Круглый год. Детская жизнь по календарю - Марина Костюхина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Целям православного воспитания в «Школьном календаре на 1898 год» служили тексты церковно-религиозной литературы (отрывки из жития Сергия Радонежского, поучения Владимира Мономаха детям). Среди материалов, полезных для школьных уроков, помимо Закона Божьего, были таблицы для уроков географии («Население крупнейших городов России»), ноты для уроков церковного пения («Музыкально-певческий словарь»). Раздел «Мысли о воспитании и учении», дававший материал для нравственных бесед со школьниками, был составлен из изречений античных мыслителей (Цицерон, Сенека), средневековых авторов (Эразм Роттердамский), просветителей (Яков Коменский). Общий посыл этих высказываний утверждал приоритет нравственных достоинств над успехами в учебе («Кто успевает в науках и отстает в добрых нравах, тот больше отстает, чем успевает»)[201].
Подобная установка полностью соответствовала позиции Константина Победоносцева (1827–1907), обер-прокурора Святейшего синода, курировавшего церковно-приходские школы с конца 1880‑х годов. Не придавая значения методике начального обучения и его результативности, Победоносцев ратовал за верность обряду и букве церковного обучения[202]. Знания, выходившие за пределы воспитания религиозного чувства, объявлялись вредными для учеников церковно-приходских школ (а других школ на селе не было)[203].
В последнем «Школьном календаре на 1916–1917 гг.» (издание было напечатано в Синодальной типографии Петрограда), завершавшем двадцатилетнюю историю календарей для церковно-приходских школ, без изменений остались разделы «Церковный» и «Школьно-педагогический», но уже без «Исторического календаря». Уроки отечественной истории и русской культуры стали предметом обучения во всех типах школ, так что проталкивать гражданское знание через формат церковного календаря было не нужно.
От церковно-приходских календарей отличались ежегодные издания для учащихся земских школ. Уже само название календаря, «Мой друг: Настольный календарь для детей», указывало на адресата, отличного от ученика церковно-приходской школы. Начиная с 1904 года в течение первых трех лет календарь издавался Иваном Сытиным в форме настольного и отрывного календаря (последнее было новинкой). Настольный календарь включал в себя больше текстов (в том числе литературных) для совместных занятий с детьми, зато отрывной давал возможность детям изготовлять собственные альбомы из отрывных листочков[204].
К. Лукашевич. Мой друг. Школьный календарь. Альманах на 1906–1907 г. СПб.: Изд. журнала «Народное образование»
Составителем календарей была Клавдия Лукашевич (1859–1931), автор популярных в начале XX века книг для детей. Лукашевич бралась за любую окололитературную работу (сценарии праздников, азбуки, досуговые сборники), в том числе и за календари, и все это получалось у нее успешно. Писательница придерживалась тона дружеского общения, который воспринимался как новый голос в детской литературе. Новатором в детской литературе Лукашевич не была, но умело употребляла клише сентиментального стиля в общении с малолетними читателями. Сопутствовала успеху и форма воспоминаний из детских лет, которую Лукашевич использовала во многих своих произведениях[205]. Дружеский тон писательница объясняла стремлением стать ближе к детям:
Приступая к изданию детского настольного календаря под названием «Мой друг», я руководилась желанием дать детям подвижный справочник, отвечающий запросам детского ума и сердца, освещающий отчасти события текущей жизни. Я бы желала, чтобы эта маленькая книжечка действительно стала другом детей, доставляя им и пользу, и развлечение[206].
Сентиментальный стиль был не лишним, ведь календари Лукашевич предназначались детям начальной школы, едва осваивавшим грамоту.
Можно предположить, что выпуск календаря был успешным, поскольку на третий год Лукашевич удалось получить разрешение издавать календарь для народных школ. В соответствии с этим изменилось название календаря («Мой друг: Школьный календарь»), но стиль издания остался прежним: «Я постараюсь, чтобы календарь „Мой друг“ вполне отвечал своему новому назначению и был бы другом учеников». Чтобы это стало возможным, составительница просит учителей и учеников присылать «заметки о том, что им хотелось бы прочесть в календаре, на что найти ответы, что им понравилось и пригодилось»[207]. Для писем прилагался адрес петербургской редакции журнала «Народное образование», бесплатным приложением к которому выходил календарь.
Обновленный календарь, выпускаемый училищным советом при Святейшем синоде, свидетельствовал об изменении политики в отношении начального образования, которое все больше рассматривалось как гражданское, а не церковное (но не в ущерб православию). Не случайно прогрессивная редакция журнала «Русская школа», занимавшая позицию, противоположную изданию Победоносцева, дала календарю Лукашевич положительный отзыв («Можно с уверенностью сказать, что календарь этот доставит детям много пользы и удовольствия»)[208].
Дружеский дискурс не затрагивал официальной части календаря «Мой друг». Новшества начинались в неофициальной части. Она открывалась подборкой стихов русских поэтов, но не природной тематики, как было принято, а гражданско-патриотической. Внимание к теме борьбы и труда было продиктовано событиями Первой русской революции 1905 года, отзвуки которой слышны были даже в школьном календаре. «Пусть эта книга спасения / Вам подает утешение / В годы борьбы и труда» (К. Р. «Св. Евангелие»), «Бедность и труд / Честно живут / С дружбой, с любовью в ладу; / Слава святому труду!» (В. Ф. Одоевский «Слава труду»). Поэтическая метафорика соответствовала народнической риторике, но звучала примирительно из уст князя Владимира Одоевского и великого князя Константина Романова.
С гражданской тематикой были связаны и прозаические произведения, включенные Лукашевич в календарь. Рассказ Павла Засодимского «Король спит» представляет собой притчу о короле, который в часы, отведенные на отдых, занимается физическим трудом и общается с простыми тружениками. Именно это дает ему силы для разумного управления государством. Рассказ Засодимского, впервые напечатанный в 1891 году в сборнике «Из сказок жизни», отражал взгляды писателя, близкие к идеалам народничества.
В календаре Лукашевич поместила свой рассказ «Стрелочник», герой которого готов пожертвовать собственным ребенком, чтобы спасти поезд (ему надо было переключить стрелку, в то время как ребенок оказался на путях). Этот душераздирающий рассказ был напечатан в сборнике Лукашевич «На жизненном пути» (1900), название которого, как и сборника Засодимского, отсылало к народной тематике, востребованной в детских изданиях начала XX века.
Беллетристическим произведениям не было места в школьных учебниках, зато в календаре «Мой друг» им был отдан целый раздел с привлекательным названием «Беллетристика» и изображением читающей девицы. Не обошлось в календаре и без любимого жанра Лукашевич – воспоминаний из собственного детства (писательница гордилась тем, что пишет правду, а не вымысел, хотя вся ее беллетристика, в том числе автобиографическая, основывалась на вымысле).
Поскольку календарь «Мой друг»
