генри относился ко второму типу. Ему было жаль городок его детства, но умирать вместе с ним он не собирался.
У дверей его встретил отец, мать уже легла спать.
– Ну, как всё прошло? – спросил он.
– Как всегда, – ответил Генри, проходя в прихожую. – Теобальд затянул свою обычную шарманку, все подпевали, вызвали здоровенную зубастую рыбу, она сожрала бедную девушку. Конец.
Отец нахмурился, но не смог сдержать улыбки.
– Я смотрю, что тебе не нравится происходящее в Клифсайде.
– Это так заметно?
– Да. И не только нам с мамой. А ещё твои встречи, сам знаешь с кем.
– Ты что, собрался читать мне мораль?
– Нет, но ты пропустил уже несколько месс в храме Дагона. А ты знаешь, как церковники относятся к тем, кто пропускает священнослужения.
– Церковники? Сектанты! И что они сделают? Тоже принесут меня в жертву?
– Нет, конечно, – отец снова улыбнулся, но улыбка вышла мрачной. – Тебя могут просто изгнать из города. – Улыбка сошла с его лица. – А может быть, они сделают и кое-что похуже. Ты же слышал, что так и не нашли тела тех, кто перечил верховному жрецу.
– Я его не боюсь! Он – фанатик, сдвинутый на религии, вот и всё. А ещё страшный зануда. Как начнёт разглагольствовать о том, что мы новая ступень эволюции, а люди должны служить нам. – Генри выпучил глаза, вытянул губы и забубнил монотонным голосом:
– Человечество отжило своё. Наши предки жили здесь задолго до того, как первая обезьяна слезла с дерева и взяла в руки палку. Так случилось, что люди когда-то почти полностью уничтожили нас, но теперь их время прошло. Наступил наш черёд править планетой. Однажды Дагон повелел своим детям смешать их кровь и кровь бывших обезьян, и в итоге появились мы. Мы унаследуем Землю, а люди будут нашей пищей, будут нашими жертвами. Ну и тому подобная чушь!
Отец и сын рассмеялись.
– А у тебя неплохо получается, сынок. Но всё-таки тебе лучше сходить на следующую мессу, а верить всему тому, что там говорят необязательно. Лучше не попадать в чёрный список Теобальда. Ты же ведь знаешь, что он из Маршей.
– Да, слышал, семейка из Инсмута. Но тут им не Инсмут, а Клифсайд.
– Тем не менее, и здесь их слово имеет вес.
– Ой, ладно, хорошо, – Генри поморщился и кивнул.
Отец похлопал его по плечу, пошёл спать. Сходив на кухню Генри налил себе чаю, поставил чашку и блюдце с печеньем на поднос и поднялся к себе в комнату. Сел в кресло, открыл книгу, отхлебнул из чашки. Попробовал почитать, но сдался после первой страницы, голова была занята другим.
Генри думал о Кристине.
***
Два обнажённых тела сплелись на чёрном алтаре. Мужчина и женщина: он – снизу, она – сверху. Они двигались в едином ритме. Когда женщина наклонялась, и её груди тёрлись о лицо любовника, он хватал их ртом. Покусывал соски. Его разум был одурманен специальным отваром, зато зелье усиливало потенцию в несколько раз.
Алтарь находился в просторном зале, стены которого были расписаны богохульными фресками. Занимавшуюся любовью пару обступили со всех сторон люди – девушки и женщины – многочисленная толпа, почти целый легион. Кристина стояла вместе с ними. Множество глаз следило за сладострастным действом, каждая из них мечтала оказаться на месте Сестры. Они все являлись Сёстрами, которые состояли в культе «Легион Младых», и они все поклонялись Шуб-Ниггурат – Чёрной Козлице Лесов.
Действо на алтаре подходило к финалу. Мужчина задёргался в судорогах удовольствия, обхватил ягодицы женщины, застонал, обмяк. Любовница радостно засмеялась и тут стала изменяться. На теле в некоторых местах проступила шерсть, на конце пальцев появились когти, лицо стало козлиной мордой, а на голове выросли рога.
Женщина-козлица вцепилась в шею мужчины, кровь забрызгала обнажённые груди, живот, бёдра. Взвыв, он попытался сбросить с себя любовницу. Козлица боднула его рогами, мужчина ударился головой об алтарь.
Переместившись ниже, женщина снова вцепилась в плоть жертвы, на этот раз в гениталии. Кристину чуть не вывернуло от отвратительного зрелища. Зубы оторвали почти всё мужское достоинство. Мужчина закричал, но крик быстро перешёл в визг. Козлица ударила его по шее когтистой лапой, он стал захлёбываться кровью.
Девушки и женщины придвинулись ближе к алтарю. Кто-то из них не сдержался и уже принял свою звериную форму, кто-то ещё был человеком. Козлица отошла в сторону, и Сёстры набросились на мужчину. Одни сразу начинали пить его кровь и есть его плоть, другие
